А может, это любовь?

Он отступил на шаг и спросил себя, разумно ли позволять Габриэль растирать руками его нагое тело. Его сомнения длились недолго. Девушка склонила голову набок и взглянула на него.

— Снимай рубашку, Джо, — скомандовала она, и ее голос растекся по его внутренностям подобно тому маслу, которое она нагревала в маленькой плошке. В конце концов, ему тридцать пять лет, и он умеет держать себя в руках. К тому же это массаж, а не секс. После ранения ему регулярно разминали больные мышцы, как полагалось по курсу терапии. Правда, его лечащему врачу было пятьдесят с лишним, и она была совсем не похожа на Габриэль Бридлав.

Ничего страшного не случится. Надо только все время помнить, что Габриэль — его осведомительница и что завести с ней роман означает провалить всю работу. А этому не бывать, черт возьми!

— Ты будешь раздеваться?

— Я оставлю брюки. — Она покачала головой.

— Лучше бы снять. Они испачкаются маслом.

— Ничего страшного.

— Я не буду подглядывать. — Ее тон и хмуро поджатые губы говорили о том, что она считает его поведение нелепым. Она подняла правую руку, точно произносила клятву. — Обещаю.

— Полотенце слишком маленькое.

— О! — Габриэль ушла и вскоре вернулась с большим пляжным полотенцем. Она бросила его на подлокотник дивана рядом с ним. — Такое пойдет?

— Отлично.

Габриэль любовалась руками Джо, когда он вытягивал полы своей шелковой рубашки из брюк. Это было похоже на медленный, сводящий с ума стриптиз. Он чуть-чуть приподнял рубчатую ткань, показав свой плоский живот и вертикальную полоску темных волос, потом выпустил рубашку. Девушка испустила невольный вздох и встретилась с ним глазами. Он сердитым движением стянул рубашку через голову и бросил на диван рядом с банным полотенцем, от которого отказался. Взялся за пряжку на ремне, и Габриэль быстро отвела глаза.

Она занялась своими делами: налила миндальное масло в мелкий сосуд в форме лотоса и поставила его нагреваться на испаритель. Во рту у нее было невероятно сухо. Габриэль старалась не смотреть в его сторону, чтобы он не поймал ее заинтересованный взгляд, но все-таки успела заметить тонкие завитки волос, которые покрывали его мускулистую грудь, спускались к плоскому животу и исчезали под поясом брюк. Коричневые соски оказались темнее, чем у нее на портрете, а волосы на груди — мягче и не такие густые.

Она добавила в миндальное масло три капли бензоина и эвкалипта, потом поставила плошку с испарителем на маленький столик у камина. Джо развернул стул, принесенный из столовой, к огню и оседлал его, положив руки на спинку и подставив Габриэль свою гладкую спину. Крепкие мускулы и ложбинка, сбегавшая по хребту, между лопаток к пояснице, были туго обтянуты кожей. К талии был прилеплен антиникотиновый пластырь, наполовину скрытый пушистым белым полотенцем, обмотанным вокруг бедер.

— Тебе не кажется, что будет слишком жарко сидеть так близко к огню? — спросил он.

— Если твоя кожа не разогреется, то поры останутся закрыты и не воспримут лечебные вещества бензоина и эвкалипта. — Габриэль встала сбоку и положила одну ладонь ему на лоб, а другую — на заднюю часть шеи. — Немножко опусти голову, — сказала она и нежно сжала его закаменевшие шейные мышцы. — Направь свои мысли на напряженность в голове. Теперь сделай глубокий очистительный вдох и не выдыхай до тех пор, пока я тебе не скажу, — руководила она, растирая подушечкой большого пальца пространство между его верхним позвонком и мягкими завитками волос у основания затылка. Она досчитала до пяти и скользнула большим пальцем вниз. — Теперь выдохни и вместе с дыханием выпусти то напряжение, которое ты ощущаешь в голове. Пусть оно уйдет.

— А-ах… Габриэль?

— Да, Джо?

— У меня нет напряжения в голове.

По гостиной распространялись расслабляющие ароматы лаванды и герани. Она обошла стул, встала у Джо за спиной и принялась массировать его виски, снимая то напряжение, которого он не чувствовал.

— Джо, ты весь натянут как струна. — Она медленно прочесала руками его волосы по обеим сторонам головы сомкнула пальцы на макушке, надавила ладонями и потерла, Короткие шелковистые пряди курчавились вокруг ее пальцев. — Как ощущения? — Он застонал.

— Я так и думала.

Она потратила чуть больше обычного времени на массаж его головы и шеи: мягкие волосы так приятно ласкали ее пальцы, что она ничего не могла с собой поделать. Волна теплой дрожи пробежала по ее рукам и напрягла груди. Заставив себя отказаться от удовольствия трогать его волосы, Габриэль перешла к дальнейшим процедурам.

Она налила себе на ладони немного массажного масла из плошки в форме лотоса.

— Сделай глубокий очистительный вдох и не выдыхай. — Она положила руки ему на плечи и принялась круговыми движениями разминать его напряженные мышцы, двигая ладонями по плечам и вниз по рукам, к локтям, — Почувствуй напряжение у основания затылка. Выдохни и избавься от этого напряжения, — давала она указания, хоть и догадывалась, что он не применяет расслабляющую методику дыхания. — Представь себе плохой стресс, который вытекает из тебя, и замени его белой праной или чистой вселенской энергией.

— Габриэль, ты меня пугаешь.

— Ш-ш. — Девушка сомневалась, что его могло что-то напугать, тем более она. Обмакнув пальцы в масло, она провела ладонями вверх-вниз по его спине, подготавливая и разогревая мышцы для более глубокого массажа. Ее руки приноравливались к контурам его тела, осязали и изучали. — Здесь болит? — спросила она, переместив ладони на правое плечо.

— Чуть пониже.

Она капнула себе в руку масло из черного перца ц принялась мять, жать и растирать его больные мышцы. Жар огня согревал ему кожу, яркое пламя подсвечивало его тело и поблескивало в темных волосах. Внутри у Габриэль приятно трепетало. Ее разум и дух боролись за то, чтобы эти прикосновения остались обезличенными. Хоть у нее и не было лицензии массажистки, но она все же четко знала разницу между лечебным и эротическим массажем.

— Габриэль?

— Да.

— Прости меня за то, что случилось в парке, на прошлой неделе.

— За то, что ты на меня напал?

— Нет. Об этом я не жалею. Это доставило мне огромное удовольствие.

— Тогда за что же ты просишь прощения?

— За то, что ты испугалась.

— И это все?

— Ну да. — Девушка осторожно нажала пальцами на плечо. Она подозревала, что он не часто просит прощения, а потому решила удовольствоваться и этим. — Надо признаться, меня еще никогда не принимали за маньяка.

— Может, и принимали, просто до меня никто не говорил тебе правду. — Она улыбнулась, продолжая поглаживать его плечи и руки. — Порой у тебя бывает очень зловещая аура. Тебе надо над ней работать.

— Обязательно поработаю.

Ее руки опять скользнули вверх, а большие пальцы надавили на кость у основания его затылка.

— Прости, что я ушибла твою ногу.

Джо оглянулся на нее через плечо, и она задела большим пальцем его подбородок. Его темные глаза были обращены вверх, на нее, а пламя камина подсвечивало золотом его лицо.