512 килобайт долларов

– Возможно, она боялась ревнивого Ваню Попова. Вот кого мы не приняли в расчет! У нее же был любовник! Здоровый мужик при оружии и огромных кулаках. Разумеется, они с Павловым встречались тайно! Надо бы проверить распечатки ее звонков за прошлый месяц. А с другой стороны… Ну, позвонила она пару раз клиенту. Что это доказывает? Скажет: возникли проблемы, мы говорили по работе. Также с ячейкой: ну, переоформила договор. А то что ячейка была арендована рядом с той, в которую Филинн положил деньги за квартиру… Опять-таки, совпадение. Павлов же просил самую большую. А они все внизу. Красивая комбинация! – восхитился он. – А главное: не подкопаешься! Сплошь косвенные. Я имею в виду улики, – пояснил Игорь внимательно слушающей его Галине. – Прямых нет. Факт изъятия денег из ячейки не зафиксирован ни принтером, ни видеокамерой.

– Но как это возможно?

– А черт его знает! – в сердцах сказал Скворцов. – Они не выводили технику из строя. Все было исправно. Единственное: когда Павлов открывал свою ячейку, он закрывал ее от видеокамеры своей широкой спиной. Но сигнал? Ведь он открыл свою ячейку! И это было четко зафиксировано!

– Да плюнь ты на них, – махнула рукой Галя. – Ворованное все одно счастья не приносит.

– Я просто хочу понять: как?

– Это ж надо: банк ограбить! – восхитилась слегка захмелевшая женщина. – И чтобы никто ничего не понял! Знать-то мы знаем, что она взяла деньги, а толку? Ничего ты с ней не сделаешь.

– Посмотрим.

А дальше… Дальше они ели, пили пиво и разговаривали о пустяках. Галя что-то рассказывала, он рассеянно слушал. Незаметно пролетели два часа.

– Ой! – спохватилась Галя. – Заболталась я! А мне ж еще в магазин!

– Может, сумки донести? – предложил он.

– Ни-ни! Еще увидит! – Игорь понял, что это она о муже. – Да я привычная. Мне и мешок картошки на спину взвалить нипочем.

Он улыбнулся и посмотрел на ее широкие плечи. Крупная женщина. Такая может. Сказал с сожалением:

– А вот мне спешить некуда. В отпуске я.

– Ну и сиди тут, отдыхай. А я побежала. Жаль, что все хорошее кончилось, – вздохнула она, поднимаясь. – И так быстро. Узнал, все что надо, небось, и не подойдешь больше. И в ресторан не пригласишь. Все вы, мужики, одинаковы. Все наскоком, да с разбега. Получил, чего хотел, и днем с огнем не отыщешь. И ничего-то не допросишься.

– Понадобится помощь – звони.

– Да типун тебе на язык! Тьфу, тьфу, тьфу! Чтоб мне никогда в милицию не обращаться!

И она убежала. Игорь еще какое-то время посидел в пивной и пошел домой, еще разок посмотреть видеозапись.

…Вот Павлов и Алла Ивановна входят в хранилище. Вот он садится на корточки возле ячейки, открывает ее. Раздается характерный сигнал. Она какое-то время колеблется, потом нажимает на тревожную кнопку. Павлов невольно вздрагивает, но продолжает перекладывать деньги в сумку. Застегивает молнию, поднимается. Все.

…Они покидают хранилище через пролом в стене. В сумке в Павлова пятьсот двенадцать тысяч долларов, Игорь в это уверен. Но доказательств нет.

…День закончился.

…Спасательный круг, телефонный звонок был брошен Скворцову, когда он уже совсем отчаялся. Позвонил приятель – следователь, и словно бы нехотя сказал:

– Попов просится к тебе на допрос.

– Алик?

– Да. Александр Попов. Говорит, что у него важное сообщение. Именно для тебя.

– Здорово! – обрадовался Игорь.

– Рано радуешься. Я с ним торговаться не собираюсь.

– В смысле?

– Он хочет плату за информацию. Чтобы ему срок скостили. Я не могу ему этого обещать.

– Но это же важно!

– А упрятать террориста за решетку разве не важно?

– Но ты ж понимаешь, что Алик – жертва! Какой он к черту террорист? Они банк грабить пришли, а заложников взял его дядя, у которого крышу снесло. Сажай этого, как его… Рафика! На полную катушку!

– Это не я делаю, а суд, – буркнул следователь. – Ладно, приезжай.

– Куда? В СИЗо?

– Да. Разумеется, допрашивать ты его будешь в моем присутствии. И чтоб никакой самодеятельности!

– Понял.

…Вид у Алика по-прежнему нездоровый. Лицо пепельное, губы сухие, взгляд затравленный.

– Помогите мне, – просит он Скворцова.

– Чем я могу тебе помочь?

– Пусть меня переведут в больницу. Я в камере больше не могу. Плохо мне.

– Но не я это решаю.

– А кто? – Алик смотрит на своего следователя.

– У тебя и в самом деле важная информация? – спрашивает Игорь.

– Я понял, почему принтер не печатал, когда ячейку открыли. Я вам все расскажу. Только я хочу в больницу. Плохо мне.

– Я же говорил, что парню надо врача! – зло говорит Скворцов.

– Больница не резиновая, – артачится коллега. – Если каждого, у кого в боку кольнуло, мы будем туда класть… Ладно. Я попробую.

– Был бы у меня адвокат… – морщится Алик. – У кого деньги есть, и адвокаты есть. Их и под залог выпускают. До суда. И в больницу для них лечь не проблема. А у кого денег нет? Как у меня? Нам что ж, гнить заживо? А потом спрашиваете: почему мы банки идем грабить!

– Хватит философствовать, Попов, – обрывает его следователь. – Ты будешь давать показания?

– Буду! Пишите… Короче так. Ремонт там у них, конечно, знатный. И видеокамер везде понапихано. Да только компьютеры стоят старые.

– Как так: старые? – Скворцов удивлен. – На вид, так новехонькие.

– Мониторы, корпуса, все новое, это да. Кто лох, так и не догадается. Я о железе говорю. Понимаете, есть такие материнские платы, которые давно уже сняты с производства.

– Материнские… что?

– Ну, motherbord. Понимаете? Начинка системного блока. Как вам это объяснить? Главная плата в компьютере. Так вот: железо у них старое. Я смотрел.

– Компьютер что ли вскрывал? – спрашивает коллега-следователь.

– Зачем? – морщится Алик. – Все можно увидеть на мониторе. Какая «мать», какой процессор, какой винт. Винчестер, то есть. Ну что вы на меня уставились? Блин, с кем я говорю! Я думаю, им эту технику просто-напросто впарили. Кто-то выиграл тендер на поставку оргтехники в банк, понятно, взял откат, ну и спихнули всякое говно.

– Попов, не выражаться!

– Я говорю, как есть. Компьютеры у них глючат, потому что железо старое.