А если это любовь?

– Демид, ну ты красавец, конечно, – Арсений закатил глаза и захохотал. – Глебушка наш мозгами тронулся. Решил вон ту, – он сощурил свой взгляд и указал на двух девчонок, махающих приветствие кому-то, но я уже не стал оборачиваться. – Видишь? Та белокурая с рюкзаком через плечо. Это Катька Ларионова. Вот, Глеб на нее запал. Уже второй год сохнет по ней, а подойти не может. Зато в одном классе учимся!

– Ой, скажешь мне тут, – возмутился Глеб, толкнув Арсения. – А сам-то на Лидку не запал? Думаешь, никто не замечает, как ты слюни пускаешь? Лидочка, донести тебе сумку? Лидочка, а я тут тебе вкусняшку раздобыл. – Глеб начал пародировать Арсения, а я стоял и смотрел на двух дурачков, пока издалека не услышал тонкий, но обозленный голос девушки.

Нахмурился.

Мне показалось, что прежде я уже его слышал, но где и когда?

– Успокойтесь, – рявкнул на приятелей. Оба замолчали. – Если хотите, чтобы над вами тешились девчонки – валяйте. Но на вашем месте, я б действовал.

– Демид, не так-то просто взять и действовать, – серьезный тон Глеба меня насторожил.

– Если не уверен в себе, тогда не кружи голову девушке, – сказал, как отрезал.

И в этот момент в меня кто-то врезался. Легкий ветерок, дующий мне в спину, повеял за собой аромат ванильных духов. Девушка… И эта встреча, как будто переломная… Что-то внутри меня вдруг взорвалось, а понять, что именно, так трудно. Дыхание спёрло, но я все равно уверенно держу себя и улыбаюсь ей. Длинные волосы, собранные в хвост, слегка растрепались при ходьбе, а по цвету, как шёрстка у домашней мышки. Чёрт, она и вправду похожа на испуганную серую мышку. Однако у девчонки острый язык, и в словах для меня нашлась. Съязвила, а потом убежала к своим подружкам, которые стояли на крыльце, явно затаив свои дыхания.

– Кто она? – вопрос сам собой вслух вылетел из головы. Глеб и Арсений присвистнули.

– Дочь Асташова Сергея. Бизнесмена, – поясняет второй. Во мне леденеет кровь. Значит у этой мышки хорошая подушка безопасности в лице родителя-богача. Я сделал в голове пометку, что надо бы держаться подальше от золотой птички, чтобы не ранить ее нежные крылышки и тем более не обломить их.

– Ясно. Цаца. С этого и надо начинать, – бурчу под нос. Прозвенел звонок, а мои мысли все о мышке. Ее глаза… как она уставилась на меня и, шумно глотая, старалась держаться струной и язвой. Сам факт ее оборонительных действий уже рассмешил меня.

– Да знаешь, Миленка далеко не цаца, – задумчиво выдал Арсений, и я с любопытством посмотрел на друга, желая подробностей. – Вот сколько я её знаю, она никогда не кичилась статусом своей семьи. Глеб, а ты как думаешь?

– Да фиг ее знает, что там у богачей на уме.

Мы втроем двинулись к школе. Мне ж еще надо получить свой учебный план. Тут занятия построены по другой схеме, чем в простой смертной школе. Я обожал точные науки, потому противиться не стал и согласился на перевод, да и не буду крутиться среди своих знакомых, у которых перед глазами будет не Демид – прилежный ученик, а бунтарь с окровавленными костяшками пальцев. И распределили меня как раз в класс, где была та самая «цаца» Милена. Отлично! Хотя бы учебный год пройдет весело, а не с траурным лицом.

– Я все-таки позову девчонок к себе на днюху, – неловко выдавил Глеб. Мы с Арсением остановились на крыльце здания. Мимо нас проходила толпа девчонок-кокеток, подмигивающих мне и хлопающих ресницами, как опахалами. Я проигнорировал их, что не сказать об Арсюхе, провожающего оценивающим взглядом толпу девятиклассниц. Я толкнул друга, спустив того с небес на землю.

– Про Лиду уже забыл я смотрю, – подтрунил я, сдерживая улыбку. Арсений закатил глаза. – Глеб, в эти выходные будешь отмечать? Или еще не решил.

– Родители оставляют особняк под мою ответственность, а сами на выходные сваливают к бабуле на дачу чёрте куда, – его фраза прозвучала заговорщицки. – Поэтому кутим на всю катушку. Теперь надо как-то Катерину уговорить принять приглашение.

– Сейчас идем в класс и, прежде чем, ты снова засядешь в дальний угол, берешь и подходишь к ней, – серьезный тон и целеустремленные намерения Арсения меня рассмешили. – Усёк? Соберись, тряпка.

Глеб учащенно задышал, словно готовился к очередному бою на ринге. Запрыгал на месте, ударяя в свою ладошку кулаком. Поставил цель перед собой и посмотрел на каждого из нас.

– Да. Я сделаю это прямо сейчас. А если не согласится, что тогда? – внушение Арсения о смелости не сработало.

– Тогда схватишь ее, посмотришь прямо в глаза, не ниже, и встряхнешь, как следует, – пришла моя очередь выдавать напутствия. – Скажешь: Катя, или да, или только да. Других вариантов нет.

– А целовать надо? – неуверенно спросил он. Я задумался, прикинув ситуацию, будто она уже произошла.

– Посмотришь по обстоятельствам. Если надо – действуй, друг!

Мы опять рассмеялись, и из-за своего шума попали под пристальное внимание дежурного учителя. Пригрозив нам штрафом остаться после уроков и выговором, мы разбежались по разные стороны.

Если бы я только мог предугадать, как закончится мое знакомство с Миленой…

«Генетика правильная…» эта фраза, как контрольный выстрел мне в лоб и напоминание о Хрустальке. Я не хотел обидеть мышку, но и видеть ее, да сидеть рядом просто не мог. Мое сердце сжималось, как будто его заключили в тиски и заставили крутиться под сжимающимся острием лезвия. Я вылетел из класса пулей несмотря на то, что видел, как Милена упала навзничь, но не позволил себе вернуться и поставить девушку на ноги. Только первый день в школе, а мне уже тошно. И хуже всего, что я терзаю себя воспоминаниями, в которые теперь вливается образ мышки.

ГЛАВА 3. Демид

– Демид, постой! – из соседнего класса вылетает Арсений и старается перехватить меня. А я несусь галопом. Вот еще. Я не намерен прохлаждаться тут, пока мысли мои горят в гиене огненной.

– Зайди, Арсень, – рычу на друга, остановившись всего на секунду у выхода в широкий холл.

Он практически напарывается на меня, но вовремя тормозит, схватившись за дверной проём. Я едва дышу, и все равно воздух раздирает лёгкие.

– Что случилось? – друг пытается понять, что со мной происходит. Мы долго молчим, и как хорошо, что сейчас нет никого кроме нас. Хотя минут через пятнадцать прозвенит звонок. – Я услышал мощный хлопок дверью и сразу понял, что дело в тебе, – добавляет он.

Я сделал пару живительных глотков воздуха и, успокоившись, в нескольких предложениях рассказал о случившемся. Знаю, что Милена не виновата, и я сам погорячился, но теперь не обратить время вспять.

– Демид, она не со зла, – друг встает на защиту девушки. В его глазах нет намека на интерес к ней и этот факт облегчает мои терзания. Арсений провёл кистью по голове, зачесав волосы назад, выдохнул. – Остынь. Тебе надо держать себя в руках, Демид. Ну год остался. Это не так много, как кажется, друг.

– Я знаю, – соглашаюсь с ним, кивая. – Я здорово вспылил. Боюсь, Милена теперь будет от меня шарахаться.

Арсений подмигивает мне, широко улыбаясь.

– Да какое дело до её отношения к тебе? Забудь. Просто выкини из головы и представь, что ничего не происходило. Уверен, она даже слезу не пустит. Это ж Милена, – Арсений говорит о мышке так, словно знает её, как свои пять пальцев. Учитывая, что он с ней учится с класса пятого, то вполне возможно, что ребята более наслышаны о своих характерах.