А мы любили

Риана затаила дыхание от восторга, ведь у нее никогда не было не только дорогой сумки, но брендовой одежды. Ее воспитывала только мать, своего отца она никогда не видела. Денег постоянно не хватало, так что приходилось выкручиваться: копить, подшивать и даже брать то, что уже не носила соседка.

“Какие разительные перемены, - подумала Джамиля, глядя на совершенно новую Риану.
– Теперь на ней всё новое, стильное, дорогое. Видно, что Даниал не жалеет денег для матери своего сына”.

Эта мысль больно уколола, но собравшись, Джамиля все-таки подошла к столику и посмотрела на Ранию сверху вниз.

– Зачем попросила о встрече?
– ровным тоном спросила она, поймав себя на мысли, что теперь относится к ней совсем по-другому. Есть неприязнь, неприятие, жгучая обида. Она могла бы не брать трубку и кинуть ее номер в “Черный список”. Но так захотелось посмотреть в ее бесстыжие глаза.

Риана подняла на нее виноватые очи и на миг вновь стала той девочкой, которая когда-то с благодарностью и восхищением смотрела на нее.

– Джамиля, здравствуйте!
– она поднялась со своего места и хотела было приобнять ее, но Джама шагнула назад.

– Не надо, - выставила ладонь вперед.

– Конечно, я понимаю, - потупила взор Риана.
– Вы присаживайтесь. Может, хотите чего-то?

– Ничего. Скажи, что хотела. У меня мало времени.

Приглушив гнев, Джамиля сделала “покер фейс” и села за стол. Две женщины Даниала Ибрагимова: бывшая и нынешняя. Обе по разные стороны баррикад. Одна похоронила его сына, другая ему родила.

– Итак, я тебя слушаю, - вскинув подбородок уверенно проговорила Джамиля.

– Да-да, конечно, - Риана заволновалась, сделала глубокий вдох и положила руки на стол, соединив их в замок.
– Понимаете, Даник улетел в командировку, а я вернулась в город. Все-таки в Астане холодновато, хочется алматинского тепла. И Алишке нужно больше витамина Д.

Она нервничала и тараторила, а Джамилю будто ушатом ледяной воды облили с головы до ног. Она сказала: “Даник”. Так называла его только Джама. И недавно он это отметил. Неужели врал? Неужели позволил ей так себя называть?

– Даник не знает, что я вам позвонила. Будет злиться. Он и так ходил сам не свой после столкновения в Детском мире. Но раз уж так случилось, что мы встретились и вы видели нашего сыночка, то я хочу извиниться. Я очень виновата перед вами. Я предала вас, ваше доверие, но…- она отвела взгляд, затем прикоснулась к губам и в ее глазах заблестели слезы.
– Но я очень люблю Даниала. Я не знала никогда, что можно так любить человека. И я знаю, что он меня тоже любит.

Джамиля хотела ее остановить, потребовать, чтоб замолчала, но внезапно онемела, оглушенная признанием Рианы. А та уже не могла остановиться и словно на исповеди рассказывала о романе с шефом.

– Я всегда смотрела на вас с восхищением. Вы были для меня воплощением настоящей счастливой пары. И я клянусь вам, я никогда даже не смотрела в сторону Данила. Но так случилось, что через год после смерти вашего сына, он стал задерживаться на работе и нагружал меня заданиями. Я видела, что ему плохо и не возражала от переработок.

– Продуктивные вышли переработки, - язвительно заметила Джамиля.
– Ему было плохо, а ты решила утешить?

– Я понимаю, как это выглядит. Но мы никогда не переходили черту. Клянусь вам.

– Ты уже клялась, - холодно заявила она.

– Он всегда говорил о вас, переживал, заботился, возил вас в больницу. Это меня в нем восхищало. А потом мы полетели в Сингапур и вечером я занесла ему документы для сделки. Хотела уже уйти, но он…попросил остаться и поговорить с ним. Он казался очень одиноким и уставшим. Я задержалась и все закончилось тем, что мы на столе…

– Замолчи, - стиснув зубы, прошипела Джамиля.
– Я не хочу знать, что у вас было в Сингапуре.

Риана поджала губу и опустила голову, подрагивая плечами. Плакала.

– Простите, - вытирая слезы, твердила она.
– Простите меня за все, что я сделала. Я причинила вам боль. Но я не могу без него. Встретив вас месяц назад, Даник изменился. Он и тогда мучился от чувства вины из-за наших встреч. После Сингапура они продолжились. Когда я забеременела, я тут же написала заявление на увольнение. Он узнал, потребовал объяснений. Мне пришлось все рассказать. Я уже записалась на аборт, а он запретил. Перевез меня в столицу, окружил такой заботой, о которой я и мечтать не могла. И когда Даниал впервые взял на руки нашего сына, он смотрел на него с такой безграничной любовью, что у меня сердце сжалось. Мне кажется, его раздирают на части чувства ко мне и к вам - любовь с одной стороны и долг с другой. Вы же знаете его, он всегда чувствовал себя в ответе за тех, кого приручил. Поэтому пожалуйста, Джамиля, отпустите его. Не держите больше, прошу вас. Он мечется между нами.

– Хватит, - выдохнула Джамиля яростно, прервав этот несущийся на скорости поток. Ей было невыносимо больно слышать все это и каждое слово ощущалось как ржавый гвоздь, который вколачивали в ее кровоточащее сердце.
– Я никого не держу. Забирай его себе, мне он не нужен. Делайте, что хотите, но оставьте меня в покое. Больше не звони и не тревожь меня. Хотела Даниала? Ты его получила. Странно только, что при такой безумной любви, вы до сих пор не женаты.

– Мы собирались пожениться, - виновато всхлипнула.
– Но потом встретили вас и его как будто подменили.

– Ясно, - выплюнула Джама.
– Совет да любовь.

Джамиля резко поднялась, развернулась, чтобы уйти, но не смогла сдвинуться с места, потому что к ней навстречу шла молодая женщина лет тридцати, которая катила перед собой коляску. В ней сидел тот самый мальчик - плод любви Рианы и Даниала. Джамиля снова увидела сходство между маленьким Алишером и покойным Закиром. Малыш улыбнулся тёте, которую видел второй раз в жизни, а потом увидев свою мать, сладко залепетал: “Ма-ма”.

– Иди ко мне, жаным. Мой хороший.

Это было жестоко. Сердце Джамили защемило, когда Риана вытащила сына из коляски, расцеловала его и прижала к себе.

– Мы немного погуляли по округе, - сказала незнакомка.
– Он закапризничал.

– Джамиля, это Лала - моя подруга.

– Здравствуйте, - поздоровалась девушка, но Джамиля ничего не ответила. Еще раз посмотрев на карапуза, она не сказав ни слова, ушла. Домой не хотелось. Джамиля бесцельно бродила по городу, прокручивая в голове слова Рианы и Даниала. Все вроде бы вставало на места: должно быть, он действительно мечется между ними. Возможно, ушел от Рианы, когда переспал с Джамилей, и она это поняла. Какая ирония судьбы: он изменил жене с любовницей, а потом любовнице с бывшей женой. Все сказанное Рианой казалось каким-то сюрреалистичным и шло вразрез с тем, что Даниал говорил ей и месяц назад, и совсем недавно. Воспоминания разнились и трудно было понять, где правда, а где ложь.