А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу. Часть 3

Обнаружив лебёдку с якорем и цепью на носу буксира, я раскидал остатки жареного крабового мяса вокруг неё. И, дождавшись момента, когда наш кораблик тюкнул скулой в одну из опор, зацепил стальной крюк за покрытую зелёной окисью ферму. Течение тут же натянуло цепь и буксир медленно развернуло к мосту боком — прямо под спущенные сверху деревянные сходни.

Первым на мост заскочил ловкий Хард. И с моей помощью осторожно затащил Баджера.

— Давно погрызли? — Неровно стриженная выше плеч, но пышноволосая блондинка, встретившая нас у верхнего края, сразу принялась осматривать окровавленные бинты на ноге паренька. — Гемостатик сыпали?

— Не знаю… — Майка, которая быстренько взобралась на мост следом за мной, растеряно оглянулась.

— Считайте, что нет, ничего не сыпали. — Я помог забраться на мост чернокожему пареньку и протянул руку морячке. — Полчаса назад примерно.

На секунду замявшись, Белла всё-таки тоже схватилась за ладонь и оказалась наверху последней. И, в то время как хриплый паренёк не сводил с нас свой внимательный прищур и узкий прицел пулемёта, мы смогли осмотреться.

Тёплая спецодежда юных пулемётчиков была обильно украшена разнообразными нашивками, заклёпками и цепочками. И некогда скучная серая ткань теперь была испещрена различными символами и зубастыми рожицами, сильно напоминавшими те, что украшали драгоценный рекламный плакат Рикардо.

Лицо хриплого паренька было наполовину скрыто под шарфом-трубой, сложенным таким образом, что вместо человеческого подбородка у него теперь были нарисованные на ткани чёрные зубастые кости. Поправив тёплую шапку, утыканную с одной стороны английскими булавками, он шагнул ещё чуть назад, чтобы продолжать легко выцеливать всю нашу компанию.

А лохматая девчонка сначала показалась сильно похожей на Майку — скорее всего из-за того, что как и у москвички, её брови губы и нос были обильно украшены серебристыми кольцами и штангами. Но при ближайшем рассмотрении разница всё-таки была заметна. Круглые глаза, полные широкие губы и торчащие уши делали её слегка похожей на обезьянку. И совсем не похожей на тонкое лицо девушки Баджера. Если бы не голос, я бы скорее принял её за мелкого пацана.

Рядом с пулемётными гнёздами на мосту был оборудован довольно приличный сторожевой пост. Тлеющие угли небольшого очага освещали сложенный из кирпичей столик с остатками нехитрой трапезы из консервов и пакетов с сухарями. Чуть поодаль от огня сложены деревянные ящики из-под пулемётных патронов. Часть тёмно-зелёных коробок была вскрыта, но целая пирамида контейнеров ещё несла на своих замках целые пломбы. Сбоку, помимо трафаретных заводских маркировок на коробках были наклеены гербовые орлы, сжимавшие в когтистых лапах красные щиты. Внутри красного поля толстый жёлтый колос перекрещивался с каким-то изогнутым предметом, похожим не то на закрытый кубок, не то на золотой бумеранг.

По другую сторону широкого моста, метрах в ста от нас, мелкие тёмные волны слабо били прямо в красную крепостную стену, над которой возвышался небольшой изящный шпиль — видимо это и была та самая «Петропавловка», ставшая приютом загадочной «Камчатке». И, судя по расположению заката, сейчас мы находились на одном из её восточных форпостов.

Именно в ту сторону посветила небольшим фонариком пулемётчица, выудив из своей разгрузки ещё и небольшую рацию:

— Вракс, это Троицкий! Машину срочно! У нас раненый! Как понял?! Приём!

Рация пикнула и зашипела в ответ:

— Троицкий, вас понял! Отправляю! Питоны всё-таки полезли?! Кто ранен?! Приём!

— Нет, беженцы! Питонов… — Запнувшись, девчонка покосилась на Беллу. — Питоны больше не лезут… Тут переливание нужно! Миноги! Приём!

— Понял… Лазарет, на связи?! Слышали? Есть место? Приём!

Третий участник переговоров ответил из динамика мягким женским голосом, будто бы совсем взрослым:

— Лазарет принял-понял! Шнайдер, спроси — группу крови знают? Приём!

— Четвёртая, говорят… Лара, тут у него только бинты! — Продолжая прижимать рацию ко рту, девчонка с мужским прозвищем вгляделась перевязанную ногу Баджера. — И уже без сознания! Ничем не останавливали!

— Ничё, разберёмся… Везите скорей, но только по дороге! Чтоб не трясло…

— Троицкий! — Ещё один ломкий мальчишеский голос влез в эфир сразу следом за медиком. — А по кому вы стреляли, если не питоны? Приём!

— Крабы за ними увязались! — Оглянувшись на реку, Шнайдер на пару секунд вгляделась в тёмные воды. — Вроде пока больше не лезут…

— Кронверк, не лезь в эфир без повода! — Кажется, это снова был голос «Вракса». — Причал! У вас как с тварями? Приём?

— Причал — чисто! — Голос в рации показался совсем детским. Или тоже девчонка?

— Стрелка! У вас что? Приём?

— Рядом с нами тоже чисто! — «Стрелка» ответила молодым весёлым баском. — Только на Ваське движ какой-то нездоровый…

— Стрелка, яснее давай! Приём!

— Да не видно отсюда! Биржа как будто шевелится вся! И около Дворцового постоянно чё-то бултыхает и скрипит, как будто… Э-э-э… Как будто его прямо щас разводят! Приём?

— Стрелка, понял вас… Как отвезём раненого, ждите пикап с подкрепом… Троицкий, беженцев контролите нормально? Подкрепление точно не нужно? Приём?

— Паук их держит. Но ребята вроде ровные… «Кино» по дороге пели… — Девчонка ещё раз оглядела нашу разношёрстную компанию и остановила взгляд на мне. — Только тут это… Вракс, один из них взрослый… Прям совсем! Приём?

— Шнайдер, не понял тебя! Повтори! Приём!

— Я говорю тут среди беженцев — взрослый мужик! Лет тридцать, может больше… Но он вроде тоже не из Питонии. Вообще на них не похож!

— В смысле «не похож»?! — Взволнованный собеседник на том конце связи чуть не забыл про радийные условности. Но всё-таки торопливо добавил после короткой паузы. — Шнайдер, яснее давай! Приём?

— Можно я сам с ним поговорю? — Шагнув ближе к свету от очага, я продемонстрировал постовым свои пустые ладони. Хоть и заляпанные кровью крабов. — Обещаю не красть передатчик.

Остановив рацию в сантиметрах от проколотых губ, девчонка быстро переглянулась с напарником.

— Тащемта у нас ещё есть… — Пожал плечами хриплый Паук и качнул стволом в мою сторону. — Патронов на тебя тоже хватит, не сомневайся…

— Шнайдер, почему не отвечаете?! Троицкий, приём! Он говорит, откуда взялся?! Как его зовут хотя бы? Приём!

— Можете звать меня Рик. — Поймав подброшенную ко мне рацию, я ответил сразу после этого тревожного вызова. — Но есть и другая версия… Имя «Брокер» вам что-нибудь говорит? — Я попытался рассмотреть реакцию на лицах пулемётчиков и только затем добавил. — Приём…

Несколько секунд динамик в моих руках молчал, как и пара пулемётчиков. И когда передатчик снова зашипел, голос в нём принадлежал уже не «Враксу», а «Кронверку»: