80 лет. Жизнь продолжается

1959 г.

Дом ИТР, в котором жил с 1946 по 1960 г.

Клуб керамиков, 1958 г.

На втором курсе, когда мне было 16 лет, я получил паспорт. До этого времени и в школе, и в техникуме моя фамилия была Осипов по матери. По метрике паспорт выдали с фамилией Лейбин по отцу. Я долго привыкал к новой фамилии. Были и такие курьезы, когда одни преподаватели техникума вызывали к доске Осипова, а другие, новые преподаватели смотрели в журнал и называли меня Лейбиным. Но постепенно я привык к смене фамилии.

После летнего отдыха один студент в нашей группе рассказывал, как он был в Англии. Он выступал перед студентами нашей группы и в актовом зале техникума. Его рассказы об Англии были весьма увлекательны, поскольку никто из студентов никогда не был за границей. Многие завидовали ему. Надо же, повезло юноше, который выехал за рубеж и посмотрел, как там живут! Но через некоторое время выяснилось, что данный студент не был в Англии, он все придумал и, обладая воображением, рассказывал о том, что могло бы быть, если бы это было правдой. Студента не выгнали из техникума, но многие его друзья отвернулись от него.

Когда я был на четвертом курсе в техникуме, к нам домой приехала моя двоюродная сестра Галя из Солнечногорска. Галя – старшая дочь маминой сестры Людмилы, и я ездил подчас на каникулы в Солнечногорск. Во время летних каникул мне пришлось выступать на соревнованиях по легкой атлетике за больницу, где работала тетя. Мы выезжали с тетей и ее дочерями в Москву, посетили выставку ВДНХ, где впервые я попробовал пепси-колу, которая мне не понравилась. Через месяц Галя приехала в Боровичи и захотела поступить в горно-керамический техникум, где я учился. Сдавая экзамены в техникум, она проживала у нас в 9-метровой комнате, где мы фактически спали на полу. Галя хорошо училась, поступила в техникум, обзавелась подругами. Одна из них мне понравилась, я провожал ее домой после танцев в парке.

К концу четвертого курса студенты писали диплом. У меня была тема по производству кирпича на заводе, которую я защитил на «отлично». Потом было собрание, где выпускникам техникума предлагалась работа в различных организациях. Поскольку я не был круглым отличником, то будущую работу пришлось выбирать по успеваемости в очередном порядке. Те, кто были впереди меня, выбирали те предприятия, которые были вблизи Ленинграда. Когда подошла моя очередь, то я выбрал радиозавод, находящийся в городе Пскове. Итак, будучи по специальности техником-технологом, я начал трудовую деятельность, уехав из города Боровичи, где прошли детство и юность, в другой незнакомый мне город Псков.

Работа, армия, учеба в университете и аспирантуре

Поездом прибыл в Псков. Пошел на радиозавод, где меня оформили и дали общежитие, находящееся в жилом доме, где была трехкомнатная квартира, предназначенная для сотрудников, работающих на данном предприятии. Предложили место мастера в цехе, где трудились девушки и женщины. Но поскольку я хотел окончить 10-й класс и получить аттестат зрелости, чтобы поступить в какой-то вуз, мне показалось, что у мастера будут проблемы с ответственностью и нехваткой времени на учебу. Рядом с домом, в котором я поселился, была школа рабочей молодежи (ШРМ), где можно было окончить 10 классов. И поэтому я решил стать рабочим обжигальщиком, чтобы все время отдавать учебе, тем более что ШРМ была сменная, то есть можно ходить на занятия вечером, а на следующий день с утра до обеда. Такой график обучения совпадал с графиком работы обжигальщиков, когда в один день смена начиналась утром и продолжалась 12 часов, а на второй день – с 20 часов вечера и до 8 часов утра. Таким образом, я совместил работу с учебой.

Работа была несложной. Женщины составляли поддоны из радиодеталей. Я грузил их на тележку и загонял в печь. Поддерживал необходимую температуру, чтобы радиодетали, пройдя путь от входа до выхода, становились прочными. На выходе я крюком вытаскивал тележку для выгрузки поддонов. Правда, температура в печи была высокой, где-то 120–130 градусов, и радиодетали накалялись так, что можно было обжечь руку или волосы, но со временем я привык. Я записывал температурные данные в журнал и сидел два часа, пока поддоны с радиодеталями не достигали стандарта, а потом вытаскивал их для выгрузки. Можно было договориться с другими обжигальщиками, когда я оканчивал смену не в 20 часов вечера, а немного пораньше, чтобы успеть на занятия в ШРМ, которые начинались в 19 часов. Вот в таком темпе я работал целый год, пока не получил аттестат зрелости.

Мои товарищи по квартире были старше меня. Как правило, они выпивали не только по праздникам, но и в будние дни. Меня также приглашали в компанию, наливали водку, коньяк. Однажды я выпил коньяк «Двин», причем по неопытности так сильно перебрал, что после этого не мог терпеть запах этого коньяка. К счастью, работа и учеба не оставляли времени для отдыха. Старшие товарищи понимали мое стремление к учебе и, выпивая дома, старались не втягивать меня в очередную попойку.

Мне нравилось учиться в школе рабочей молодежи. Если в техникуме написание сочинений было проблемой для меня и приходилось нередко списывать их, то неожиданно я стал писать самостоятельно сочинения на ту или иную тему. Если раньше математика меня не привлекала, то в 10-м классе я увлекся математическими заданиями. По остальным предметам были отличные оценки. Учителя русского языка и математики, две отличные женщины, умели заинтересовать своим предметом, и я подружился с ними. В нашем классе была одна ученица, которая была старше меня на четыре года и была замужем. Я немного увлекся этой женщиной, она отвечала мне взаимностью. Она приходила ко мне домой, где я проживал, но, познакомившись с инженером, который жил с нами в квартире, женщина отдала предпочтение ему. Ну а я продолжал учиться, пока не получил аттестат зрелости.

Одна девушка из параллельного класса хотела поступить в Ленинградский институт авиационного приборостроения. В тот момент я не определился, в какой вуз мне поступать. Но Ленинград прельщал меня, поскольку там была моя тетя по отцовской линии, в детстве я с мамой был у них в гостях и мне понравился этот город. Поэтому, не задумываясь о дальнейших перспективах, я решил попытаться сдать экзамены в институт авиационного приборостроения.

Приехав в Ленинград, я остановился у тети Любы, которая жила с мужем в общей квартире, где было еще трое соседей. Квартира была в центре Ленинграда, на улице Майорова. Я сдал три экзамена в институте авиационного приборостроения, два по письменной и устной математике, но по сочинению получил неудовлетворительную оценку. Пришлось возвращаться в Псков на работу. Мои товарищи говорили, что можно поступить в Псковской педагогический институт. Я сдал документы туда, где зачли ранее сданный экзамен по математике, получил «отлично» по сочинению и фактически поступил в педагогический институт. Но я принял решение пойти в армию, поскольку был призывником, чтобы потом поступить в другой вуз. Вот так я оказался на срочной службе в рядах Советской Армии.

25 ноября 1961 года из военкомата Пскова вместе с другими призывниками я был передан офицеру, который повез нас поездом до Ленинграда, а потом на электричке в часть, расположенную в Сертолово. Это была учебно-показательная часть, где нас, курсантов, обучали строевой, боевой подготовке и вождению танков, поскольку из молодых людей готовили водителей танков. К нам в часть приезжали зарубежные военные, и поэтому в гарнизоне были порядок и чистота. Доходило до того, что курсанты мыли асфальт и красили зеленой краской траву, перед тем как приезжала зарубежная делегация. Никакой дедовщины не было, поскольку с нами занимались офицеры и некоторые сержанты, оставленные в части для обучения молодых. Правда, были и наряды, когда кто-то из курсантов спорил или нарушал дисциплину, в результате чего кое-кто мыл туалет. Сержанты иногда злоупотребляли властью, особенно выделялись украинцы. Однако дедовщины не было, как это проявлялось в других частях, где наряду с солдатами первого года служили те, кому оставалось немного до дембеля.

Прошел год, курсанты сдали экзамены, стали механиками-водителями среднего танка. После распределения курсанты разъехались по разным местам страны. Меня направили в часть, расположенную в городе Вологда. Но я пробыл там всего полтора месяца, поскольку нас агитировали поступить в танковое училище. Сейчас я понимаю, что в то время (1961–1963) укреплялись ракетные войска и нужны были водители-механики танков, на которых крепились ракеты. Танковое училище готовило в экстренном порядке, всего за год, специалистов. Во всяком случае, когда мне сказали, что, окончив танковое училище, у меня будет преимущество поступать в вуз, то я дал согласие на это. И вот, в январе 1963 года я и трое солдат из нашей части поехали из Вологды в танковое училище, расположенное на Дальнем Востоке. Мы ехали восемь суток на пассажирском поезде с пересадками в Свердловске, Красноярске, Белогорске. Рассматривали пейзажи из окна поезда, тем более что для меня это было первое длительное путешествие по стране, где я мог полюбоваться Уралом, Западной и Восточной Сибирью, Дальним Востоком. Через восемь суток мы прибыли в Моховую Падь, недалеко от Благовещенска. Именно там было расположено Дальневосточное танковое училище, где мне предстояло учиться в течение года.

В танковом училище было легче, чем когда я служил в армейской части в Вологде. Ложки и вилки в столовой, еда более вкусная, учебные занятия интереснее. Поскольку я занимался спортом, то была создана команда по ручному мячу, где мы готовились к первенству и, следовательно, занимались тренировками, когда другие курсанты занимались строевым шагом на плацу. Я был выбран комсоргом роты, общался с офицерами, когда наш майор уговаривал меня остаться в армии, поскольку после экзаменов курсантам присваивалось звание младшего лейтенанта, если они хотели служить дальше. Замполит говорил о том, что у меня есть перспектива, можно поступить в военную политическую академию. Однако в душе я оставался при своем мнении, не хотел быть военным, не иметь свободы, а на гражданке мечтал поступить в тот институт, который представлялся мне тогда наиболее перспективным и связанным с дипломатией. Речь идет о МГИМО, о котором я, судя по всему, читал в газетах, поскольку в статьях обсуждались политические события, связанные с Китаем.