A Lost. (Потерявшаяся.)

empty-line/>

========== Глава XXVIII. Flashback. Война не место для женщин. ==========

Солнце моё взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак. Где же ты теперь воля вольная? С кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь ответь. Хорошо с тобой да плохо без тебя. Кукушка-Полина Гагарина.

Война не место для женщин. Но эта история докажет обратное.

1943 год. Вашингтон. Госпиталь.

Миловидная брюнетка, которая являлась одной из сестер красного креста сидела у кровами одного из раненного.

— Сестра Катрина, принимайте новых добровольцев, - пожилая дама берет из рук Пирс бинт, и Кетрин отходит от кровати солдата.

Пирс идет по белому коридору, и ее раздражает свет ламп.Ее руки в крови, хотя она привыкла к этому. Война. Бесконечные бомбежки. Стрельба. Смерть. Даже Пирс было трудно в то время.

— Кого здесь нужно оформить добровольцем и выдать форму?
– Кетрин Пирс осматривает молодых девушек, и ей их даже жаль. Они не знают всех ужасов войны.

— Меня, - уверенно отвечает миловидная блондинка.

Ребекка совсем не похожа на всех девушек. Дорогое платье и туфли,шляпка украшение, в ее руках сумочка.

На Кетрен же обычная форма медсестры. Она смотрит на девушку и смеется.

— Милая, твое место в одном из баров, а не здесь, так что иди и развлекай солдат. Следующий!

Ребекка злиться, и прижимает Пирс к стене.

— Повтори, что ты сказала! Сейчас же записывай меня в добровольцы!

Кетрин с ужасом узнает в незнакомке Ребекку Майклсон, а значит рядом и Клаус. Все тело Кетрин дрожит от страха. Ребекка узнает в медсестре Кетрин Пирс, и теперь уже смешно Майклсон.

— Медсестра-вампирша. Тебя я уж точно не ожидала увидеть здесь. Оказывается даже в твоем гнилом сердце есть милосердие.

— Сейчас война, и я не могу просто сидеть, к тому же, если всех убью, кого мы будем есть? Кругом смерть. Я пытаюсь помочь. К тому же, кем мы будем питаться?

— Именно поэтому я и сохраню тебе жизнь.

Ребекка отпускает свою руку. Кетрин смотрит ей в глаза. Их взгляды потухли, и заполнены болью.

— Мои братья оставили меня, Элайджа решил идти на фронт, а Ник пытается его задержать. Они застряли в Берлине, а я брошена в одиночестве, и переживаю за них. Я отчаялась и пришла сюда.

На глазах Ребекки выступили слезы. Война может объединить даже врагов. Сейчас это и происходит. Ребекка может быть и ненавидела Кетрин, но сейчас у них появилась общаться цель. Пирс хлопает Майклсон по плечу.

— Этот кровавый Ад закончится. Нужно придумать зачем жить, или тебя убьют. Я выдам тебе форму.

Ребекка удивлена такому поведению Пирс. Но сейчас война. Сейчас не время для разногласий.

— Девочкам нужно держаться вместе.

— Согласна.

И они держались вместе. Кетрин познакомила Ребекку с Эддисон, и еще пару девушек, которых в последствии убили на фронте.

Это был один из немногочисленных спокойных вечеров, в уютном кафе Кетрин и Ребекка пили алкоголь и слушали музыку. Тогда они забывали о войне. Позже к ним присоединились Надя и Эддисон. Их смена толька окончилась, и девушки чувствовали себя подавленными и разбитыми. Тогда Ребекка впервые и увидела Надю.

— Мама, я одела твое платье.

— Сегодня можно.

— Мама? Я что-то пропустила?

Кетрин хватает Ребекку за руку и отводит ее в сторону. Пирс решила признаться блондинке.

— Тебе не послышалось, Ребекка Надя моя дочь. Меня поймали ведьмы, в 1820 году, и наложили какое-то заклинание. Я забеременела и родила Надю.

— Стоп, в 1820 ты была с Элайджей, а это значит. Боже, Надя его дочь?

— А говорили, что блондинки тупые. Завтра я уезжаю в Берлин, и если что-нибудь со мной случится, прошу, сообщи Элайджи о Наде.

— Ты и вправду психованная сучка. Он обязательно узнает о Наде.

Кетрин даже не попрощалась с Надей. Надя ушла на фронт, вопреки запретам матери. Она прекрасно метала ножи, как и ее мать. Девушка подумала, что Кетрин ее вновь бросила, а сидеть в госпитале она просто не могла. На фронте Надя увидела совсем иную жизнь : бомбежки, выстрелы, крики раненных и умирающих. Кругом царствовала смерть. И впервые ей стало страшно. Ее ранили. Госпиталь, и отсрочка. Затем вновь все по кругу. Война отняла у Наде надежду. Она уже не верила и не надеялась на лучшее. Она словно погасла. Эддисон уехала в Новый Орлеан. Ребекка осталась в госпитале и помогала раненым. Каждый день она видела смерть, и это ее медленно убивало. Она не могла помочь не всем, и плакала по ночам, а ей говорили : — Улыбайтесь. Она уже не могла улыбаться. Война отняла у нее улыбку. Одна из доверенных ведьм Кетрин стерла ей память. Ребекка все так же бояться грозы, больше чем разрывая снарядов и орудий. Она каждый день надеясь, что скоро увидит своих братьев.

Кетрин уехала в Берлин не просто так. У нее было задание уничтожать одного генерала. Именно поэтому ее и выпустили из страны, с согласия супруги президента леди Элеоноры Рузвельт. Кетрин была одной из девушек-разведчиц. Пирс необходимо было уехать, и она согласилась на любое задание. Кетрин превратилась в Катрин Вейсе. Втерлась в доверие к своей будущей жертве. Стала его любовницей, а по вечерам развлекала пьяных офицеров метанием ножей и танцами. Она всегда попадала в цель, и тем самым могла себя выдать, но она не бояться, что ее раскроют. Она слишком хорошо играла свою роль. Всё это время она искала Элайджу, и нашла его. На берегу одной из рек. Он остановился с солдатами своей роты на привал. На нем была форма США. На ней была немецкая форма. Он выстрелил в ее сердце. Элайджа не мог поверить, что его любимая предательница. Кетрин лишь рассмеялась и с легкость вытащила пулю из своей груди.

— Не ожидал тебя увидеть здесь, Катерина. Ах, ты же всегда будешь выбирать, что тебе выгодно? И хорошо живется на вражеской стороне?

— Не поверишь, но я окружена роскошью. Элайджа, взгляни на меня. Я приехала сюда только ради тебя. Я согласилась быть в разведки,спать с немецким генералом, только чтобы увидеть тебя.

И он взглянул в ее глаза. Сейчас в них нет былого огонька. Война потушила его. Война отняла у нее тягу к жизни.

— Элайджа, возвращайся со мной в США. Я видела Ребекку Вашингтоне. Она скучает по брату, и я тоже скучаю по своему любимому.

Она нежно дотронулась его лица.

— Прости, я не могу. Я не могу оставить разведку, своих солдат. Я не могу.

— Думаешь, что ты сильный и смелый? Такие уже давно умерли. Не геройствуй, иначе умрешь. Я не хочу, чтобы завтра моей потерей стал ты.

— Я вернусь, обещаю. Уехать должна ты. Война не место для женщин! Понимаешь, мы отступаем! Отступаем!

— Мне все равно. Я сильная. Чем я могу помочь?

— В Чикаго будет выступление. Если бы открыли второй фронт. Все бы изменилось.