999999999 маны. Том 2

— Почти. Пойдем.

Спустя пару минут и один лестничный пролет, мы оказались в потрепанной временем квартире. Родион сказал мне ждать в прихожей, а сам отправился куда-то дальше по коридору. Я спрятал нож с пистолетом на место и прислонился к стене, чтобы хотя бы немного передохнуть. Адреналин покидал кровь.

Вскоре донесся знакомый голос.

— Иди сюда.

Я медленно поплелся по коридору и вошел в скромную гостиную, или нечто похожее на неё.

За столом сидел снявший слегка испачканную кепку Родион. На ней лежал его пистолет. Перед Долговым расположилась милого вида семейная пара. Дедушка и бабушка улыбались, глядя на незваного гостя. И все бы ничего, но зрачки у них были характерного коричневого оттенка.

— Так может чаю, а, Нют? — произнес дедуля и посмотрел на свою супругу.

— Конечно-конечно, не стойте, присаживайтесь! — она привстала и подошла к заварнику.

Я отшатнулся.

Родион расплылся в улыбке и посмотрел на меня.

— Можно и чаю. Садись, Марк. — он указал рукой на пустой стул.

Сев на место я нахмурил брови и глянул на Долгова.

— Ну и что нам здесь нужно? — с подозрением совсем тихо произнес я.

Родион размял шею.

— Глухой, что ли? Чаю попьем.

— Не лучшее время, тебе не кажется? — я выпучил глаза и кивнул головой в сторону выхода.

Старушка запыхтела расхаживая по комнате с заварником в руках.

— Ох, дура я какая, совсем все печенье закончилось. Нечем даже к чайку угостить, — она опустила руки, — Все забываю купить в магазине.

Я окинул взглядом полки в комнате. Все они были пусты, где-то было рассыпано немного гречки и сахара. Квартира была очень бедной, мне почему-то показалось, что здесь и до осквернения еды особо не водилось. Оба старичка были исхудавшими, а одежда была очень простой и затасканной. За год бы она так не испортилась.

Родион мягко улыбнулся и полез в свой рюкзак. Спустя мгновение он достал оттуда пачку печенья, которую затем положил на стол.

— Наткнулся на них случайно, — пожал плечами Родион, — Когда оказываюсь в этом городе, приношу гостинцы. Грустно у них все сложилось.

— Хватит этой херни, — злобно выпалил я сквозь зубы, — Что за спектакль ты тут устроил?

Старик раздраженно выдохнул.

— Ты не боец, Марк. От слова совсем… В этом сейчас твоя основная проблема. В нормальной ситуации этому учат годами, однако, сам понимаешь, столько времени у нас нет. И нет, дело не в физ подготовке.

— Ну так чему же тогда учат годами? — по тону было понятно, что старик говорит о чем-то конкретном.

— Убивать, — мимоходом произнес Родион, распечатав пачку печенья и указав на неё улыбающемуся старику напротив, — Я наблюдал за тобой. У тебя слишком много иллюзий, Марк. Человеческая жизнь слишком многое значит для тебя. Ты считаешь людьми даже тех, кто людьми не является. Ты слишком сентиментален и твоя эмпатия играет с тобой злую шутку. Это нужно исправить.

Я пожал плечами. В голове проскочил выстрел в голову Августа.

— Так мы не сможем двигаться дальше, — заключил Родион.

Бабуля поставила четыре чашки чая на алюминиевый поднос и заметно, хоть и немного жутковато, обрадовалась, заметив печенье.

— Я до сих пор не понимаю, какое отношение к этому имеет…

Старушка подошла к столу подносом и с улыбкой на лице хотела было отблагодарить нас за лакомство, однако Родион в одно мгновение схватил пистолет и выстрелил ей прямо в лоб. Тело упало на пол, чашки с чаем громко разбились одна за другой.

Я подорвался с места, в горле застрял мат… однако старик строгим голосом пресек меня.

— Сядь. В этом доме нет ни единого живого человека.

Я посмотрел на переменившегося в лице мужа мертвой бабули. Он сполз со стула и упав на колени рядом с ней начал в слезах что-то нечленораздельно бормотать. Дедуля хватал её за руки, тормошил тело и совсем не обращал на нас внимания. Если бы я не понимал, где нахожусь, то не оставил бы от маньяка, сделавшего это, живого места.

Родион перекрутил пистолет в руке и схватился за его ствол.

— Тебе не знакома такая вещь, как исполнить приказ. Не важно, кто его тебе дал — другой человек или ты сам. В тебе есть барьер, который не даст вовремя сделать то, что нужно сделать. Его нужно сломать. Иначе ты не выживешь.

Он протянул пистолет ко мне рукояткой вперед.

Я все переводил взгляд с заливающегося слезами дедули на Родиона и обратно.

— Как ты собирался «упокоить» своего отца, если не можешь сделать даже этого? — он давил на больное. — Признайся, Марк. Ты судишь по себе. Считаешь, что раз ты сам «воскресаешь» без последствий, то и с другими дела обстоят так же. Что отца можно спасти, что он будет нормальным… что ты с ним будешь чай пить. Но нет, — он провел рукой по комнате, — они не люди. И он больше не человек.

Я почти не слушал Родиона, а лишь наблюдал за стариком. В какой-то момент я заметил цикличность в его движениях.

— Бери пистолет.

Касаюсь рукояти пистолета. Перевожу взгляд на Родиона. К горлу подкатывает ком.

Старик в очередной раз громко всхлипнул над телом.

Поднимаю пистолет.

Выстрел.

Глава 9

Несколько километров дороги прошли в полной тишине. Старик казался вечно настороженным; он шел впереди, вслушиваясь в каждый шорох и больше переживал о том, чтобы нас никто не заметил по пути к поезду. Я же просто думал о своем и разговаривать ни о чем с ним уж точно не хотел. Обстановка устраивала нас обоих.

В какой-то момент Родион остановился и присел на одно колено. Я даже не успел отреагировать, как из-за ближайших кустов мимо нас пронеслась стая диких собак. Выждав около минуты, Родион поднялся, посмотрел на меня и поцокал языком.

— Всё никак не передохнут. — он махнул рукой в сторону псов, — А те, что все таки дохнут — встают, а эти их потом сжирают. И так по кругу. Пищевая цепочка, понимаешь.

Я шмыгнул носом, ничего ему не ответив. Псы выглядели разве что потрепанными и облезлыми, но никак не походили на страшных тварей, порожденных скверной. Интересно, животные также подвержены влиянию скверны, как и люди? Скорее всего да, но как именно это проявляется? Если не считать этих собак, то получается, что за все время пребывания здесь я еще не видел ни одного зверя. Кажется, даже птицы не летают над мертвыми городами.

Предположив, что ответы на эти вопросы скорее всего не придутся мне по душе, я повернул голову вперед и зашагал дальше.

Через полчаса мы вышли к железнодорожным путям и направились вдоль них. Я то и дело поправлял кобуру, к которой все никак не мог привыкнуть, а следом за ней лямки, хоть и не тяжелого, но все таки довольно массивного рюкзака. Солнечные лучи норовили залезть в глаза, и в какой-то момент я даже пожалел, что мне тоже не нашлось кепки, хотя бы такой старческой как у Родиона. Впрочем, от солнца меня быстро отвлекли смутно знакомые очертания пейзажа.