80 лет форы

2 мая 1942 года. Москва, Кремль.

— Пока что нашим войскам не удается взять Мишкольц, товарищ Сталин. Немцы нанесли там контрудар, отбросив наши войска обратно к Тисе. Дальше они не продвинулись, но наступление на Врутки, похоже, придется приостановить. — Василевский развел руками, словно оправдываясь.

— Это нэхорошо, товарищи маршалы. — Сталин недовольно покачал головой. — Какой у нас рэзэрвный план?

— Вернуться к изначальному плану товарища Тимошенко, — ответил поднявшийся Шапошников. — Следуя ему, мы, может, и не уничтожим разом две армии вермахта, но потихоньку вытесним противника в Чехию. — И, секунду помявшись, маршал добавил: — Есть и еще один план, товарищ Сталин. Но он несколько рискованный.

— Давайтэ послушаем, Борис Михайлович. Вернуться к плану товарища Тимошенко мы всегда успеем.

— Идея в том, чтобы высадить на вскрытый разведкой полевой аэродром между Банско-Бистрицей и городком Лученец — рядом с Зволеном — две воздушно-десантные бригады. После чего нанести ими удар по расходящимся направлениям — одной бригадой собственно на Банско-Бистрицу, а второй — на Крупину. Одновременно с этим изменим направление удара Первой Гвардейской армии — вместо города Врутки будем наступать на Брезно и далее на Банско-Бистрицу, для соединения с десантниками…

— Как-то у вас, Борис Михайлович, все больно легко выходит, — заметил Сталин. — Хотя даже десантирование двух бригад в условиях противодействия нэмцев — уже исключително трудная задача.

— Собственно, именно поэтому десантирование будет производиться ночью.

После подобного заявления в кабинете мгновенно стало очень-очень тихо. Отходящий к окну Сталин приостановился и, повернувшись и помахав неизменной трубкой, с удивлением спросил:

— Что ви имеете в виду, товарищ Шапошников? У нас две бригады будет прыгать ночью?

— Нет, товарищ Сталин. Замысел предусматривает транспортировку личного состава посадочным способом. Диверсионные группы захватывают аэродром и подсвечивают его для наших самолетов. Ну, а они уже спокойно приземляются и высаживают солдат.

— Интэрэсная мысль, Борис Михайлович. Ми все должны ее обсудить и внимательно рассмотреть, ведь так, товарищи? — И, не дожидаясь одобрительного гула, вождь пригласил Шапошникова поближе к карте.

8 мая 1942 года. Полевой аэродром, местечко Зволен, Чехословакия.

Выдернутые с разных фронтов лучшие разведывательно-диверсионные группы осторожно собирались вокруг нацистского аэродрома. Снайперы уже заняли свои позиции, группы прикрытия — тоже, а штурмовые отряды только-только выходили на предназначенные им планом места.

Непосредственно командующий операцией майор Антонов занял свою позицию уже с час назад, внимательно высматривая в прицел полюбившейся ABC перемещающихся часовых.

Коротко шепнула рация:

— Пятый, вот и еще одна штурмовая группа на месте. Осталось еще три.

Накануне прошел дождик, и от мокрой земли тянет сыростью. Но Владимир не шевелится, хотя его крайне сложно заметить в полуночной тьме.

Еще три слова. Каждое — номер готовой группы. И атака.

Старший сержант Сергиенко не рискнул подбираться с ножом к немецкому часовому. Лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя, могли захлюпать под ногами в любой момент.

Поэтому в ход пошел «наган» с глушителем. Хлопок — и часовой оседает в грязь. Аналогичную операцию проводят еще несколько человек.

На территорию аэродрома прошли без шума. Короткий рывок — и штурмовые группы у назначенных зданий. А потом, уже не скрываясь, одновременно вломились в казармы, на КП и склады. Короткие очереди, грохот переворачиваемой мебели — и вновь тишина.

В темпе обыскав аэродром, штурмовая группа начала установку осветителей, взятых у групп прикрытия, постепенно, по одной, подтягивающихся к летному полю.

Антонов, передав сигнал за линию фронта, слегка расслабился, не теряя, впрочем, бдительности.

И меньше чем через три часа на взлетную полосу стали садиться первые ТБ-3 и «Дугласы», несущие в себе солдат двух бригад ВДВ.

Самолетами также были переброшены минометы и соракапятимиллиметровые противотанковые пушки. И даже несколько легких бронеавтомобилей — в качестве «последнего аргумента».

Десантники, уже два часа спустя захватив Зволен, оседлали трассу между Банско-Бистрицей и Крупиной и повели наступление в двух направлениях. 214-я бригада ударила на север, к Бистрице и Брезно, в то время как воины 201-й бригады по этой же дороге двинулись в другую сторону. И те и другие по пути уничтожали как встреченные обозы, так и мелкие группы немцев.

Неподалеку от Крупины солдаты отдельной разведроты перерезали недавно выстроенную немцами железную дорогу, по которой из Остравы снабжались части вермахта, воюющие в Венгрии. Едва это произошло, как один из дозорных сообщил о приближении поезда. В темпе подорвав часть колеи, десантники приготовились к встрече дорогих гостей. Подкативший буквально сразу паровоз оказался настоящим подарком.

Когда с немногочисленными обороняющимися было покончено, майор Аленький с удивлением узнал, что захваченный его бойцами эшелон вез к фронту боеприпасы.

О том, что недостаток именно этих самых снарядов и патронов в критический момент привел к сдаче немецкими войсками Будапешта, майор так и не узнал.

9 мая 1942 года. Бразилия, Рио-де-Жанейро.

Президент Альверде был в задумчивости. Внимательное изучение всей доступной информации приводило к однозначному выводу — у СССР тоже имеются пришельцы из будущего. Причем пришельцы не хилые — раз так накатили Гудериану и K°.

Был, правда, и еще один вариант: они попали в прошлое не своего мира, а параллельного. Этот вариант был удобнее. Но интуитивно генерал понимал, что, вероятнее всего, произошло именно первое.

И теперь во всей красе перед президентом Бразилии стоял извечный русский вопрос: что делать?

О положении своей страны генерал иллюзий не имел, реалистично оценивая возможности освоения новых технологий. Захват Аргентины и Уругвая, конечно же, серьезно увеличил промышленный потенциал Великой Бразилии, но в сравнении с потенциалом США или других промышленных монстров он выглядел, мягко говоря, слабовато. Даже с новыми технологиями.