А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 2)

— Короч надо чё-то делать, пузо... О, привет пугало! Как здоровье? — Джой, стоявший за стойкой, встретил наше появление широкой улыбкой. Роб сидел напротив него на высоком стуле. И, обернувшись, тоже приветливо кивнул. — А то ты без маски ещё страшнее!

— Спасибо, уже не кашляю.

— Ну а то ж! Верунчик своё дело знает! Красотка ваще!

— Я же правильно понял, что это она из Рязани?

— Ага. С весны с нами живёт. Только ты не думай себе ничё! Она у нас тут как сыр в масле! У них там целый конкурс был на то, чтобы к нам на работу устроится. Выпьешь? — Джой раскупорил какую-то бутылку весьма представительного вида и, не дожидаясь ответа, плеснул янтарной жидкости в широкий стакан.

— Пока воздержусь. — Я постучал по левому плечу, намекая на ранение. — Не способствует заживлению.

— А я не против! — Кира подсела на соседний стул и, подвинув стакан к себе, принюхалась. — Виски?

— Бурбон! — Джой налил себе и Робу. — Денчик-то, конечно, в ауте ещё. Но вроде всё-таки успели вытащить. Откуда ты этого пацана на «Митсубиси» знаешь? Если б не он — реально край Дену пришёл бы...

— Это он меня откуда-то знает. Сам хочу выяснить, когда вернётся... — Я покосился на то, как поморщилась Кира, пригубив из своего стакана. Нет, алкоголь для неё непривычен. Просто хочет немного перед нами повыделываться.

— Ага... Послезавтра с утра он должен быть в Болтино. В «Галсе». Это яхт-клуб тут на южном берегу. — Джой кивнул головой куда-то в сторону широкого окна. — Он вроде из Питера. Слыхал уже про подводников?

— Да. И ещё я слыхал, что у вас какие-то проблемы.

На переговорах лучше не озвучивать свои потребности первым. И Джой осознал это слишком поздно.

— Да чё... Проблемы они всегда есть. — Махнув стакан, Джой попытался скрыть то, как его улыбчивое лицо сменилось на маску злобы. Но, если Кира, к примеру, морщилась с весёлым прищуром, то в глазах крюках, после того как он сделал глоток, оставалась чистая ненависть.

— Но не всегда на целый килограмм, да? Даже не представляю, сколько это в объёме.

— Угу... — Неожиданно послышалось со стороны Роба.

— Да чё ты сразу орёшь, пузо! — Джой снова расплылся в улыбке и обновил все стаканы. — Ну короч, да... Есть такая тема, Шутник... Слыхал про северных партизанов?

— Правильно говорить «про партизан». Пару раз слышал, но ничего конкретного. Вроде бы просто какая-то мелкая шайка разбойников без определённого места жительства.

— Вот именно! А строят из себя каких-то борцов за народное счастье. То ли анархисты, то ли коммунисты, толи фашисты... Я в этих сортах не разбираюсь. Промышляют гоп-стопами от МКАДа и до Посада примерно. Но принципиальные, суки — не мочат никого. И всегда листовки оставляют, в которых пишут, что это типа... Как это... — Джой почесал затылок, вспоминая сложное слово. — Экс-про-при-а-ци-я, во! Типа, на нужды какой-то революции. На освобождение народа от какого-то буржуйского гнёта... Какого, сука бля, народа? От какого ещё гнёта? Я хер знает... Бред какой-то... Но рядовые бойцы у них, походу, реально в это верят. Кто-то им там крепко на мозги присел. Вроде бы есть у них какой-то главный мудила. Погоняла «Че».

— Чё-ё-ё? — Наморщила лоб Кира после очередного маленького глотка и чуть не закашлялась. — «Че»?

— Как Че Гевара, наверное. — Предположил я. — Один из лидеров Кубинской революции. В середине прошлого века.

— А... Это который на фотографии такой симпатичный... Лохматый и в берете, да? Странное у него имя.

— А это и не имя. Это прозвище.

— Тем более странное.

— Это всего лишь слово-паразит из аргентинского диалекта испанского языка. Типа нашего «типа». Или «это». Он его постоянно повторял, а для кубинцев звучит непривычно. Вот и прозвали так.

— Ебать, ты умный, Шутник... — Джой с интересом прислушался к нашей с девчонкой беседе. — Так может тогда подскажешь, как они нас так ловко нахлобучивают? Уже третий раз оптовую партию из-под носа воруют. Вокруг куча мелких бегунков, а они именно крупняк прям как нюхом чуют!

Что ж... Если от меня требуется всего лишь выступить в роли советника — то с меня не убудет. Но, похоже, это ещё не всё...

— А у вас от плантаций на склады прямые маршруты?

— Ну ты чё, мы ж не дети!

Я с трудом удержался от улыбки после этой фразы. Но Роб таки хмыкнул.

— Чё ты ржёшь, пузо?! Вот в следующий раз сам за кладом пойдёшь... Неустойку на тебя одного повешу! — Джой опрокинул ещё стакан и отставил бутылку в сторону, давая понять, что серьёзный разговор, наконец-то, начался. — Короч, нет, Шутник. Не так всё работает. Гроверы с плантаций скидывают товар каждый раз в новых точках. А бегунки потом его собирают. Не сразу. А под сделку, чтобы при себе в одном месте сразу много не держать. Иначе быстро подорвутся какие-нибудь утырки и всем кагалом навалятся. А так — смысла нет убиваться за ради пары пакетов. Поэтому нас тут особо не беспокоят. Охрану-то держим чисто так. Шваль всякую отпугнуть, которая за грамм удавится.

— А может и правда нюхом чуют? — Кира пододвинула свой пустой стакан обратно. — Собака какая-нибудь отыскивает?

— Не-е-е... Это мы уже проходили, да Пузан?

Роб солидарно кивнул в ответ на вопрос приятеля и плеснул в стакан Киры ещё немного бурбона. Джой последил за его движением, но, видимо, решил, что ему пока хватит.

— Были, короч, такие хитрецы. Натаскают какую-то шавку на марьиванну и ходят по лесам — старые клады ищут, ещё допиздецовые. Их же тут на окраинах — как изюма в булках... И всякое прочее говно химозное... Вот они иногда и наши заодно откапывали. Поэтому все пакеты плотно тарятся, несколько слоёв. А между ними листья чеснока кладём для верности, чтобы этих чаек сраных отпугнуть...

Роб ещё покивал, пригубил из своего стакана и защёлкал пальцами в воздухе, как бы напоминая про что-то товарищу.

— Ну да, точняк! — Согласился с ним патлатый крюк. — Даже если это по запаху всё-таки кто-то находит — то не могут же они всё время строго на крупняк нападать.

— Хвосты за бегунками?

— Ага... Это тоже некоторые поначалу пытались... Мы им самим новые хвосты вырастили. Из бамбука. — Улыбка у слегка захмелевшего Джоя приобрела хищные очертания. — С тех пор обычно чисто. Ребзя-то у нас не первый раз с кладами работают. Умеют хвосты палить. И если кого изредка засекают — то вида не подают. А приводят их тогда не на точку с товаром, а к нашим пацанам на спецхату. Поэтому желающих хвост прицепить — почти не осталось.

— А как бегунки узнают ориентиры кладов?

— Через нас. Плантации нам по рациям шифруют. Даже если эти ебучие партизаны как-то намастырились перехватывать сигнал, то шифр знаем только мы и гроверы.

— Ломанули шифр? — Кира, кажется, тоже уже немного окосела.

— Тоже так думали... Меняем после каждого крупного скачка. Но один хрен...

— Значит только один вариант остаётся. Позволь, угадаю... Если всё время накрывают клады от разных гроверов... Ориентиры раздаёте на общем собрании, так?

— Ну да... Всех бегунков по отдельности заманаешься собирать. Тут вот как раз встречаемся на яхте, бухчу устраиваем. Надо же пацанов подогревать, а то заскучают.

— Крыса у вас завелась среди бегунков. Как только прознаёт про то, что у кого-то крупная партия, выведывает ориентиры во время вечеринки и сдаёт партизанам.

— Я ж говорил, пузан! — Джой хлопнул по стойке ладонью так, что стаканы немного подпрыгнули. — А ты «не-е-т, не-е-т, не может бы-ы-ть»! Вот же ж сука жадная! Да они все чуть ли не лучше нас живут! Уж, блядь, точно веселей, чем те, кто в городе по квартирам ныкается!