А если судьба?
Шрифт:
– Он использовал меня. Влез в мою жизнь, заставил себя полюбить, а потом вдребезги разбил мое сердце. Всадил нож в спину, когда я меньше всего ожидала. Какая же я дура! Как я раньше не замечала его слишком спокойную реакцию на мое замужество, рвение женится на мне, при этом ни разу не признавшись в любви. «Ты мне нравишься»-единственная фраза, которую я слышала,-Алечка обняла меня сильнее поглаживая невесомо по волосам.
– Сволочь,-процедила сквозь зубы подруга и резко вытерла слезы с моих щек.- Все, хватит ныть, он этого не достоин. Посмотри на себя, умница, красавица! Прямо сейчас мы начнем менять твою жизнь, и уже завтра ты не вспомнишь, как
В магазине мы покупаем зеленое платье-футляр, красивое нижнее белье и несколько пар туфлей. Не знаю, зачем они мне в деревне, но Аля неумолимо настаивает на своем.
Мы возвращаемся домой поздно вечером, словно на автомате дою Машку, кормлю хозяйство и иду спать. Вдыхаю аромат с его подушки и вновь начинаю рыдать. Как бы подло он не поступил, я не могу без него. У меня ломка, он мой личный наркотик, а это значит, что мне срочно нужно вылечиться от этой нездоровой зависимости.
Часть третья.
«Только в минуты свидания и разлуки люди знают, сколько любви таило их сердце.»
Андрей
Старая квартира встретила меня оглушительной тишиной. Было такое чувство, будто весь мир вымер и только звуки проезжающих машин за окнами, доказывали, что я не один на планете.
– Милая я дома,-повторяю извечную фразу, что въелась в мой мозг и обрываюсь на полу слове. Это моя квартира и тут никого нет.
Кинув сумку у входа, снимаю туфли и иду вглубь квартиры. Она кажется невероятно неуютной и чужой. Провожу рукой по столу на кухне, сметая пыль со столешницы, и вспоминаю другой стол. Маленький, грубой отделки, но напротив всегда сидела одна милая девочка, которая все никак не уходит из моей головы. Казалось бы, ничего такого, переспали-разбежались, так бывает у каждого в жизни, но эти глаза полные боли, отчаянья преследовали меня всю дорогу домой.
Я знаю, что обидел ее и, наверное, все проклинают меня, обзывая последней сволочью, но и я стал заложником ситуации. Мне пришлось предать, чтобы спасти ее, избавить от прошлого, хотя самого себя обманывать нет смысла, я просто хотел поймать ее мужа и засадить подальше в тюрьму, получив за это долгожданное повышение.
– Уйди из моей головы,-попросил я и выпив чашку кофе, пошел спать. Завтра, вернувшись на работу, я уйду в дела с головой и больше не вспомню ни Ингу, ни подставную жизнь в деревне, уж в этом я уверен.
***
– Егоров! Егоров! Егоров, черт тебя подери!-услышал я, и пару раз моргнув, поднял глаза на сотрудника.
– Ты в каких облаках летаешь?- Павел сел на угол моего стола и ухмыльнулся.
– Я работаю,-конечно, врать не хорошо, но сознаваться, что из моей головы никак не выходит русоволосая красавица, значит навлечь на себя насмешки со стороны друзей.
– Ну, ну…Мы так и поняли. Как прошло задание под прикрытием, для нашего Снежного короля?-Паша взял с моего стола подставку для карандашей и стал вертеть ее в руках. Я закатил глаза, не желая отвечать на все эти дурацкие
вопросы.– Снежный король, занят делами королевства. Отвали,-грубо буркнул я и сделал видимость работы, складывая папки и разбирая бумаги.
«Снежный король»-дурацкое прозвище, которое я заработал у этих придурков, как только перевелся из другого отдела. А причиной этого стала моя бешеная любовь к работе. Она была моей женой, матерью и постоянной любовницей. Женщины же надолго в моей жизни не задерживались, не выдерживая бешеного графика. В отличие от Пашки, который был давно и благополучно женат и воспитывал двух дочек, и Егора, для которого работа всегда была на втором месте, уступая многочисленным подружкам.
– Наверное, он запал на жену Гаврилова. Видел я ее фотографию…,-отозвался Егор с другого угла кабинета, заставив меня сжать кулаки от напряжения.
– Если ты продолжишь, я не посмотрю, что ты мой друг и ты недосчитаешь парочки зубов,-не знаю почему, но упоминания Инги в чужих устах, поднимали во мне ужасную волну злости, заставляя крушить, ломать, убивать.
– Ты смотри, похоже кто-то влюбился,-заржал Пашка. Я вскочил со своего места и схватив пачку сигарет, вылетел из кабинета.
На улице, дрожащими пальцами я достал сигарету и поджег, втягивая в себя никотин. Я не любил ее, мне было комфортно с ней, мне нравилась ее фигура, я обожал ее пироги, мое тело отзывалось на каждое ее прикосновение, но это была не любовь. Однажды ночью, мы валялись в кровати, после неуправляемой волны страсти. Инга лежала на моей груди, а я легонько гладил ее по голове.
– Знаешь,-начала она, и я остановился ласкать ее волосы.- Мне так хорошо с тобой, как не было никогда. Я не думала, что когда-то скажу это. Я люблю тебя…
Она замолчала, ожидая моей реакции, а я крепко зажмурил глаза, не зная, что ей ответить. Она нравилась мне, но обманывать ее я больше не хотел. Только вот делать больно, не входило в мои планы.
– Ты спишь,-обиженно произнесла она и повернулась ко мне спиной.
Не знаю почему, но слова Павла заставили восстановить этот эпизод в моей воспаленной голове. Докурив, тушу сигарету и возвращаюсь в кабинет.
– Он привязал меня к батареи, сказав, что синяки лишь начало,-услышал я голос Инги и резко распахнул дверь.
– О, Ромео пришел. А мы тут запись с вашего разговора слушаем. Как ты заставил ее это рассказать?- спросил Егор, показывая взглядом на диктофон, что лежал на столе.
– Стащил паспорт и сделал вид, что ее замужество огромный сюрприз для меня. Ей пришлось все рассказать,-холодно отозвалась я и пройдя в кабинет, сел за свой стол.
– Ты не думаешь, что она никогда не простит тебя?-задал вопрос Пашка. Он всегда был самый совестливый из нас, иногда заставляя задумываться над чувствами другими, а не идти прямо по головам к заветной цели.
– Я не собираюсь с ней мирится. Она не нужна мне,-поставил я точку в этом бессмысленном диалоге и включив ноутбук, углубился в работу.
***
– Вызывается свидетель Гаврилова Инга Сергеевна,-объявил секретарь и я еле сдержался, чтобы не сорваться со своего места. Понимаю, как следователь присутствовать на суде я не должен был, только вот как только Пашка передал мне, что Инга будет выступать в качестве свидетеля, не смог удержаться и пришел в как обычный наблюдатель.