90-е: Шоу должно продолжаться

— Это шедеврально… — завороженно произнес очкарик, стоя в дверях туалета.

— Да кто вы вообще такие? — завопил администратор, отталкивая меня. Тут я не выдержал и заржал.

— Быстро убирайтесь отсюда, я сейчас охрану позову! — рвал и метал Миша. Из дверей сортира выскочили волосатики из «Папоротника». Может они и выглядели слегка не от мира сего, но они все-таки были рок-музыкантами еще со времен Советского Союза. Так что команду «быстро линяем!» понимали на отлично. Погогатывая и подскакивая, они обошли бушующего и истерящего Мишу, каждый скорчил рожу гардеробщице, и все толпой вывалились на темную улицу. Я покинул помещение последним. Мельком отметив, что из туалета выползают струйки дыма с подозрительно не табачным запахом.

— Прошу прощения за беспокойство, — отвесив шутовской поклон изрек я, и быстро захлопнул дверь.

— Вы там накуривались что ли? — спросил я.

— Понимаешь, Велиал… — очкарик положил руку мне на плечо. — Когда мы зашли в это вражеское место, я понял, что должен… нет, просто обязан оставить здесь какой-то след. Опускаться до пошлости и писать на стенах — моветон.

— Кроме того, у нас не было с собой краски, — добавил второй.

— Ах да, понял, — я покивал. — Это была не накурка. Это был своего рода ритуал очищения сортира «Киневских зорь» от скверны попсы!

— А ты прикольный, — с уважением сказал очкарик, когда мы отсмеялись. — Как называется твоя группа?

— Ангелы Сатаны, — ответил я. — Мы выступаем во втором отделении.

— Знаешь, Велиал, если бы я был просто вежливым лицемером, я бы сказал, что обязательно послушаю вашу музыку, — заглянув прямо мне в глаза, вкрадчиво произнес очкарик. — Но я честный человек, и не смогу врать даже повелителю лицемерия. Ко второму отделению я собираюсь быть уже в полностью измененном состоянии сознания. Так что…

Он многозначительно переглянулся с остальным «Папоротником». Потом опять заглянул мне в лицо.

— Мы продолбались с билетами на поезд, так что останемся в Новокиневске еще три дня, — сказал он почти нормальным голосом. Без завываний и сказочности. — И один местный художник устраивает нам квартирник послезавтра вечером. Только для своих и проверенных. И я официально приглашаю тебя, Велиал, к нам присоединиться.

— Одного? Или с моей группой? — спросил я.

— Это уж ты сам решай, — очкарик покровительственно похлопал меня по плечу. — Тебя я буду рад видеть, мы с тобой явно на одной волне. А брать или не брать с собой кого-то… Подумай сам. Если думаешь, что им кто-то будет рад, то бери.

— Ясно, — усмехнулся я. И подумал, почему-то про Бельфегора. Вечно голодный Бегемот и Астарот, истеричка, с больным самомнением, вряд ли подходят под определение «им кто-то будет рад». А наш рыжий — чувак обаятельный и безобидный.

Мы поднялись на крыльцо служебного входа, я нашарил в кармане ключ и отпер дверь. Проводил «Папоротник» до их каморки, их очкастый лидер затащил меня внутрь, долго листал свою записную книжку, пока нашел нужный контакт. Вырвал страницу и сунул мне в карман куртки.

— Высшие силы мне подсказывают, что наш поход в уборную оставил неизгладимый след на скрижалях истории, — с пафосом сказал он. — До встречи послезавтра, если в суете фестиваля сегодня больше не пересечемся.

Я вышел из комнаты «Папоротника» и достал бумажку из кармана. Улица Монтажников, дом тридцать, квартира двадцать девять. И шестизначный телефон. Шутихин Геннадий Львович.

Ага, это, должно быть, тот самый художник, который к себе на квартирник собирает. И адрес… Ну да, это высотка на кольце, там наверху высоченные окна художественной студии. Я аккуратно сложил бумажку и для верности сунул ее в свой паспорт. В любом времени и любом месте самое ценное в этом мире — это связи. А этот очкарик… Тут я понял, что понятия не имею, как его зовут. Он не представлялся, потому что, ну, кто же не знает солиста «Папоротника»? И того парня в лоскутной жилетке, который ему на флейте подыгрывает… Надо будет буклет «Рок-провинции» почитать, в гримерке видел, валялся этот образец кустарной печатной промышленности. Наверняка там есть все имена-фамилии-прозвища.

— Где ты был?! — набросился на меня Астарот, как только я открыл дверь в гримерку. Я чуть не отшатнулся, увидев его измазанное черными разводами лицо. Но вовремя вспомнил, что грим же, точно.

— Нужно было помочь Клэр с одной проблемой, — я пожал плечами. А что?

Народу в гримерке прибавилось, все сидели уже друг у друга на головах, кто-то терзал струны ни в чем не повинной гитары, компашка в самом центре передавала по кругу бутылку, дым висел коромыслом, светильники на потолке плавали в табачном тумане.

— С проблемой он помогает кому попало! — фыркнул Астарот. — Это у нас проблема, врубаешься ты или нет?!

Глава 8

«Сдается мне, единственная проблема нашей говнарской группы, это ты Астарот», — думал я, слушая невнятные претензии нашего фронтмена. Сначала думал, что реально что-то случилось, и надо будет срочно искать какие-нибудь порванные струны или, там, восторженный ботан накидался с тусящими везде волосатиками, и теперь составляет компанию панку Гусю в местном сортире. Но оказалось, что Астарот просто хочет орать. Мол, я ушел, никого не предупредив, так дела не делаются, сегодня важный день, а с выступлением нашим все еще ничего не ясно.

— Братан, ты выдыхай уже, — сказал я, дослушав его нервную и многословную тираду ни о чем. — Ты же наш светоч, можно сказать, твои нервы нам нужны здоровенькими.

— Я вообще не понимаю, как ты можешь… — снова завел свою шарманку Астарот.

— Тссс! — я прижал палец к губам. — Я ведь уже вернулся, так? Сейчас все решим, не переживай только. А то грим потечет.

— А я Кирюху накрасил, прикольно получилось, смотри! — вклинился Бельфегор, подтаскивая к нам смущенного ботаника. Грим в духе группы «Kiss» на лице отличника смотрелся диковато, конечно. Особенно было бы круто, если бы его оставили в его прежнем костюмчике и прилизанной прическе на пробор. Но над волосами Бельфегор тоже уже поработал — взлохматил и поставил в какое-то куцее подобие ирокеза. Все-таки первые впечатления пока подтверждались. Рыжий был самым полезным и неунывающим участником группы.

— А может мы футболками поменяемся? — предложил я. — Я же не выступаю, пусть Кирюха в фирменной будет.

— Давай! — с энтузиазмом хором воскликнули Бельфегор и Кирилл.

Астарот угрюмо молчал. По его лицу было видно, что ему как бы и очень хочется навести суету и призвать всех строиться в три шеренги, но ассортимент претензий уже иссяк, новых он не придумал, а повторяться не хотелось. Но жуть как хотелось внимания.

— Вы офигенно подготовились, — сказал я, стягивая фирменную футболку. — Астарот так вообще князь ада.

Я похлопал нашего нервного фронтмена по плечу. Вообще мне хотелось зарядить ему в челюсть разок. И лещей надавать. Ведет себя как кусок говна. Я реально так и не понял, как ему удалось стать лидером даже такой далеко не самой звездной рок-группы, как наша. Пока что все, что я от него видел, это нытье, какие-то проваленные договоренности, и третьесортный вокал. Ну и автор песен он был тоже так себе. Рассказывать про поход в сортир с группой «Папоротник» я пока передумал.

— Значит так, братва, есть идея, — я махнул всем, чтобы сгрудились кучкой. — Сейчас начнется первое отделение, мы в нем точно не выступаем, так что сидеть тут считаю дурацкой идеей. Пойдемте в зал, поколбасимся?