9 ноября

Он видит немой вопрос на моем лице, поэтому поясняет:

– Это то, что делают все, когда встречаются в шестнадцать. Расстаются. Что насчет тебя? Кто был твоим первым парнем?

– Реальным или фальшивым?

– Любым, - отвечает он.

– Ты.
– я внимательно смотрю в его глаза, чтобы увидеть в них жалость, но это больше похоже на гордость.

– Со сколькими девушками ты спал?

Бен недовольно поджимает губы.

– Я не буду отвечать на этот вопрос.

– Больше десяти?

– Неа.

– Менее одной?

– Неа.

– Больше пяти?

– Я не рассказываю о своих любовных связях.

Мне смешно.

– Рассказываешь. Через пять лет ты расскажешь всему миру о нас в своей книге.

– Через четыре года, - уточняет Бен.

– Когда у тебя день рождения?
– спрашиваю у него.

– А у тебя?

– Я первая спросила.

– А что, если ты старше меня? Разве это нормально для девушек? Встречаться с парнями, младше их?

– Разве это нормально для парней, встречаться с девушками, у которых большая часть лица в шрамах?

Рука Бена снова сжимает мою талию, и он сердито смотрит мне в глаза.

– Фэллон.
– Бен произносит мое имя так, будто одним этим словом прочел мне длинную нотацию.

– Я пыталась быть смешной, - оправдываюсь я.

Он не улыбается.

– Не думаю, что самоуничижение - это смешно.

– Это только потому, что ты не тот, кто занимается этим самым самоуничижением.

Уголок его губ дергается, когда он пытается сдержать улыбку.

– Четвертого июля, - отвечает на мой вопрос Бен.
– Вся страна празднует мой день рождения каждый год. Это довольно эпично.

– 25 июля, что означает, ты официально старше меня. Теперь я могу смело тебя преследовать и не считаться охотницей за молоденькими мальчиками.

Бен поднимает ладонь вверх на пару сантиметров по моей талии, а затем начинает медленного гладить кожу большим пальцем.

– Ты не можешь преследовать того, кто сам этого хочет, Фэллон.

Ох, черт. За этот ответ Бен заслуживает поцелуй, но рядом с нами сидит парень с тату-пистолетом, а я не тот тип девушек, которые целуются в общественном месте. Видимо, я сдвинула черту, сев на Бена верхом.

– Мне нужно кое-что узнать о тебе, - серьезно говорит Бен с проникновенным взглядом.
– И когда я задам тебе вопрос, я хочу, чтобы ты хорошенько подумала над ответом, потому что твой ответ либо укрепит, либо разорвет ту связь, что у нас есть.

Я с трудом сглатываю.

– Ладно. Что тебе нужно узнать?

Бен морщится, совсем чуточку, но я не знаю, это из-за татуировки или потому, что он нервничает, задавая вопрос.

– Хорошо, - произносит он.
– Если бы тебе пришлось слушать только одну группу всю оставшуюся часть жизни, какую бы ты выбрала и почему?

Я мгновенно расслабляюсь. Это легко. Я думала, он собирается копнуть гораздо глубже, чем узнать о моей любимой группе.

– X Ambassadors.

– Никогда не слышал о них, - отвечает Бен.

– Я видел их дважды, - вставляет парень с тату-пистолетом. Бен и я смотрим на него, но тот полностью сосредоточен на своей работе.

Я перевожу взгляд обратно на Бена и выгибаю бровь.

– Почему моя любимая группа должна сблизить нас или разрушить наши отношения?

– О человеке многое может рассказать его музыкальный вкус. Уверен, я читал об этом в одной из книг, что ты мне предложила. Если бы ты выбрала группу, которую я ненавижу, это было бы серьезным поводом для расставания.

– Ну, ты, возможно, возненавидишь их, как только послушаешь, так что мы не определились.

– В таком случае, я никогда не буду их слушать, - уверенно отвечает Бен.

– Нет, я заставлю тебя послушать этих ребят.

– Какая твоя любимая строчка из их песен?
– спрашивает Бен.

– Она меняется в зависимости от моего настроения.

– Ну, тогда, какая твоя любимая строчка прямо сейчас?

Я ненадолго закрываю глаза и мысленно напеваю одну из песен, пока не дохожу до строчки, которая подходит к данному моменту. Открываю глаза и улыбаюсь.

– Ты такая великолепная, потому что заставляешь меня чувствовать себя великолепно.

На лице Бена появляется слабая улыбка.

– Мне нравится, - произносит он, поглаживая большим пальцем кожу на моей талии. Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Я замечаю, что дыхание Бена участилось, и понимаю, что он завелся несмотря на боль от иглы, пронзающей его кожу, отчего чувствую себя победителем.

Подумываю наклониться вперед и подарить ему маленький поцелуй в губы, но прежде чем успеваю это сделать, мастер говорит:

– Готово!

Я соскальзываю с колен Бена, и мы разглядываем результат, прежде чем руку забинтовывают. Получилось здорово, но я до сих пор не знаю, чем было вызвано его желание набить татуировку и почему именно сегодня, но я рада, что мне довелось быть рядом с ним, пока он её делал.

Бен встает и вынимает из кармана бумажник, чтобы расплатиться с мастером. Когда Бен берет меня за руку, чтобы проводить к машине, каждый мой шаг становится все тяжелее и тяжелее, потому что я знаю, что с каждым шагом мы приближаемся к еще одному прощанию.

Всю дорогу до аэропорта, мои нервы на переделе. Я никак не могу понять, мое нежелание садиться в самолет и возвращаться в Нью-Йорк возникло из-за чувств к Бену или отторжения к Нью-Йорку?

Знаю, на пляже я говорила Бену, что счастлива в Нью-Йорке, но я несчастна там почти так же, как была здесь. Просто я не хочу, чтобы Бен узнал об этом. Надеюсь, участие в театральной труппе поможет мне найти еще нескольких друзей. Ведь прошел всего один год. Но это был тяжелый год. И как бы я ни старалась придерживаться домашнего задания, что мне дал Бен, хождение на прослушивание за прослушиванием утомляет, когда все, что я получаю - это отказы. И я не могу не задаваться вопросом, а может мой отец был прав? Возможно, я о многом мечтаю. И несмотря на то, что благодаря Бену моя самоуверенность вернулась, индустрия, построенная на внешности, не стала менее труднодоступной.

И Бродвей пока вне моей досягаемости. От количества людей, которые приходят на кастинги, я чувствую себя маленьким муравьем в огромной колонии. Наверное, единственный шанс попасть на сцену - если роль потребует от актера наличие настоящих шрамов на лице. И до настоящего момента мне так не везло.

– Тебе нужна еще одна драматическая сцена в аэропорту?
– спрашивает Бен, когда мы подъезжаем к терминалу.

Я смеюсь и отрицательно качаю головой, поэтому в этот раз он паркуется уже на стоянке. Прежде чем мы заходим в аэропорт, Бен притягивает меня к себе. Я вижу грусть в его глазах и знаю без сомнений, что он видит в выражении моего лица, как сильно я не хочу прощаться. Бен проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, и по всему моему телу бегут мурашки.