А отличники сдохли первыми... Часть 2

— Юрок, ты с таким дело имел? — Шепнул я кадету, глядя на то, как он присматривается к оружию.

— Неа… Но тут всё как на обычном «калаше», вроде. Ствол длиннее, магазин больше, сошки… С ними даже удобнее будет.

— Так точно. Будешь нас крыть. И за красоткой нашей приглядывай, чтоб не шумела. Если что — мочи, не думай. — Я обернулся внутрь каюты и хищно улыбнулся девчонке, а она что-то злобно промычала в ответ. — Как назад пойдём с пацанами, смотри, чтобы никто не увязался. Не старайся попасть, главное прижми их, чтобы не высовывались, пока мы спускаться будем. Короткими.

— Есть.

Ночь выдалась безлунная — низкие облака плотно закрывали и неполный месяц, и россыпь звёзд. Группы жор, традиционно сидящие возле воды, угадывались только по неровным силуэтам над перилами набережной. Смотрели они на нас или нет — в темноте было не разобрать.

— Мы ждём…

— Что?

— А? — Белый обернулся и вопросительно посмотрел на меня. — Вы что-то сказали?

— А… Да не… Это я так, думаю вслух… — Значит я один это сейчас услышал. Ещё чего не хватало.

Очередная группа прижавшихся друг к дружке безумцев немного пошевелилась и что-то сонно забормотала.

Через десять минут мы уже подплывали к белеющему на возвышении зданию Речного вокзала. Скрываясь за причальными сооружениями и старясь опускать вёсла вводу как модно тише, мы медленно скользили мимо притороченных к стенкам причалов покрышек, смягчающих удары бортов теплоходов. Ни одного пассажирского судна, которые раньше стояли здесь на приколе почти всегда, сейчас не было. Может посрывало ледоходом, может пацаны угнали, да так и бросили где-нибудь, когда топливо закончилось.

Вокруг здания не было заметно какого-либо движения. И голосов, различимых на таком расстоянии, слышно не было. Точно ждут. В засаде затихарились.

Зацепившись за одно из колёс у лестницы шестого причала, мы привязали лодку и тихонько выбрались на берег вместе с Белым. Чтобы не отсвечивать в темноте свежей повязкой на голове, он натянул сверху чёрную вязаную шапочку. В таком виде, да ещё и с разводами на лице от пальцев, испачканных в масле при демонтаже мачты, он стал похож на заправского диверсанта. Сжимая в руках свой «укорот» и сверкая в темноте глазами, он ждал от меня приказов.

Я всмотрелся в темноту, отделяющую нас от здания вокзала. Кажется, на фоне здания было несколько людских силуэтов. Сидели кружком на составленных вместе скамейках, исполнявших роль баррикад.

— Юрок, залегай и крой весь сектор от угла до угла. Огонь открывай только тогда, когда пойдём обратно. И только по тем, кто нас заметит. — Я достал из кармана упаковку мятных леденцов, которую предварительно выцыганил у дежурных в столовой. — Белый, идёшь со мной до входа, потом стоишь у него, внутри. Если кто подойдёт в моё отсутствие — иди следом за мной, дай знать. По тихой. По дороге, если кого придётся замочить, то тоже тихо. Убирай пока ствол. Нож есть?

Он кивнул, закинул оружие за спину и вытащил небольшой охотничий нож из ножен на поясе.

— Молодца… Резал людей когда-нибудь?

— Когда колледж брали. — Холодный взгляд бойца подтвердил тот факт, что забирать жизнь в ближнем бою ему не впервой.

— Ваще молодца… Смотри, только чтоб не вякнуть не успел. Лучше всего в горло тычь. И сразу проворачивай, а не замирай, как в кино. Чтоб захлебнулся и не смог завопить… В сердце можешь не достать. А в пузо — точно заорать успеет… Вопросы?

Парни одновременно заинтересованно уставились на конфеты в моих руках. К которым присоединился ещё и пустой фломастер с отрезанными концами.

— Щас организуем нам прикрытие… — Я ответил на незаданный вопрос, вскрыл упаковку и быстро высыпал все леденцы себе в рот, притопив пустую пачку в воде. И, приставив ко рту фломастер, выплюнул одну конфету на асфальт, которым в нескольких метрах от нас кончалась причальная лестница.

Спустя несколько секунд слева и справа послышалось слабое ворчание и шлёпающие медленные шаги. И над нами быстро нарисовалась небольшая толпа жор, самый расторопный из которых упал перед конфетой на колени и слизал её с асфальта. Остальные что-то недовольно забормотали, принюхиваясь. И понемногу начали разбредаться обратно в разные стороны, намереваясь снова печально засесть с видом на разлив реки.

Старясь дышать через нос, я прицелился и плюнул второй конфетой над их головами чуть подальше. Толпа снова пришла в движение и продвинулась вперёд, вбирая в себя со всех сторон новых участников.

Толкнув Белого в плечо и отвлекая его внимание от созерцания действий собравшихся заражённых, я показал вперёд. Вместе мы осторожно пошли следом за ними вверх по лестнице, пригибаясь и всматриваясь в силуэты у здания. Внезапное собрание жор у воды, их, казалось, пока совсем не заинтересовало.

Следующий плевок отправил голодную толпу ещё на несколько шагов вперёд. И какой-то счастливчик слизал с асфальта конфету, упавшую вплотную к широкой лестнице, поднимавшейся к темнеющей арке.

Толпа росла, но по-прежнему была не плотной — как только сладкий запах мяты исчезал во рту самого расторопного едока, твари снова разбредались в стороны. Раздвинув перед собой воздух руками, я дал понять пацану, что нам нужно затесаться между ними. Что мы немедленно и сделали.

Некоторые существа слепо посмотрели сквозь нас, но, не проявив никакого интереса, спокойно продолжили расходиться, тихо мыча что-то себе под нос.

Таким макаром мы поднялись вместе с толпой по лестнице. И, наконец-то, привлекли внимание группки гопников, сидевших у здания на скамейках:

— Куда эт они ломанулись… Чё, кто-то хомячит шоль? Хули не делитесь? Жрать же все хотят, еба…

— Да не, ниче нет ни у кого. Механ же сказал, что только после того, как красных выебем, так и будет нам пожрать.

— А херли они тогда лезут?

Стараясь шагать также медленно, как и наше прикрытие, мы были от группы пацанов уже метрах в десяти.

— К арке вроде идут… Может там кто-то чё-то заварил? Ничем не пахнет?

— Да вродь нет…

— Бля, надо отогнать шоль, а то старшие взъебут.

— Да чёт их много… Пошли позовём кого-нить.

— Куда ты блядь пошёл, сказали тут сидеть! Да пошли пизданём, чё, они ж тупые. Хоть какая-то развлекуха, а то яйца уже заморозил…

Повынимав из-за поясов топоры и ножи, пятёрка школьников двинулась к приближающейся толпе.

— Зырь, как я его ща… Н-на, нахуй! — Самый рослый паренёк в спортивном костюме с чёткими лампасами с размаху засадил топором прямо в лоб самому ближнему заражённому. Но то ли удар был слабоват, то ли топор тупой. И жора лишь немного дрогнув, продолжил стоять на ногах, озадачено крутя в стороны головой с застрявшим в лобовой кости оружием.