50 великих монастырей

После смерти Саввы Освященного обитель претерпела много бед. В 614 г. на монастырь напали войска персидского царя-огнепоклонника Хозроя, которые в надежде найти сокровища долго мучили и избивали пещерножителей. Ограбив церкви, они убили 44 иноков: отсекли им головы на одном из камней. Святые главы их в настоящее время почивают в пещерной церкви во имя святителя Николая.

После персидского нашествия рассеявшиеся иноки постепенно стали возвращаться в обитель, но и в последующие века лавра не раз подвергалась нападениям арабов и бедуинов. Пострадала обитель Саввы Освященного и от крестоносцев, которые поступили в отношении нее святотатственно. Хитростью или силой – неизвестно, но они увезли с собой в Венецию мощи великого угодника Божьего. Русский паломник игумен Даниил был едва ли не последним, кто поклонился мощам преподобного Саввы Освященного. Ныне кроме черепов иноков, убитых персами и сарацинами, в лавре покоятся только главы св. Ксенофонта и его сыновей – Аркадия и Иоанна.

После изгнания крестоносцев из Палестины арабы снова разгромили лавру Саввы Освященного, и почти 300 лет о монастыре не было никаких известий. Постепенно иноки вновь населили обитель. В начале XVII в. хозяевами лавры стали сербы; они обновили монастырь, но вскоре им пришлось покинуть его из-за неоплатных долгов. Претендентами на обитель стали богатые армяне, правда, они чуть было не уступили ее латинянам. Только патриарху Феофану удалось личным и решительным ходатайством у молдавского господаря Василия получить деньги и выкупить лавру для православных.

В 1667 г. патриарх Нектарий восстанавливает лавру после долгих лет ее упадка и разорения. Были построены внешняя стена (от Юстиниановой башни вниз до ворот) и странноприимный дом. Примерно через 20 лет патриарх Досифей завершил восстановление обители. При нем были подняты упавшие стены монастыря; он собрал две библиотеки древних рукописей, возобновил соборный храм и обновил малые придельные храмы (во имя святителя Николая, сорока мучеников, священномученика Георгия, св. Иоанна Крестителя, святителя Иоанна Златоуста). Внутри монастыря находится прекрасная башня Иоанна Дамаскина, в которой устроены его домовая церковь и гробница над бывшей кельей, где когда-то слагались боговдохновенные гимны и песнопения.

Русские паломники очень любили обитель Саввы Освященного, в ней и сейчас подвизаются несколько русских иноков. А было время, когда большинство отшельников монастыря состояло из русских! Еще в начале XX в. в монастыре многое напоминало о России: например, вся живопись соборного храма была выполнена русскими художниками.

Собор монастыря отличается благолепием, иконостас его выполнен очень искусно, храмовая икона «Успение преподобного Саввы» украшена богатой ризой. Перед иконой горит неугасимая лампада; на царских вратах вместо евангелистов изображены четыре великих отшельника – преподобные Харитон, Евфимий, Савва и Иоанн Молчальник. На площадке перед соборной церковью устроена небольшая кувуклия, в которой находится гроб основателя обители – преподобного Саввы.

Обитель Саввы Освященного не могла принять большого числа паломников, но радушие и гостеприимство иноков этого монастыря известны всем. Внутри монастыря было поставлено несколько цистерн для сбора дождевой воды. На территории обители до сих пор растет вековое финиковое дерево, посаженное св. Саввой. Плодами с него иноки благословляют паломников.

На расстоянии двух часов ходьбы от лавры находится Костеллийская гора, которая, как гласит предание, была неприступна и непроходима из-за множества бесов, соблазнявших разными мечтаниями всех проходивших мимо. Но св. Савва, укрепляемый благодатью Божьей, окропил место это елеем от честного креста Господня и оставался здесь в течение всего Великого поста, непрерывно славя Бога. И когда место это очистилось от злых бесов, он основал на горе, стоящей отдельно от других скал, обитель. На склоне ее располагалось братское кладбище, на котором открыто покоятся мощи преподобных подвижников, но никто не дерзает брать их: наказание Божье настигает всех нечестивых расхитителей святынь, и тому много примеров.

На обратном пути из лавры Саввы Освященного паломники посещают развалины монастыря Преподобного Феодосия. На этом месте когда-то ночевали волхвы, возвращавшиеся на родину после поклонения Богомладенцу Иисусу Христу. Пещера, в которой они ночевали, находится под развалинами монастыря.

Студийская обитель

В середине III в., когда на берегах Нила родился первый и самый знаменитый распространитель пустыннической жизни Антоний Великий, в древней Византии на крутом холме Петрион уже воздвигался монастырь. Епископ Костин основал его около 240 г. и посвятил св. Евфимии – «великой и знаменитой мученице» Халкидона, которую почитали все византийцы.

В III в. Константинополь еще не был городом того религиозного значения, каким он стал во времена царствования императора Константина Великого, когда монашеская жизнь в нем получила широкое развитие. Но золотым временем для основания обителей было царствование императора Юстиниана (527–563). Он был неутомимым строителем и не переставал во все годы своего царствования воздвигать храмы и другие сооружения. Пожалуй, все императоры вместе не возвели столько зданий, сколько он. Юстиниан не только воздвигал церкви и монастыри во всех концах своей империи, но и дал правила для их устройства. И подданных своих поощрял к возведению культовых сооружений. Тех из них, кто не был богат, но хотел оставить по себе память, император приглашал восстановить или украсить религиозные памятники, уже существовавшие. И говорил, что те, кто способствовал их восстановлению и возобновлению, могут называться основателями их.

Среди обителей были такие, которые находились в непосредственной зависимости от императоров и под их прямым покровительством. Это были императорские монастыри; свободные от ведения Константинопольского патриарха, они не облагались никакими налогами и имели в неотъемлемой собственности все дарованные им владения. К числу таких монастырей относилась и знаменитая Студийская обитель.

Основателем ее был богатый римский патриций Студий, который около V в. переселился из Рима в Константинополь. Поступив на службу при императорском дворе, он уже в 454 г. (при императоре Маркиане) был консулом на Востоке, а в Византии приобрел известность своей благотворительностью. Студий построил странноприимный дом и богадельню и дал на содержание их весьма значительные средства.

Предстательством архистратига Михаила он исцелился от сухотки у источника Гермия и воздвиг здесь храм, а при нем тоже устроил странноприимный дом и богадельню. Но более всего Студий прославил свое имя возведением в Константинополе, недалеко от моря – почти на полпути между древними Золотыми воротами и новыми, – великолепный храм во имя Иоанна Предтечи и основал при нем в 462 г. (или в 463 г.) обитель [6] .

После Василия Великого смягчение наказаний за проступки монахов в значительной степени способствовало ослаблению строгости монашеской жизни в Константинополе. Так, в конце VI в. Константинопольский патриарх Иоанн Постник составил правила, отличавшиеся необыкновенной снисходительностью к согрешившим. Поэтому уже в начале IX в. патриарх Онисифор, а потом и патриарх Николай Грамматик со стыдом признавали факты падения монахов. Святой Онисифор старался противодействовать общему ослаблению монашеских правил и в этом добродетельном деле нашел себе помощника в лице Феодора Студита – самого знаменитого из константинопольских игуменов. Многие другие отцы церкви ставили в великую заслугу Феодору Студиту восстановление им древних отеческих уставов и вообще очищение всех трех видов монашеского жития – анахоретского, скитского и киновийного – от всяких примесей мирской жизни. Поэтому устав монашеской жизни, введенный Феодором Студитом, был более развит и распространен, чем другие, – и не только в Константинополе, но и на всем христианском Востоке.

6

Устроив монастырь, Студий не дал ему какого-либо особенного устава. Да и обитель эта, основанная ктитором из мирян, сначала не имела авторитета среди монашествующих. Поэтому она должна была примкнуть к тем учреждениям, которые получили известность на этом поприще и были испытаны на практике.

Состояние византийского монашества в конце VIII в. было крайне неудовлетворительным. Императоры-иконоборцы, особенно Константин V, с особым фанатизмом преследовали монахов как главных зачинщиков почитания святых икон, и не останавливались ни перед какими репрессиями. Без всякого сожаления они разрушали монастыри, конфисковывали их имущество, уничтожали библиотеки и памятники искусства. Некоторые монастыри были превращены в казармы для солдат, другие стояли пустыми, так как иноки бежали из Византии. Только с восшествием на престол благочестивой императрицы Ирины началось восстановление святых обителей. Уцелевшие быстро наполнялись монахами, с неменьшим усердием строились и новые обители. Однако гораздо труднее было устранить те ненормальности, которые вкрались во внутреннюю жизнь монастырей во времена иконоборства. О неприглядных сторонах монашеской жизни того времени есть свидетельства VII Вселенского собора, который в своих постановлениях, в частности, отмечал: «Гнусность сребролюбия такую возымела силу над настоятелями церквей, что некоторые даже из так называемых благоговейных мужей и жен, забыв заповеди Господни, впали в заблуждение и посвящающих себя священному званию и монашеской жизни принимают за золото». Да и сами иноки в конце VIII в. были много заняты изысканием средств для своего обогащения в ущерб идеалу внутренней монашеской жизни. Феодор указывал на случаи, как многие состоятельные люди его времени, желая удовлетворить свои религиозные чувства и вместе с тем сохранить материальные блага и богатства, устраивали монастыри в своих владениях и приглашали туда руководителя. «Такие не знают, – писал Феодор Студит, – что трудятся тщетно и напрасно… Такое отречение несогласно с заповедью Господа».

Не только иноки, но и многие игумены нисколько не заботились о соблюдении древних уставов и устраивали жизнь по собственному усмотрению. «Иноки обращали взоры туда и сюда, каков этот монастырь, каков другой монастырь», поэтому часто переходили из одной обители в другую, игумены принимали их в свой монастырь за деньги и позволяли заниматься житейскими делами и даже заводить собственное хозяйство.

Эти и другие обстоятельства свидетельствуют, что идея киновийной жизни в ее чистом виде была забыта современниками Феодора Студита, и они представляли ее как общину с целями более хозяйственными, чем религиозно-нравственными. Устранить все недостатки внутренней жизни иноков и преобразовать монастыри в настоящие киновии он и поставил своей задачей в Студийской обители.