А может, в этот раз?

– Это не имеет значения. Кристина откинулась на спинку стула.

– Если ты боишься меня оскорбить, не переживай. У меня на удивление толстая кожа.

Кристина никогда не продвинулась бы так далеко в об­ласти журналистики, освещавшей светскую жизнь, если бы ее испугали те несколько довольно жестоких оплеух, кото­рые она получила в процессе продвижения.

– Вы ведете бесполезную жизнь, – продолжала де­вушка, – и все же вы достигли успеха. Мне следовало бы рассматривать вас как социального паразита, а вместо этого я ловлю себя на том, что хочу быть на вас похожей.

– Ты не очень-то выбираешь слова, девочка! – про­бормотала Кристина.

Марина широко распахнула глаза:

– Я не хотела вас обидеть.

– Все верно. А я не хочу даже давать тебе такой воз­можности.

К удивлению Кристины, девушка наклонилась к ней и осторожно дотронулась до ее руки.

– Вы красивая, – сказала она просто. – И для вас в мире все по-другому.

Кристина старалась найти нужные слова:

– Мне пришлось много трудиться, чтобы стать такой, какая я сейчас.

– Возможно, – согласилась Марина, – но я, как бы ни старалась, не смогла бы добиться того же результата.

– Ты недооцениваешь возможность косметики.

– Я – серая мышка. Вы не понимаете, что это такое.

Официант принес им пиццу. Обе женщины переключи­лись на еду. Кристина ела машинально, едва замечая вкус блюда. Марина получала истинное удовольствие от еды.

Кристина потихоньку наблюдала за девушкой. Джо был настоящим мужчиной, из тех, кто рождает в женщине страсть без особых усилий со своей стороны. Неужели Кристина настолько слепа, что не заметила ее в Марине? Ну, если не страсть, то хотя бы ее проблески?! Ведь это в конце концов ее профессия! Нет, если бы хоть что-то было между Мари­ной и Джо, Кристина туг же почуяла бы.

Но если не секс и уж тем более не любовь, то что же их тогда связывает? Это Кристине и предстояло узнать в бли­жайшее время.

Джо сделал себе бутерброд, взял банку пива и прислу­шался к глухим проклятиям Слейда, адресованным кухон­ной плите.

– Что ты делаешь? – удивился он, глядя, как брита­нец пинает ногой дверцу духовки.

– Чертовы «собаки» брызжутся! Чуть не лишили меня глаз!

Джо, стараясь держаться на безопасном расстоянии, заглянул в стоявшую на плите сковороду.

– Это сосиски. Мы называем их так.

– Начхать мне на то, как вы их называете!

Слейд воткнул вилку в одну из колбасок и опять чер­тыхнулся, когда горячий жир брызнул ему на руку. Затем, сдвинув сосиски в сторону, разбил на сковороду пару яиц.

– Такая пища сведет тебя в могилу, – мрачно заклю­чил Джо.

– Хочешь разделить мою участь? – усмехнулся Слейд.

– Да, – сказал Джо. – Честно говоря, есть хочется. Слейд разбил еще два яйца и вылил на сковороду. Оба внимательно следили за процессом.

– Отвратительно, – сказал Джо.

– Смерть желудку, – согласился Слейд.

– Пойду спрошу Крис и Марину, не хотят ли они составить нам компанию. Не жрать же нам одним весь этот холестерин!

– Хорошая мысль, – сказал Слейд и полез еще за яйцами.

Джо пошел искать Кристину, по дороге обдумывая, что скажет ей, чтобы восстановить мир. Целовать ее было чер­товски глупо, но в тот момент он ничего не мог с собой поделать. Если он и пытался доказать себе, что выработал иммунитет к ее чарам, то сцена с поцелуем доказала ему обратное. Она все еще имела над ним власть, с ней он вдруг начинал верить в чудеса и в возможность счастливого кон­ца. Конечно, эти заблуждения опасны, особенно если смотреть в перспективе. Впрочем, был бы повод – надо непре­менно наладить отношения, и приглашение к столу, пусть со скверной едой, годилось для этой цели не хуже, чем что-нибудь еще. Она скажет что-нибудь едкое, он ответит – глядишь, и все пойдет по-старому.

И никогда больше никто из них не вспомнит про этот поцелуй на кухне.

Проходя мимо спальни, которую он делил с Мариной, Джо постучал в дверь.

– Эй, детка, как насчет того, чтобы перекусить?

Никакого ответа.

Джо распахнул дверь. Кровать аккуратно застелена. Окно открыто навстречу вечернему ветерку. Его портативный компьютер лежит на трюмо – там, где он его оставил. Все нормально. Откуда же это тревожное чувство? Девчонка, должно быть, сидит где-нибудь на веранде и бурчит насчет излишеств, что позволяют себе эти янки.

Дверь в комнату Кристины была распахнута. Джо за­глянул внутрь.

– Крис?

Тоже никакого ответа. Джо вошел в комнату, стараясь не замечать аромата ее духов, которым был пропитан воз­дух. Бледно-розовая ночная рубашка из нежного шелка ле­жала на кровати. Он невольно сжал в руках тонкий шелк, представляя себе Кристину в этом почти эфемерном наряде.

– Патетичный ублюдок, – с досадой пробормотал Джо, собираясь уходить.

В самом деле, иметь жену, которую не хочешь, и хотеть жену, которой больше не имеешь, – чем не дурацкое поло­жение? Впрочем, ни той, ни другой поблизости не было.

Чувство тревоги нарастало. Джо пробежал по коридору в гостиную, оттуда в вестибюль, затем в палисадник. Ма­шины Кристины не было видно. Не надо обладать детек­тивным талантом Шерлока Холмса, чтобы обнаружить: обе жены умотали куда-то вместе.

– Вот стерва! Я же говорил ей…

Джо вовремя остановился. Слейд стоял в дверном про­еме с лопаточкой в руках.

– Коронное блюдо готово! Где же наши крошки? Осторожно, Мак-Марпи. Дело и так дрянь. Не надо давать этому фотографу пищи для подозрений.

– Я передумал есть.

Джо вытащил из кармана ключи от арендованного «лексеса». Британский ублюдок не отставая двинулся за ним.

– Если тебе мало, пожарь еще яиц, дружище, – при­мирительно заметил Джо.

Слейд бесцеремонно открыл дверцу и уселся на перед­нее сиденье, швырнув лопаточку на приборную доску.

– Я не беру пассажиров.

– Я не пассажир, – сказал Слейд. – Я на задании.

– Почему бы тебе не вернуться к сбору мусора, как все твои дружки из «Нэшнл энкуайер»?

Мотор завелся только со второй попытки.

– К чему затруднять себя копанием в мусорных баках? – как ни в чем не бывало спросил Слейд. – Похоже, под самым моим носом разворачивается классная история, хит сезона. Жена-подросток. Бывшая жена – секс-бомба. Журналист с горячим сердцем…

– Пошел к черту, – пробормотал Джо. Слейд только рассмеялся в ответ.

Марина доела последний кусочек пиццы, устремив взор на пирожные.

– Ты шутишь? – воскликнула Кристина. – Кто мо­жет думать о пирожных, съев четыре куска пиццы?!