500

Дэвис сидел за столом и, водрузив на нос очки, кликал «мышкой» электронную почту.

— Минуточку, — сказал он, даже не оторвав взгляд от монитора.

— Хорошо провел выходные? — поинтересовался Маркус.

— Да. Мы с Энни ездили в загородный отель, в «Литтл Вашингтон», — сообщил я совершенно спокойно, хотя в горле и в висках отчаянно бился пульс.

Маркус с Дэвисом переглянулись, и Генри кивнул.

— Телятину там пробовал? — присоединился к разговору Дэвис.

— Да, классная. Теперь точно буду искать в округе хорошего мясника.

Маркус подошел ко мне вплотную.

— Выворачивай карманы, — прошипел он мне в ухо и протянул настольный пластиковый лоток.

Я выложил сотовый телефон, ключи, бумажник. Маркус похлопал по карманам пиджака и, нащупав ручку, велел вынуть ее, а также снять часы.

— Что ж, хорошо, — сказал Дэвис. — И ничего необычного?

Маркус жестом велел мне встать, я подчинился.

— В этом отеле какое-то просто уникальное обхождение с постояльцами, — ответил я. — А так больше ничего необычного.

Маркус, храня молчание, обшарил на мне ремень, затем прошелся двумя пальцами мне по груди словно молотком простукал по костям.

— Чудненько, — молвил Дэвис. — Маркус, у тебя ведь есть знакомый мясник, а?

Тот уже рылся в лотке, изучая мои принадлежности.

— Да, на Восточном рынке, — буркнул он.

Наконец Маркус удовлетворился поисками и кивнул Генри.

Я, как обычно, поддерживал с боссом непринужденную светскую болтовню — хотя обычно меня на встречах с начальством не обыскивали.

— Так и что, ничего необычного? — снова спросил Дэвис.

— Нет.

Он поглядел на Маркуса, тот пожал плечами.

— Это просто фантастика, — широко улыбнулся Дэвис.

— Здорово, — вставил Маркус.

Может, я ошибся насчет них? То, что меня всего обхлопали, было, конечно, очень непривычно — однако вид у моих начальников был такой, будто они тут приятно проводили время. Я чуточку расслабился, даже ухмыльнулся себе под нос:

— Классно!

— Ага. Главное, держись этой версии — и проблем у нас не будет, — сказал Генри. — Ты, как и весь остальной мир, вскоре…

Он глянул на Маркуса, и тот посмотрел на часы:

— Вероятно, где-то в одиннадцать тридцать.

— …через несколько часов после случившегося впервые узнаешь прискорбные новости о трагедии в округе Фоквиер. В течение нескольких дней в прессу будут просачиваться подробности всей истории.

Они изучающе глядели на меня, я же не проронил ни слова. Только кивнул: дескать, договорились. Они хотели, чтобы я придерживался своей легенды об отдыхе в отеле — подыграл убийцам.

— Тебе понятно?

— Да, — ответил я.

Генри перевел взгляд на Маркуса:

— Видишь, какой способный ученик? Избавил нас от необходимости сотрясать воздух, да и вообще от многих неприятных вещей.

— Тебе не стоит беспокоиться из-за своей причастности к этому делу, — сказал Маркус. — Мы обо всем позаботились, ты тут ни при чем. Прибывший тем же вечером наряд полиции обнаружил несчастных жертв убийства и суицида.

Генри кашлянул.

— А что касается тебя — тебе следует знать, что мы, как никто другой, сожалеем о случившемся. Мы и раньше были обеспокоены связью судьи с этой молодой женщиной, равно как его сумасбродством и склонностью к паранойе. Трудно сказать точно, что между ними произошло. Мы пытались его остановить, но было уже поздно. Мне неизвестно, что ты там знаешь — или думаешь, что знаешь, — но теперь ты можешь расслабиться. Мы вовсе не злодеи, Майк.

— Хотя и не такие уж добрые дяденьки, — вставил Маркус. — Но мы не хладнокровные убийцы. Это вредно для бизнеса.

— Так уж получилось, — продолжил Генри. — Думаю, мне не стоит объяснять тебе, в какой опасности все мы находимся. Да и у тебя не все чисто, Майк. Это дело окажется в зоне особого внимания прессы и общественности. Такого цирка мы не видели со времен… дай-ка вспомнить… Чаппаквидика? [58] Или убийства Мэри Мейер? [59] Знаешь, Майк, при внимательном рассмотрении твоя работа с Уокером и Радомиром не так уж и добропорядочна.

58

18 июля 1969 г. машина сенатора Эдварда Кеннеди слетела с моста возле острова Чаппаквидик; сенатор из машины выбрался, а его помощница Мэри Джо Копечне — нет. О президентских амбициях Эдварду пришлось забыть.

59

Мэри Мейер, бывшая жена замдиректора ЦРУ по тайным операциям и последняя близкая подруга президента Дж. Кеннеди, спустя год после его гибели была застрелена на улице в предместье Вашингтона.

— Я не знаю ничего насчет тех двух случаев.

— Или не хотел о них знать. Деньги, как правило, притупляют нравственное любопытство. И это естественно. Поработав с Маркусом, ты уже прекрасно знаешь, что ни он, ни я никогда никому не угрожаем. Пока что почти все вокруг считают его в высшей степени достойным человеком, каких по пальцам перечесть. И еще вот что скажу: люди склонны считать себя честными — но лишь потому, что их честность никогда не подвергалась проверке, потому что их никогда не заставляли платить истинную цену этой самой честности. Я говорю тебе все это, потому что ты мне нравишься. В тебе я вижу себя молодого. И я хочу уберечь тебя от многих бед и огорчений… Твое прошлое, Майк, мне известно от самого начала, — продолжал Генри. — Ты был рожден для скучной, блеклой жизни. Потому-то я тебя и взял к себе. И я знаю о твоем прошлом даже больше, чем ты сам. Мы с Маркусом предпочли бы и дальше потихоньку растить из тебя преемника, неспешно вводя во все сложности нашей работы, но, боюсь, теперь всему придано ускорение. Ты, парень, всегда был развит не по годам. Ты можешь сделаться великим. Когда-нибудь ты можешь даже стать мною. Выбор за тобой.

Он подошел ближе, нависнув надо мной:

— А теперь скажи мне: в том доме ты говорил с Хаскинсом? Он тебе что-нибудь сообщил? Он что-то тебе передал?

Я чувствовал на себе цепкий взгляд Маркуса, готового уловить малейшее движение на моем лице, любое напряжение мускулов, каждую каплю пота. Если я и солгу, то изменническое тело само выдаст правду.

— Нет, — ответил я.

Маркус не сводил с меня изучающих глаз.

— Хорошо, — наконец кивнул он, и я понял, что прошел проверку.

— И мы одинаково видим события минувшего уикэнда? Верно? — спросил Дэвис.

Они хорошо играли свой спектакль — впрочем, другого я от Дэвиса и не ожидал. Он выдал мне историю для обложки — дескать, пытались остановить, но безуспешно, — достаточно правдоподобную, чтобы облегчить мою совесть. По его собственному разумению, злодеев тут никаких не было, и в соответствии с его, Дэвиса, правдой мне следовало переиграть в голове события того вечера и вспомнить их совсем в ином свете.

«Да» он заставлял звучать так незначительно — подумаешь, всего лишь маленький шажок в цепочке других, что я проделал в «Группе Дэвиса». И каждый из них вроде бы едва заметен, но в один прекрасный день ты вдруг обернешься и глазам не поверишь — оказывается, ты успел заложить свою душу! Генри говорил так легко и непринужденно, словно переспрашивал о планах на ближайший ужин, а вовсе не покрывал двойное убийство и подкуп Верховного суда. Сущий пустячок — всего лишь сказать «да».

Две пары глаз снова вперились в меня в ожидании ответа.

— Да, — кивнул я. — Совершенно верно.

— Замечательно, Майк. Ты, несомненно, понимаешь, что в «Группе Дэвиса» весьма поощряется преданность. Маркус, не подскажешь, кто в истории нашей фирмы был самым молодым партнером?

— Коллинз. Он стал партнером в тридцать шесть.

— Ты на пороге рекорда, Майк.

— Спасибо, — ответил я.

— Хорошенько все обдумай, Майк. Главное здесь, конечно, свобода выбора. К тому же это едва ли наша последняя с тобой беседа.