9 Мгновений Счастья

– Привет, звёздочка, – улыбается, но не спешит присаживаться напротив меня.

– Привет, – его внимание для меня, словно свежий глоток воздуха, которого мне с каждым днём становится мало.

– Ты подумала на счёт бала? – со всей серьезностью спрашивает Алекс.

– Подумала, – отвечаю я. Он вскидывает свою правую бровь, не то удивляется, не то ожидает скорее ответа от меня. Его серые глаза сканируют меня.

– И?

– Я еще думаю, – ухмыляюсь я. Алекс цыкает.

– А говорит подумала, – возмущается. Затем обходит стол и, переступив через лавку, садится рядом со мной. Слишком близко. Алекс берет меня за руку и побуждает сесть так, как он – друг к другу лицом. Его тепло ладони будоражит каждую мою нервную клетку. Кажется, я начинаю влюбляться в Алекса, но я запрещаю себе, чтобы потом нам двоим не было больно. Мы друзья. – Я хочу, чтобы ты вспомнила нашу прогулку, Алекса.

– Я о ней никогда не забывала, – хмурюсь я.

– Тогда я тебя не понимаю, – возмущается парень, – ты сама сказала, твоя мечта – жить. Так почему ты даешь попятную?

– Не знаю, – увиливаю от ответа.

– Знаешь, просто не хочешь мне об этом сказать, – твердо заявляет Алекс.

– Алекс, прошу, – я вырываю руку. – Это очень сложно, пойми меня. Мы… мы просто друзья.

– Разве друзья не могут пойти на вечеринку? – вопросительно удивляется Алекс. – Я ж не прошу тебя целовать меня через каждый метр шага, – громко говорит он, и я начинаю шикать на него, боюсь, что пустят еще слухи какие.

– Алекс!

– Хотя, – Алекс щурит глаза, – однажды я поцелую тебя.

Я мотаю головой и закатываю глаза, а у самой аж сердце в пятки ускакивает. Ну, Алекс, ну покоритель дамских сердец!

– Хорошо, Алекс. В пятницу, и не смей опаздывать, – сдаюсь я. Алекс кивает.

– Тебя проводить? – предлагает он, но я отказываюсь от помощи.

– Нет, всё в порядке. Иди, иначе мисс Кросс не пустит тебя в аудиторию.

Алекс удивленно глядит на меня.

– Ты знаешь, какая пара у меня сейчас?

Ох, сама себя подставила да так просто.

Опять краснею, и, подняв взгляд на Алекса, киваю и улыбаюсь. Алекс тоже светится.

– Приятно знать, что я хоть чуточку вызываю в тебе заинтересованность к себе.

– Алекс, ты опаздываешь, – напоминаю ему, и он обескураживает меня на мгновение, когда наклоняется и целует в щеку. Ах! Я забываю, как дышать. Словно мир замер, продлевая мгновение волшебства. Я ощущаю теплое дуновение дыхания Алекса на своих губах, когда он немного отстраняется. Мы смотрим друг другу в глаза не мигая.

– Тебе понравится, Алекса. Рядом со мной ты не почувствуешь усталости, я обещаю, – клятвенно заверяет он, и я верю ему. Словно он способен излечить меня от моего недуга и дать второй шанс.

И именно это меня убивает еще хлеще: есть ситуации, когда это просто невозможно, хоть в лепёшку разбейся. Несколько дней назад я и мама ездили к моему доку за результатами анализов, которые пришли после курса приема пилюль. Они совсем не утешительные: вроде как организм привык к медленному отравлению химией, конечно, я образно всё это описываю, и вроде как сами пилюли делают свое дело – приглушают распространение метастаз. Грудную клетку давит, а правое лёгкое функционирует чуть хуже левого. От того появилась отдышка. Док предлагает операцию, а я боюсь.

Боюсь, что мой организм не выдержит, и те дни, что есть у меня в запасе попросту обнулятся. Я не могу позволить себе так просто отказаться ради того, чтобы попробовать. Ради попытки, которая скорее всего не увенчается успехом. Я много читала о таких недугах, как у меня. Хочешь или нет, но смотреть правде в глаза и фактам нужно. Это как в лотерее – шанс на миллион, и в него мой случай совершенно не входит.

– Хорошо, Алекс, – соглашаюсь я, а потом взглядом провожаю его.

Он останавливается у двери в здание и оборачивается ко мне. Снова особенная зрительная связь между нами проскальзывает невидимой нитью.

– Звёздочка, весь танцпол будет сиять только для тебя! – кричит Алекс, и я еще пуще смущаюсь.

Этим вечером у меня снова случается приступ. Господи, ну что за подлость! На этот раз док меня домой не отпускает. Меня подключают к кислородному аппарату, помогающему мне дышать. Мама и папа не отходят от моей койки, успокаивают и как могут поддерживают, а мне так хочется спать. я настолько привыкла к больничным жестким койкам, что уже совершенно не ощущаю дискомфорта.

– Алекса, солнышко, ты как? – обеспокоенно спрашивает мама, когда я чуть приоткрываю глаза.

– Не очень, – честно отвечаю. – Дышать тяжело.

– Детка, мне так жалко тебя, – плачет мама, а папа шикает на нее.

– Каролина, прекрати. Доченька, не обращай на маму внимания, – как может держится папа.

– Всё будет хорошо, – шепчу я и киваю.

Мама не выдерживает и оставляет меня с папой в палате. Да, так лучше. Я не хочу видеть ее страдания, мне становится еще хуже от ее слёз. Это идиотское осознание, что всё абсолютно неизбежно. Были бы силы сейчас на всю палату бы закричала.

Папа присаживается с краю и берет мою ладошку в свои руки. Наклоняется и целует.

– Я безумно восхищен тобой, Алекса, – говорит папа. – Насколько бы всё ни было хреново, но ты всегда смотришь только вперед. Мне нравится твой настрой, детка.

– Спасибо, пап, – хриплю. – Насколько всё серьезно? – медленно выговаривая фразу, я задаю папе вопрос. Папа на секунду замирает, словно теряется в мыслях, как преподнести мне самое худшее. Он вздыхает и его плечи опускаются.

– То, чего док боялся, случилось. Метастазы все-таки пробрались в правое легкое. Оттого у тебя началась отдышка, а теперь и кислородное голодание организма. Пилюли подействовали, но, увы, не в том направлении, в котором хотелось бы, – объясняет папа.

– Операция всё же светит? – сглатываю вязкую слюну, ощущая боль в горле, словно его продрали.

– Да. Она требуется, Алекса.

– Я могу от нее отказаться, пап?

– Алекса…, – папа обреченно молвит мое имя. – Почему ты сопротивляешься, детка?

– Папа, я могу отказаться? – чуть настойчивее спрашиваю вновь. Папе ничего не остается, кроме как кивнуть. И я спокойно закрываю глаза, погружаясь в свою бездну мыслей.

Как бы док не сопротивлялся, но ему не оставалось выбора, он отпускает меня домой утром в пятницу. Но перед уходом дает еще лист со списком лекарств. Мама берет его и ужасается. Ее подбородок дрожит, прикрыв его ладонью, она пытается скрыть бурю негодования.

– Алекса, – док строг со мной, – постельный режим.

– Обязательно, – безучастно отвечаю я.

Теперь в моей сумочке пополнение, встречайте: кислородный баллончик. Плюс еще два вида таблеток, среди них мои волшебные пилюли, давшие побочный эффект.

– Не забывай про кислород, – док не отстает от меня. – Чувствуешь, что мало воздуха, применяй баллончик. Иначе в следующий раз может быть еще хуже. Алекса, подумай на счет операции.

– Хорошо. Я подумаю, – сквозь зубы шиплю.