99 мир – 2. Север

– Жри своих тараканов и не лезь не в свое дело! – взбеленилась лысая голова Гекко. Лохматая обратилась к Луке: – А ты чего не отвечаешь? Давай выкладывай! А то скормлю Зэ, он все жрет и тобой не подавится!

Говорить было тяжело, в горле першило, но Лука выдавливал из себя историю о бедном мальчике по имени Север, которого продали в цирк, и он там остался, потому что был сильным. Заранее он не планировал называться Севером – имя погибшего отца само легло на язык.

Отобедавшие мутанты стали собираться вокруг Луки, разинув рты. Перекошенные, покрытые шерстью или чешуей, сутулые, щербатые, был даже один четырехрукий, верхняя пара нормальная, нижняя недоразвитая, как у ребенка.

Лука закашлялся, и Гекко расщедрился на еще одну флягу, поймал неодобрительный взгляд сородичей и ответил, тряхнув лохматой головой:

– Новый сварим, до воды тут недалеко.

Лука опустошил флягу и продолжил сочинять легенду о самом себе. Когда мальчик вырос, все заметили, что он очень сильный и ловкий, и его забрали во дворец охранять императора. А в Пустоши он попал, потому что Маджуро предали, перебили охрану, а его, Луку, то есть Севера, убить не так-то просто.

– Я ж говорил! – радостно воскликнул человекоящер. – А вы: «Врешь ты, Жаба!» Я Шишку встретил, так тот рассказал, что ехал какой-то богатый отряд. Он втихую за ними крался, слушал, кароч. И докумекал, что там реально император! Шишка со своими тогда договорился, чтоб не лезли, а они все равно поперли. И четверых ихних завалили.

Лука вспомнил этот момент, но промолчал. К нему обратился Щур:

– И че? У императора служил? Чем докажешь?

Лука назвал и описал Хастига, но понял, что мутанты о нем впервые слышат. Пока он говорил, крысомордый сверлил его взглядом, и возникало ощущение… Странное ощущение, словно в голове гулял холодный сквозняк.

– Мутный он, – наконец, вынес вердикт мутант. – Подсадной. Может, и из наших, но не за нас. В Убежище вынюхает то, что видеть нельзя, потом этому своему снаушничает… Новому императору. А тот, как узнает, так всем нам и крышка. Я-то чую, вы же знаете.

– Но часто ошибаешься, – проговорила косматая голова Гекко, и лысая была с ней солидарна: – Вот о чем я сейчас думаю? Ты же говоришь, что умеешь читать мысли.

Щур стушевался, шумно поскреб в затылке.

– Что я пустозвон.

– Угадал! – Обе головы оскалились.

– А еще я чую, – проскрипел Щур, – что он принесет нам беду. Нельзя его в Убежище. Кончать – и в котелок!

Лука наблюдал за ними и вспоминал слухи о мутантских шаманах, творящих чудеса, и таинственных следящих оракулах. Память Эска услужливо открыла доступ к информации, и существование магии Лука принял как данность. Есть миры, где разумные существа способны создавать предметы «из воздуха», проходить сквозь стены, мгновенно перемещаться в пространстве. Почему бы тогда и здесь не существовать магии в зачаточном состоянии? И если крысомордый Щур действительно телепат…

– Нельзя его в Убежище. – Мутант приложил мохнатую руку к груди. – Пусть меня глубинный червь сожрет, нельзя.

– Щур просто жрать хочет, – сказал Жаба, переминающийся с ноги на ногу человекоящер. В отличие от Щура, хвоста у него не было, кожу просто покрывал слой блестящих чешуек. – В тот раз ему тоже что-то показалось, прикончили мы того чувака, а потом шаманы, кароч, чуть нас не перебили. От них-то ничего не утаишь.

– Шаманы решат, что с ним делать, – вынес вердикт Гекко лысой головой и рубанул ладонью по воздуху. – Я сказал! А ты, Жаба, трясогуз. Шаманов не пугаться, а уважать надо.

Человекоящер, который очень переживал из-за того, что ему не дали закончить рассказ, затараторил:

– Кароч, встречал я того Шишку и позже. Недели две вроде минуло. Но он говорил, что никто обратно не шел, другие какие-то ехали туда и назад, разодетые, с перьями. А еще он рёк, что резня была. Типа императора… Все. И после той заварухи наши купили девку для Двурогого. Я тогда не поверил, а эвона как. Может, и не лжет этот черт, – и кивнул на Луку.

Слушая его вполуха, Лука думал о своем: Маджуро сопровождали только две женщины: Гердиния и Кора. Неужели он имеет в виду Кору? Сердце сорвалось в галоп, о чем незамедлительно сообщил метаморфизм.

– Расскажи подробнее, – как можно спокойнее сказал Лука. – Про девушку. Как давно это было, что за жертва Двурогому?

Лука понимал, что прошло слишком много времени, и если жертвоприношение планировалось, то его уже провели. Вся надежда на изворотливость Коры, если она сбежала от Ядугары, может, ускользнула и от мутантов?

– Собирают самых ладных девушек и дважды в год отдают Двурогому, – объяснила лохматая голова Гекко. – Он выбирает двух лучших, остальные остаются нам.

События складывались так, что маршрут Луки совпадал с планами мутантов. Осталось спросить, скоро ли жертвоприношение, он уже открыл рот, но Жаба воскликнул:

– Тихо!

Мутанты замерли, вытянули шеи, как почуявшие хищника сурки. Лука тоже насторожился, но ничего подозрительного не услышал, тишина стояла гробовая.

– Вот ты трясогуз, – выдохнул Щур. – Так тебя мамке надо было и назвать.

– Там кто-то был! – Жаба указал на два небольших рыжих холма локтях в ста, мутанты схватили оружие: кто дубину, кто ржавый меч, кто арбалет. Гекко вынул две изогнутые сабли.

Говаривали, в Пустошах водилось всякое. Не только мутанты, но и кошмарные твари, какие отродясь не встречались на обитаемых землях. Лука вспомнил монстра, пытавшегося его сожрать, и приготовился к бою. Вот только что он может? На сколько хватит метаморфизма, да и достаточно ли ресурса для противостояния?

Зэ, бочкообразный мутант, припал ухом к земле, полежал немного и пробулькал:

– Ничего.

Он встал на четвереньки, шумно вдохнул. На всякий случай Лука приготовился активировать боевую форму. На секунду-другую ресурсов хватит.

– Ежели это пожиратели, мы их не услышим, – прошептал Жаба. – Они бесшумны как тени. И появляются как из бездны. Пикнуть не успеешь, а ты уже болтаешься, нанизанный на лапу-меч. Они не убивают жертв, жрут живьем…

– Не нагнетай, а? – попросила лохматая голова Гекко.

– Ну его козе в трещину, – поступило здравое предложение от четырехрукого мутанта. – Давайте свалим отсюда!

Гекко обратился к Луке:

– Идти сможешь?

Поднявшись, тот сделал несколько шагов и кивнул. Щур зло прищурился:

– Не вздумай сбечь. Как-то ты легко согласился с нами идти. Точно подляну готовишь, клянусь сиськами Пресвятой матери!

– С вами безопаснее, – объяснил Лука. – Это раз. Два – в Столице меня ждет виселица, ведь я служил свергнутому императору.

Аргумент подействовал, мутанты взяли свои скудные пожитки и цепью двинулись на восток. Именно там, судя по словам мутантов, находилось Убежище. И именно там Кору готовили в жертву Двурогому, если, конечно, он существует. Лука шел предпоследним, за ним топал Щур – сторожил.

– Когда жертвоприношение Двурогому? – не удержался от вопроса Лука.

– Хе-хе, тебе-то че трясогузить? Чай не баба! – сострил кто-то из впереди идущих. – На следующей полной луне. Не боись, мы тебя не отдадим, самим нравишься!