А костер в ночи так быстро гаснет

Всё в жизни лишь случайное мгновение-

Его легко, легко забыть.

А белый лист? Моя лишь боль, моё смятение…

Но ты прочти любовь былую

Гусара бедного и мрачный взор его,

Молчание его иль речь простую,

Ответного ли чувства твоёго

Не очень смелые порывы…

Я ускакал. Меня позвала жизнь, -

Тот час меня забыли вы-

И прошлое покрыла время пыль.

х х х

На белый лист ты не гляди со скукой,

И бросить в сторону не поспеши-

Вы долго были для меня порукой

Любви, надежды, чистоты.

С.

Ты легка, как божий одуванчик

Тебе что жизнь? Насмешка и игра,

Сама игрива ты и беззаботна, словно мальчик,

На сердце не лежит гора.

И по поверхности скользя, по жизни

Не видишь мутной глубины её,

И горести, тревоги, а порою тризны

Не шевелят твой ум ещё,

И развлекаясь с мужем иль друзьями,

Считая – это вся и жизнь,

И хохотушкою слывешь пред нами:

Все не в обиде, как не кинь.

Но ты напиться горечи успеешь

И, постарев, отяжелевши от забав,

И оглянуться не успеешь-

Обузой тяжкой, глупой став.

Пока ж легка, как божий одуванчик,

Пока забава жизнь твоя,

Пока не ведает трудов твой нежный пальчик,

Мне скучна ты и жизнь твоя.

Нас бог хранит…

Нас бог хранит,

И ангела крылами

От бурь укрыт,

Храним я небесами.

Мне путь начертан наперёд,

Но вот куда меня ведёт?

Что ждёт нас? Что волнует нас?

И сбережет ли бог на этот раз?

Какой удел нас ждёт на свете?

Быть может, сгинем мы с тобою в лете,

А труд не тронет и сердец,

И терн нам будет лишь венец.

Нас бог ещё хранит,

И неизвестность нас манит,

Что ждёт нас на пути извечном?

Но пользы нет в вопросе этом вечном.

х х х

Нас бог хранит…

Я видел жизнь на кончике пера…

Я видел жизнь на кончике пера,

И смерть в своем воображении,

Я видел, что и мне пора

Почить в неведенье, в забвенье.

Я видел поцелуй во тьме

И кожи цвет при звездном небе,

Я видел – это всё во мне,

И это всё отмечено на небе.

Я видел, что звезда летит,

Что нет людей – мы все невежды,

Я видел, что ничтожный мнит,

Великий – не хранит надежды.

Я видел, что любови нет,

Что всё стирает это время,

Что скроет и пучина лет

И наше не простое племя

х х х

Я видел жизнь на кончике пера,

Я видел, не прожив, что умер,

Я видел, что и мне пора,

Я вроде жив, но всё ж уж умер.

Дурак ты, гений – всё едино…

Дурак ты, гений – всё едино,

Штрихи к портрету, сам портрет,

Там намалёвана скотина,

Или наметил кто иной сюжет?

Кто нас повёл по этой жизни?

Кто сунул в руки нам мольберт?

Кто славу спел родной отчизне?

Кто просто раб и нищий смерд?

Ведь всё равно, кем был ты в жизни,

И что принёс на алтари побед,

Ведь всё едино: на последней тризне

Ты не напьёшься, поминая свет.

х х х

Дурак ты, гений – всё едино,

Кто нарисует сей портрет,

Игра плоха, не хороша и мина,

И карта счастья всё не прёт.

Зерцало грешного

Зерцало грешного

Сквозь призму перемен

Не многим хуже,

Чем святые лики,

Ничем не хуже,

Чем дела мужей

Покрытых славой,

Хитростью и лестью…

Зерцало грешного…

Вариации

Гений, гений, где живёшь?

Иль во пне, или в коряге?

Дух ли мой в руке несёшь

Или прячешь где в овраге?

Что, лохматый, скучно жить

Среди леса и приволья?

Как здесь сердцем дорожить,

Быть одним и в час застолья?

Всё уйду! Свой век гусарский

Проведу среди лесов,

В домовине, в ложе царской,

Не сочту уже часов.

Может там охотник старый

Будет душу мне травить,

И сосед во всём бывалый

Не за что мне будет мстить.

х х х

Гений старый, как живешь?

Холодно зимой в коряге?

Мне опять наверно врёшь,

Что бывал ты в передряге.

А пили мы в спокойной обстановке…

А пили мы в спокойной обстановке,

Закрывшись с другом в гараже,

И радуясь его обновке,

Мы были пьяные давно уже,

Его травил ужасными стихами,

И про любовь такую глупость гнул,

Что стыдно даже мне пред вами,

Но всё же нравится стишки ему.

И расстилая душу – грязный коврик,

Я врал напрасно – стих – дерьмо,

И цикл стихов – отбросов сборник,

И на душе моей бельмо.

Но дальше пьём.

Я больше соловея,

И думая о чём-то о своём,

Или о чём жалея,

Конец ознакомительного фрагмента.