А мы любили

Все последние дни Джамиля была особенно активна. На работе и дома все налаживалось. Алишер уже два дня жил у нее, и пока она уезжала в офис на несколько часов, завозила его к Камелии, а потом забирала. Но несмотря на то, что все вроде бы было хорошо, дурное предчувствие не покидало ее. Джамилю гложило, что в течение дня Алишка несколько раз зовет маму, тоскует по ней и ищет. Она спрашивала себя, правильно ли они с Даниалом поступают, может ли их борьба навредить его психике, не сделают ли они только хуже малышу?

Даниал подключил юристов, подал в суд и начал наступление по всем фронтам: натравил на нее органы опеки, заблокировал счета и карту, установил за ней круглосуточное наблюдение. Ибрагимов задвинул свои принципы подальше и не жалел денег, когда ему на них намекали. Для себя в этом вопросе он решил так: “Вижу цель, не вижу препятствий”.

В тот вечер Даниал пришел к бывшей жене поздно вечером. Малыш уже сладко спал на большой кровати. Джамиля встретила Даниала в простой белой футболке и шортах, открывающих длинные, стройные ноги. Мазнув по ним восхищенным взглядом, Ибрагимов незаметно сглотнул и нервно поправил воротник футболки-поло. В памяти мигом вспыхнули картинки из прошлого, в которых еще молоденькая Джама встречала его с работы. Он тогда был всего лишь наемным сотрудником с небольшой зарплатой и большими мечтами. А она - восхитительная и восхищенная стояла на пороге босиком, и когда он входил в квартиру, бросалась к нему на шею и говорила, как соскучилась за весь день.

– Даник?
– удивленный и тихий голос Джамили вывел его из задумчивости.

– Да?

– Ты завис.

– Сложный день, - сказал он, снимая туфли.

Джамиля подошла ближе и совершенно внезапно обняла его талию и подняла на него глаза. Длинные черные ресницы дрожали, а на мягких, бледно-розовых губах расцвела грустная улыбка.

– Даник, мы же все делаем правильно?

– Конечно, - нахмурился он.
– Почему ты спрашиваешь?
– он положил ладонь на ее щеку и большим пальцем погладил ее.

– Чувствую вину за то, что мы отбираем ребенка у матери.

– Я же все тебе показывал и рассказывал. У нее проблемы с психикой и она опасна для Алишки.

– И она не сдастся. Я понять не могу, почему она нас так ненавидит?

– Сам не знаю, - вздохнул Даниал.
– Сейчас мне надо как можно скорее отвоевать нашего внука. Нет в ней материнских чувств. Нет! С рождения одна няня сменяла другую. Я слишком долго ничего не делал.

– Ты не знал, - успокоила она и провела пальцами по его волосам. Седины стало заметно больше, и это ей начинало нравится. И хотя они толком не поговорили о личном, об отношениях и о будущем, Джамиля уже тянулась к нему, как раньше. И бороться с этим притяжением с каждым днем было все сложнее и сложнее.

– Что ты делаешь, Джама?
– предостерегающе прохрипел Даниал.
– Я же сейчас сорвусь.

А ей вдруг так захотелось поцеловать его. Сделать это первой, а не просто отвечать на его поцелуй. Поднявшись на цыпочки, Джамиля обвила руками его шею и коснулась губ. Все получилось так легко и нежно, словно она перышком провела. Сердца пустились галлоп и через мгновение оба забыли об осторожности, растворившись в ощущениях.

Все повторилось, как в ту ночь, когда в доме отключили электричество. Только сейчас было еще светло и ничего не мешало им смотреть друг на друга, уверенно касаться, падать, обнявшись, не чувствуя прежней боли.

– Джама, - прошептал в приоткрытые губы.
– Тебе разве можно?

– Вроде бы можно, - улыбнулась она.
– Три недели прошло.

– У тебя ничего не болит?
– сведя брови к переносице, спросил он.

– Нет.

– Я боюсь тебе навредить, - положив ладони на ее спину, он прижал женщину к себе.
– Хотя очень тебя хочу.

– И я.

Джамиля призналась в этом совершенно спокойно, несмотря на то, что внутри всё горело и плавилось. Жар расползался по всему телу, его близость, сильные руки и такие знакомые, такие любимые губы вызывали в ней трепетный восторг.

– Я очень по тебе скучала, - еле слышно проговорила Джамиля и этих слов хватило Даниалу для одного решения.

Подняв ее на руки - совсем легкую, как пушинка - он направился в зал. По дороге шептали друг другу что-то, она смущалась, ластилась, а он просто с ума сходил от ее согласия. Уже в комнате Даниал аккуратно положил Джамилю на диван и навис над ней. Она сама потянулась к нему, взяла лицо в ладони и поцеловала.

Даниал, не стесняясь, сам застонал, когда понял, почувствовал перемену в ее настроении. Джамиля ухватилась одной рукой за его темно-синее поло, а другой прошмыгнула под ткань и дотронулась до обнаженной, крепкой спины.

– Только тихо, - шепнула она.
– Алишка спит.

– У меня снова дежа-вю. Будто нам опять по двадцать. Мы на кухне в однушке, а в команте спит Камелия.

– Нам тогда и шести квадратов как-то хватало, - раскрасневшаяся Джамиля закрыла лицо ладонями.

– Никогда не забуду тот стол. И как мы его не сломали?

– Помнишь, как мы тогда любили?

– Почему любили? Я и сейчас люблю.

Даник усмехнулся, отстранился и быстро стянул с себя его, оставшись в одних брюках. После он снова склонился над Джамилей, задрал белую футболку, а когда она подняла руки вверх, рванул ее и бросил на пол. Она была без бюстгальтера. Нагая, идеальная богиня. Такая же светлая и желанная, как в их первую брачную ночь.

Сначала Даниал припал губами к сладкой, сахарной коже на шее. Джамиля обняла его и дышала учащенно, блуждая ладонями по плечам. Затем он спустился ниже, попутно оставляя следы на горячем теле. Когда же мужчина добрался до груди и начал ласкать языком теплый, упругий сосок, Джама прогнулась в пояснице, восторженно застонала и запустила пальцы в его волосы.

– Вторую…пожалуйста, - на выдохе взмолилась она, чувствуя как призывно ноет левое полушарие.

И снова эта его магическая ухмылка, от которой желание только усилилось. Выполнив ее просьбу, Даниал проложил дорожку из поцелуев к животу, а Джамиля уже дрожала от возбуждения и желания. Он спустил шорты вместе с обычными, не вычурными трусиками, а после разделся сам.

Еще несколько секунд Даниал и Джамиля смотрели друг на друга, затаив дыхание.

– Даник, - прошептала она перед неизбежным.

– Что, родная?
– ему казалось, у него сердце сейчас вылетит из груди - так он ее обожал, так он ее хотел.

– Я тебя люблю. Всегда любила, - подняв руку, она трепетно погладила его по лицу, пройдясь подушечками от лба до подбородка.
– Только тебя. С самого первого дня.

Его губы расплылись в довольной, победной улыбке.

– Моя, - поставил он точку в этом диалоге и вошел в нее, соединив тела и души.

Джамиля едва не задохнулась от счастья. Всё плохое вдруг забылось, а все нынешние проблемы они поставили на паузу. У них были эти минуты взаимной любви и радости, когда они отдавали друг другу все, что имели; когда сквозь стоны признавались в чувствах и обещали, что больше не расстанутся.

Смеркалось. Вставать совершенно не спешили, хотя по-хорошему надо было поужинать, ведь она старалась, запекла его любимые бараньи ребрышки с картошкой. Он даже, когда зашел, по запаху понял, что Джама ради него возилась на кухне. Но их обоих накрыла лень. Все, чего они хотели - нежится в объятиях друг друга, сплетать пальцы, разговаривать, целоваться. Даниал прекрасно помнил, что Джамиля млела, когда после занятий любовью, он выводил узоры на ее спине, очерчивал талию, гладил ягодицы. И сейчас она, подобно кошке, одобрительно мурлыкала и блаженно улыбалась.