А маму позвать?

– Конечно, Милашка, обязательно познакомил бы.

– Вот! Поэтому у меня вопрос - кто ты и почему моего папу преследуешь?
– она повернулась с серьезным лицом в Андрею.
– И знаешь, папа, не нравится мне эта тетя, я не согласна чтобы она была моей новой мамой. Я лучше старой позвоню, скажу, чтобы приезжала. Мы с ней хоть на бокс ходить будем. А с этой куда?

– Бокс? Не согласна?

Анжи не понимала, что происходит и не знала, что делать. Она поставила себе цель выйти замуж за Андрея Державина и шла к ней, сметая все на своем пути. Она уже успела сообщить всем подругам, что у них скоро будет свадьба, даже присмотрела себе свадебное платье от модного дома. Сейчас она приехала сюда, чтобы додавить Державина и потребовать у него пару миллионов, чтобы она смогла купить для свадьбы все необходимое. А тут он стоит и обнимает какую-то пигалицу, которая оказалась его дочкой. Она пыхала гневом, не находила слов. А мелкая поганка не успокаивалась.

– Конечно, бокс! Это же так сейчас модно, когда женщины спортом занимаются. Мой папа только таких женщин любит, спортивных, с накаченными попками и чтобы никакого силикона. Кстати, у тебя титьки и жопа свои или силиконовые? И где делала? А то я смотрю, тебе личико ботаксом неудачно обкололи, губехи поплыли, а толку никакого. Ни красоты, ни рожи. Ты больше пластику не делай, а то глаза закрываться не будут. Ты же будешь ночью мужа пугать. Тьфу-тьфу, чур меня. Не, папа, мне такая мама не нужна.

Державин с трудом удерживался от ржача, который так и рвался наружу, ему даже пришлось больно прикусить губу. Он даже не замечал, что стоит на улице в одном пиджаке, снег сыплет им на головы. Наконец он смог выдохнуть и спросил у Милы.

– Милашка, а когда мама обещала приехать?

– Так завтра, в обед, если я ей позвоню. Вот я приготовилась, - она ткнула пальчиком в коробку.
– Купила нам боксерские перчатки. Ты помнишь, как она в прошлый раз набила морду твоей новой шалаве...ой, извини, невесте? Как ты думаешь, кто в этот раз победит — мама или эта?

Мила так и стояла под рукой Андрея, подняла к нему лицо, преданно заглядывая ему в глаза, невинно хлопая ресничками. Державин попал в капкан ее глаз и подвис. Время остановилось, ему даже показалось, что снежинки зависли в воздухе. Но все быстро закончилось, когда он получил тычок локтем в бок.

– Ну так кто победит, что думаешь?

– Я уверен, что победит мама, - он с серьезным лицом покачал головой.

– Значит так, тетя,– обратилась к Анжи Мила, - завтра вечером в спортзале. Форма одежды — спортивная. Ну там труселя, майка. Или ты стесняешься труселя надевать? Ноги наверное кривые и небритые. А из майки силиконовые сиськи будут выпадывать. Папа, ну что ты в ней нашел? Ноги кривые, титьки силиконовые. Нет, мама лучше.

– Конечно лучше. Вы у меня самые лучшие, - и он чмокнул «дочку» в лоб, за что получил от нее счастливый взгляд.

– Да что здесь происходит?
– снова заорала Анжи, как бурый медведь весной.
– Хватит морочить мне голову. Как ты позволяешь ей так со мной разговаривать? Державин, я приехала тебе сказать, что в марте у нас свадьба. Ты мне должен два миллиона, я платье присмотрела. И свадьбу сделаем…

– … в аду, - не дала ей закончить свои претензии Мила.
– Ты сейчас свалишь от моего отца, иначе я обещаю тебе ад на земле. И какие, собственно, ты у него деньги требуешь? Папочка, ты что, у нее что-нибудь занимал?

– Нет, доченька, ни рубля, ни доллара, ни еврика, - он снова с серьезным лицом кивнул «доченьке».
– Это она мне еще должна.

– Во как!
– Мила даже «задохнулась» от злости.
– А много?

– Ну по средним прикидкам, как раз два ляма выходит.

– Ты столько потратил на эту тетеньку, отнимая у меня, своей любимой доченьки, деньги?

Ее лицо выражало неподдельное возмущение и обиду, а Андрей виновато опустил голову, сделал несчастный взгляд.

– Как мне квартиру купить отдельную, так тебе жалко. «Живи со мной, я тебя никуда не отпущу», - она передразнила его.
– А как на эту тратить — так вперед? Ну знаешь! Я точно маме позвоню, чтобы она приехала и навела тут порядок.

– Андрей, скажи, это что происходит? Как же наша свадьба?
– Анжи стала понимать, что ее идея стать госпожой Державиной трещит по швам.

– А это происходит, тетя, что я против вашей свадьбы, - рявкнула Мила и даже топнула для убедительности ногой, обутой в смешные сиреневые уги.
– Мой папочка любит меня и сделает все, что я хочу. А я не хочу, чтобы он женился на тебе. Я ему новую жену найду, моложе, а не такую старую и страшную лошадь, как ты. Я же от страха после встречи с тобой по вечерам в квартире писаться начну и кричать по ночам. А моему папочке мое здоровье очень дорого.

Анжи стояла и снова хватала ртом воздух.

– Так, папа, я замерзла. Это во-первых. А во-вторых, я есть хочу.

– Да-да, доченька, пойдем. Анжи, извини, жениться на тебе не могу. Дочь против.

Он развернулся, не отпуская из-под своей руки Милу, и повел ее в офис. Анжи так и осталась стоять на улице.

***

Державин и Мила так и вошли в «обнимку» в здание. Под удивленными взглядами сотрудников подошли к лифту, зашли в него. Когда двери лифта закрылись, они оба загнулись в приступе смеха.

– Дочка, значит!
– проговорил Андрей, когда смог отдышаться

– Да, папочка! Любимая, единственная и очень вредная.

– Спасибо тебе, Милашка. От души.

– Знаете, Андрей Евгеньевич, я не думаю, что она так просто отстанет от Вас. Такие стервы не сдаются. Их только убивать надо.

– Да знаю, - он нахмурился.
– Я же из-за нее из Италии уехал. Избавиться не смог, как-никак дочь друга моего отца.

– Это плохо, - цокнула Мила.

– Что?
– не понял Андрей.

– Что дочь друга отца. Узнает, что Ваше семейное положение не так отягощено женой и дочерью.

Она задумалась.

– Впрочем если что — я дочь, о который Вы никому ничего не рассказывали, даже счастливым бабушке и дедушке. Вернулись в Россию, поняли, что слишком много времени пропустили в моем воспитании, вот и взяли меня к себе, чтобы сделать из меня человека.

– Хм, а это идея, - рассмеялся Державин.
– Но а кто у нас мама?

– Вот с этим будет труднее. Но если возникнет такая необходимость, решим и этот вопрос. Ну можем сказать, что она родила меня, оставила на попечение своей подруги или в детский дом подкинула, сама уехала в Гималаи познавать дзен и учиться боксу. Так и дзенит там до сих пор, возвращаться не хочет, прониклась идеями буддизма.

– Ну как вариант. А что с возрастом делать будем? Во сколько же я тебя родил?

– А что возраст! Любви все возрасты покорны. Вы еще в школе были весьма любвеобильным, рано начали половую жизнь. Ваша любимая, то есть моя «мама», вполне взрослая и совершеннолетняя девица, ну, допустим, учащаяся первого курса медицинского института, совратила мальчишку зеленого, родила от него и молчала, чтобы ее не посадили за совращение несовершеннолетних. Такое пойдет? А потом осознала тяжесть содеянного и уехала в Гималаи, чтобы сохранить свою тайну.