999999999 маны

А этот допрос агентами? Фридрих упомянул его в самом начале, а затем охранники еще пару раз коснулись этой темы.

— Он сказал, что это те самые агенты, которые приходили к нему днем, - сообщил охранник по имени Джонни-младший. – И там действительно было много народу. Я не особо разглядывал их, чтобы не выдать себя, но он стоял у самого края, а потому они заметили его.

Черт. Ну, конечно. Никакой осторожности; Алекс мысленно фыркнул. Вот и в мертвом городе было то же самое. Выбрался из резиденции – решил, что весь мир ему по плечу. Залечил каким-то чудом ноги – и снова-здорово, опять лезет на рожон. Марк ничему не учится! Или не хочет учиться.

Затем последовал рассказ о погоне через здание, о забредании на полузаброшенный этаж (Вульфрик на этом месте слегка напрягся, но охранника не перебивал; по его реакции Алекс понял, что этот кусок он потом дополнит от себя) – и о том, как Марк с простреленным плечом рухнул вниз.

— Ну, а тут приехал я, - Вульфрик кивнул и посмотрел на мужчин . – Вы можете быть свободны.

Как только дверь за охранниками закрылась, он продолжил.

— Само собой, при мне они не посмели качать права. Точнее, попытались, но сдулись, как только до их тупого командира дошло, с кем он имеет дело.

Вульфрик говорил спокойно, ровно, словно вел речь не о ночной стычке с имперцами, а о рыбалке на выходных. Сколько Алекс его помнил – он всегда был таким; осознающим чувство собственного достоинства и глядящим на других свысока, делая лишь редчайшие исключения.

— Это заняло три-четыре минуты... они еще стояли там, но понимали, что теперь у них связаны руки. Ну, а я соображал, что же делать и где оставить твоего сына.

— И? – не выдержал Алекс. – Что в итоге?

— В итоге он подошел сам, и мы... Заговорили, — по сделанной паузе было сложно понять, о чем же именно у Вульфрика и Марка состоялась беседа, но Алекс сразу понял – ничего такого, о чем вспоминают с удовольствием.

— Разговор длился пару минут, а потом... – Вульфрик покачал головой. – Показались агенты УБИ. Черт его знает, что они собирались делать, поэтому, когда Марк предложил, что ему было бы неплохо оттуда убраться, я согласился. Там стало слишком опасно.

— Убраться, значит, - кивнул Алекс. – А ты остался там? И ты, Фридрих?

— Он был не один! – Белецкий нахмурился. – А с моим личным телохранителем... и Элизой. Если я доверил Карлу жизнь своей дочери, то уж поверь, твоему сыну тоже ничего не угрожало . Да и он был... убедительным.

— Кто, Карл?

— Да какой Карл?! – опешил Вульфрик. – В чем и кого он мог бы убеждать? Твой сын был убедительным, когда предложил этот вариант!

А? Алекс поднял бровь. Слова «твой сын» и «убедительный» в одном предложении ему практически никогда не встречались. Но... ладно, ситуация, конечно, была критической, и долго размышлять времени у Вульфрика не было.

— Хорошо, - кивнул Алекс. — Куда он ехал? Сюда?

— Да, - подтвердил Вульфрик. — Но... не доехал.

— Нападение? – уточнил Алекс.

— Какое там... – поморщился Вульфрик – и снова нажал на кнопку коммуникатора, — Карл, войди!

Телохранитель Вульфрика был одет не в подобие военной формы (или, скорее, формы сотрудника ЧОПа), как Джонни и Джонни-младший, а в костюм. Алексу была знакома эта привычка Белецкого – наряжать в костюмы всех подряд. Наверное, даже уборщики в этом здании ходили во фраках. Ротты же предпочитали практичность – по крайней мере, когда речь шла о сотрудниках. Верхушке клана нужно быть представительной, от этого никуда не уйти.

— Рассказывай все как было, - велел Вульфрик своему человеку.

— Рассказывать-то особо нечего... – слегка растерялся Карл. – Мы ехали себе... Они молчали, оба. Я глядел в зеркало заднего вида – господин Ротт ведь был ранен, и я следил, чтобы он – ну, мало ли... не потерял сознание... да еще и этот платок, торчащий из плеча...

— Его ранили? Снова? – не выдержал Алекс. — Платком, что ли? — либо он начинает сходить с ума, либо каждый, кто заходит в эту комнату держит Алекса за идиота.

— Нет, ранили его пулей, а платком он заткнул себе рану, - хмыкнул Вульфрик. – Моим, между прочим. Продолжай, Карл.

Секунда осознания, и...

Чего? Что за бред? Марк, собственноручно затыкающий себе рану? Алекс мог поверить в такое поведение со стороны Фридриха, Вульфрика, еще какого-нибудь бывалого воина, но Марк? Его сын, который уколов-то боялся? Похоже, что после произошедшего в мертвом городе он просто-напросто тронулся головой.

— А потом он сказал остановить машину, –кивнул телохранитель. – Я, конечно, сказал, что не положено, и мы уже скоро приедем, но... Знаете, он умеет убеждать.

Марк – умеет убеждать?! Что ни фраза, то новое шокирующее открытие.

— Убеждать? – Алекс наклонил голову. – Погоди. Где это было?

— В парке, там, мы проехали треть пути...

— То есть, ты хочешь сказать, – Алекс снова все больше и больше распалялся, – что ты отпустил моего сына одного где-то в парке, раненого, после того, как его несколько раз пытались убить...

— Алекс, — поднял руку Белецкий, — успокойся. Вот уж в чем я совершенно согласен, так это в том, что твой сын... умеет убеждать. Если даже я это ощутил, чего ты хочешь от других?

Алекс терялся все больше. Они точно говорят о Марке? Ощущение было такое, будто все вокруг сговорились и называют именем «Марк Ротт» совсем другого человека, не похожего на его сына даже приблизительно. Что за странные, дурацкие розыгрыши?

— Ну, если откровенно... – массивный Карл пожал плечами так, что швы пиджака угрожающе затрещали, — Я-то решил, что... Ну, если честно... Он так настаивал, при этом не называя причины...

— Хватит мямлить! – тут уже не выдержал сам Белецкий. – Что такого ужасного ты хочешь нам сказать?

— Ну, я решил, — все же разродился охранник, — что молодой господин хочет... в туалет. А поскольку госпожа Элиза была рядом, то стесняется сказать об этом прямо.

Ага. Кажется, когнитивный диссонанс отступил, сменившись привычным узнаванием. Недотерпеть, прервать дела ради похода в туалет – как это похоже на Марка. Алекс облегченно выдохнул.

— И почему ты не пошел с ним? – сухо уточнил он.

— Я вышел из машины – покурить, и заодно посмотреть, куда он пойдет. Но тот зашел за деревья, и... Знаете, как-то неудобно было подглядывать за таким уж.