50 знаменитых загадок древнего мира

Итак, Одиссей должен ответить за убийство. Он хочет скрыться, но изгнание грозит не только ему, но и Телемаху. Одиссей говорит сыну:

«Если когда и один кто убит кем бывает и малоБлизких друзей и родных за убитого мстить остается —Все, избегая беды, покидает отчизну убийца.Мы ж погубили защитников града, знатнейших и лучшихЮношей в целой Итаке: об этом должны мы подумать».

Одиссей утверждает, что женихи «от своих беззаконий погибли», и поэма кончается «великой клятвой» и союзом «меж царем и народом» (т. е. примирением). Но все же трудно предположить, чтобы народ простил Одиссею новую гибель сограждан. И Одиссей, пересказывая Пенелопе слова предсказателя Тиресия, собирается в изгнание:

«Но когда ты,Праведно мстя, женихов, захвативших насильственно дом твой,В нем умертвишь иль обманом, иль явною силой – покинувЦарский свой дом и весло корабельное взявши, отправьсяСтранствовать снова и странствуй, покуда людей не увидишь,Моря не знающих, пищи своей никогда не солящих,Также не зревших еще ни в волнах кораблей быстроходных,Пурпурногрудых, ни весел, носящих, как мощные крылья,Их по морям, – от меня же узнай несомнительный признак:Если дорогой ты путника встретишь и путник тот спросит;«Что за лопату несешь на блестящем плече, иноземец?» —В землю весло водрузи – ты окончил свое роковое,Долгое странствие. Мощному там Посейдону принесшиВ жертву барана, быка и свиней оплодителя вепря,В дом возвратись и великую дома сверши гекатомбуЗевсу и прочим богам, беспредельного неба владыкам,Всем по порядку. И смерть не застигнет тебя на туманномМоре; спокойно и медленно к ней подходя, ты кончинуВстретишь, украшенный старостью светлой, своим и народнымСчастьем богатый. И сбудется все, предреченное мною».

Но этой истории Гомер уже никогда не сочинит.

С именем Гомера вообще связано немало легенд. Александр Македонский во время походов возил ларец с текстом «Илиады», называя ее своей величайшей драгоценностью. Завоевав Египет, Александр решил основать там город и дать ему свое имя. По совету зодчих он отвел для него место. Но ночью увидел удивительный сон. Ему явился… Гомер и прочел стихи из «Одиссеи»:

«На море шумно-широком находится остров, лежащийПротив Египта; его именуют там жители Фарос».

Александр немедленно отправился на Фарос и увидел местность, удивительно подходящую для постройки большого города: с рекой и прекрасной гаванью. Он воскликнул, что Гомер, достойный восхищения во всех отношениях, вдобавок ко всему – мудрейший зодчий. Царь велел тут же начертить план города, сообразуясь с местностью, но у зодчих не было мела, и они сделали разметку, взяв ячменную муку. Так зимой 332–331 гг. до н. э. была основана Александрия, столица греко-египетского государства Птолемеев и крупнейший центр эллинистической культуры. В этом городе был построен храм Гомера, а поэт обожествлен.

Александр говорил об удивительной образности, точности описаний, живости и яркости сцен, его поразила многоцветность «Илиады» и «Одиссеи». Но вспомним рисунок из школьного учебника древней истории – великий Гомер изображен с незрячими глазами. Знаменитый бюст был создан в Александрии в эпоху эллинизма, во II в. до н. э., то есть через шесть-семь столетий после смерти Гомера. Это же изображение сопровождает статьи о Гомере в справочниках и энциклопедиях. Вот строки из «Одиссеи»:

«Лирой звеня сладкозвучною пелДемодок вдохновенный…Муза его при рождении злом и добром одарила —Очи затмила его, даровала за то сладкопенье».

Исследователи трактовали их как автобиографические: Гомер был слеп от рождения, то есть никогда не знал, что такое свет и цвет.

Но мог ли слепец сказать:

«Зимней порой сыплет снег непрерывный,Гор высочайших главы и утесов верхи покрывая,Сыплется снег на брега и на пристани моря седого,Волны его, набежав, поглощают…»

Или:

«Словно как шумный осенний Борей по широкой равнинеНосит повсюду иссохший, скатавшийся густо репейник,По морю так беззащитное судно повсюду ветры носили…»

А от точного описания ужасных деталей у зрячего волосы встанут дыбом:

«С громом упал он, копье упадавшему в сердце воткнулось,Сердце его, трепеща, потрясло и копейное древко!..»

Увидеть, как колеблется копье в ритме проколотого им умирающего сердца, оказался способным один лишь Гомер. В поэмах нет безликих «добрых молодцев» или «красных девиц», все цвета персонифицированы: Ахилл – русокудрый, Зевс – чернобровый, царь Менелай – светловласый, Афина – светлоокая, Хрисеида – черноокая, воин Тер-сит – косоглазый; безукоризненны цветовые характеристики металлов: олово – белое, медь багряная, а вот железо… Какими словами можно передать цвет железа? Задача эта оказалась сложной даже для современных ученых и специалистов – справочники сообщают, что у железа цвет… железно-серый. Не нашлось подходящих характеристик, беден технический язык. У Гомера же железо – седое! Блестящее сравнение, о котором может мечтать любой поэт.

Как и всякий человек, поэт пользуется зрением, слухом, обонянием, осязанием, передавая в художественном виде информацию об окружающем мире. У слепого в поэмах неизбежно главенствовал бы звук, за ним – запах и характеристики поверхностей – так, как она ощущается особо чувствительными у незрячих кончиками пальцев. Конечно, гомеровские поэмы наполнены и звуком:

«Сшиблись щиты со щитами, гром раздался ужасный,Вместе смешались победные крики и смертные стоны…»

Упоминается запах благовонных курений, говорится о мягких шкурах или хитонах… Но если провести статистический анализ авторских ощущений, то окажется, что зрительные ассоциации, зарисовки и образы абсолютно преобладают. Анализ показал, что не менее 85–90 % информации о внешнем мире переданы с помощью зрительных ассоциаций; 8—10 – приходится на слух, остальные – на запах и осязание. Такое распределение характерно для человека, которому зрение поставляет до 90 % информации об окружающем мире.

Гомер несомненно был зрячим! Но почему его считают слепым?

На монете из Хиоса, датируемой IV в. до н. э., Гомер изображен похожим на Зевса, с открытыми глазами. Бронзовый бюст из музея Модены в Италии, на котором сохранилась надпись с именем Гомера, относится к IV в. до н. э. – поэт здесь тоже представлен зрячим. Как видим, о слепоте поэта нет и речи. Известны и другие древние изображения зрячего Гомера. В чем же дело?

Главной причиной всеобщего заблуждения является высочайшее мастерство скульпторов эпохи эллинизма. Вспомним, например, знаменитого Лаокоона и его сыновей, гибнущих в кольцах змей: изощренность скульптора здесь очевидна! Но изощренность проявлялась в ущерб реализму: позы Лаокоона и его сыновей манерны, они умирают преувеличенно красиво!

Интеллектуалы Александрии обожествляли Гомера. Еще бы – место заложения города указал сам великий поэт. Философы эпохи эллинизма нередко подчеркивали предпочтительность «зрячести слепоты» посвященных – «слепоте зрячести» малограмотной черни. Для элитарного восприятия образ слепого основоположника мировой поэзии (даже в ущерб истине!) казался необычайно привлекательным: до нашего времени дошло более 20 древних копий этого бюста. Значит, в действительности их были сделаны сотни!

К мнению и вкусам ученых знаменитой Александрийской библиотеки, где собрался цвет античной мысли, прислушивались, и образ «слепого» Гомера стал восприниматься буквально. А как быть со слепым от рождения Демодоком? Ведь Гомер рассказал о знаменитом певце, не видевшем солнечного света. Действительно, песнь Демо-дока о любви бога войны Арея и Афродиты, жены бога-кузнеца Гефеста, выглядит как чужеродная вставка. Она резко отличается по тональности от «Одиссеи», в ней полностью отсутствуют свет и цвет. Но – именно в ней необыкновенно сильно проявлен… звук!