А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу. Часть 3

Ладно. Рецепт известен. Подыши поглубже, вдохни побольше и действуй быстрее. Тут всё, как на схеме. Спуск по вертикальной лесенке, проход до центра зала, потом направо — сунуть рюкзак с взрывчаткой между балок и тем, что наросло на противовесе — как можно глубже. Вытянуть шнур и поджечь. Потому — сразу обратно, пока крабы не почуяли подвох. И шнура и воздуха к этому времени должно остаться секунд на тридцать…

Может, хоть после этого все остальные снова будут смотреть на меня как на человека. А не на морального урода, виноватого в ужасных смертях их друзей и близких…

Вдох. Выдох. Глубокий вдох… Вперёд.

После торопливого спуска и приземления на мокрый бетон на штаны прыгнул головастик. И я чуть не выругался, когда рефлекторно сбросил его в воду. И второй раз я чуть не ругнулся, когда эта тварь привлекла своим визгом внимание всей остальной гирлянды.

Но белесые глаза лишь равнодушно проследили за его полётом, скользнув по моей замершей фигуре безразличным взглядом. Ладно, пойдём дальше…

Аккуратно перешагивая через пульсирующие сосуды, я добрался до центра помещения секунд за двадцать. И ещё примерно столько же ушло на то, чтобы запихнуть свою ношу в узкое пространство между верхними балками и гигантским бетонным противовесом и вытащить шнур. Рюкзак как раз уместился между двух колыхающихся отростков, протянутых по всей длине тяжёлого груза — от балок до бетона. Взрыв самодельного пороха вряд ли разорвёт их по всей площади. Но хотя бы ослабит. И эти многотонные блоки всё-таки можно будет опустить в воду даже с помощью ручного механизма. А стальные пролёты — поднять достаточно высоко для прохода плавучего мемориала.

Так… Сначала тщательно вытри руку, чтобы зажигалка не намокла. Без воздуха пока терпимо. Всё. Огонёк бежит к сумке — а я к выходу.

Оттолкнув по пути пару плешивых крабов, я снова привлёк внимание живой гирлянды. Ладно, тут уже не до расшаркиваний… Вот и лестница… Прыгаю, хватаюсь и подтягиваюсь к люку…

— Кланг!

…И ржавый пролёт остаётся в моей руке.

А в лёгких уже нет кислорода.

Фонарик высвечивает выход с обломком лестницы примерно в метре над вытянутыми вверх руками.

И у меня всего несколько секунд на принятие решения: остаться здесь с этими ребятами или прыгать в ледяную воду следом за головастиками. К тому, что плещется там во тьме вместе с ними…

Секунда. Начинаю выдыхать, чтобы хоть как-то обмануть организм и не позволить ему сделать рефлекторный вдох.

Вторая. Пробую допрыгнуть. Безрезультатно. Руки лишь скользят по сырому бетону в сантиметрах от края. Кажется, я уже однажды пытался выбраться из подобной ловушки… Неудачно… Ведь тогда тоже остался один…

Третья секунда. Лихорадочно оглядываюсь в поисках хоть какой-нибудь подставки. И замечаю, что искрящий огонёк уже почти забежал по шнуру за край ниши с рюкзаком…

Мы вместе…

Ну уж нет. Лучше Нева, чем я снова стану одним из вас… «Снова»?

Ты один из нас…

— Держись, Рик. — Глубокий баритон перебил этот жуткий шёпот.

Жилистая крепкая ладонь опустилась сверху прямо перед лицом. И в свете фонаря из люка на меня сверкнул один глаз и жуткая улыбка под ним, нарисованная на белой тряпке:

— Ты не один…

Глава 18 Aurora borealis

Закончив с лебёдкой, мы с Шутником быстро выбрались из технических помещений и принялись карабкаться друг за другом вверх, держась за перила. С края разведённых пролётов нужно было успеть перебраться на подплывающие со стороны крепости корабли.

— Это было даже легче, чем я думал. — Оглянувшись, я заметил, что напарник то и дело оглядывается куда-то назад.

— Да тут тоже уже всё разъело, пролёты стали гораздо легче противовесов… Слушай, ты тоже это видишь? — Шутник указал на север.

Я не сразу понял, что он имеет в виду. Силуэт города как обычно темнел на фоне закатного зарева… Хотя… Почему оно с севера?

Заметив мою реакцию, напарник усмехнулся под своей маской:

— Да, тоже видишь… Значит мне не кажется. — Он махнул рукой в сторону свечения. — «Аврора бореалис». Северное сияние. Как раз в середине сентября тут бывает. Только в Питере оно низковато…

В отличие от заката, зарево над северным горизонтом становилось с каждой секундой всё ярче. И вскоре перекрыло луну и звёзды, залив всё вокруг призрачным зеленоватым светом — так, что теперь можно было вполне обходиться без фонарей. И когда мы забрались по поднятому мосту ещё выше, стали заметны гигантские светло-зелёные всполохи, медленно перетекавшие по небосклону то выше городского силуэта, то ниже.

— Ладно. Полюбовались и хватит… Подплывают! — Добравшись до края задранного пролёта, Шутник приготовился ухватиться за мачтовые ванты медленно проплывающего под нами крейсера. — Оп-па!

Я повис на растяжке следом за ним. И, щадя руки, плавно опустился по тросу на нижнюю рею. Прежде чем добираться до марсовой площадки, мы встали на ноги и помахали тем, кто глазел на нас снизу.

Убедившись, что это мы, а не какие-нибудь особо настырные крабы, небольшая группа пацанов на передней палубе снова вернулась к своим занятиям. Кто-то следил за тем, что происходит за бортом, кто-то перетаскивал увесистые коробки из кучи в центре ближе к целой батарее стволов, которые явно изначально не входили в бутафорный арсенал плавучего памятника.

— Ну да, как и говорил… — Пробормотал Шутник, вглядываясь в орудия, установленные на самом носу. — Д-30. Из них в полдень сигнальными палили.

— А это что? — Я указал на орудия со спаренными длинными стволами. Ихколёсные базы были разложены слева и справа от пары гаубиц.

— Зушки. А вон там, похоже на «Подносы» — Напарник махнул в сторону, где чуть дальше от зенитных орудий в небо смотрело по паре миномётов с каждого борта.

— Это всё из музея?

— Больше похоже на арсенал какой-нибудь части Росгвардии. Интересно, только, где они всё это нашли, если из города не высовывались…

— Буксир! Крабы по левому борту!!! — Незнакомый мне наблюдатель стоял на самом носу и следил в бинокль за мерно тарахтящей впереди «Питонией». — Приём!

Вместо ответа кто-то выдал там короткую очередь из «Барсука» в указанную сторону. И пытавшиеся забраться на буксир бледные тени снесло в воду.

— Кто там за штурвалом? — Пока я ждал, Шутник полез вниз первым.

— А сам как думаешь…

— Белла? — Я наступал на ступеньки, как только напарник снимал с них руки.

— Из всех только она по корабельному фарватеру до Кронштадта каталась…

Ему, конечно, не очень нравилось то, что его дочь сейчас была едва ли не в самой гуще событий. Но, судя по тому, как стрелки на буксире методично зачищали его борта от ненужных пассажиров в ответ на предупреждения наблюдателя, наш тягач и его капитан были в безопасности.

Тем временем, с капитанского мостика послышался дребезжащий голос Вракса. Начальник Камчатки стоял на крыше капитанской рубки, придерживаясь за ванты одной рукой. А второй держал у рта конический матюгальник: