А потом наступит завтра

— Марко- это наш бывший сосед, наполовину оборотень, — пояснила Нэл. — Противный был мальчишка. Всё время грязью кидался и обзывалки обидные придумывал.

— А ещё с мальчишками всё время дрался, — добавила Клэр.

— Настоящий мужчина, — пошутил Колин. — А не пора ли нам спать, милые дамы?

— Действительно, поздно уже, — засобиралась Нэл.

— Я провожу, — и вместе с подругой Колин вышел в коридор.

Ночью Клэр мерещились какие-то посторонние звуки: шорохи, скрипы, шелесты. Но принятое снотворное, обволакивая разум, пропускало эти шумы, как сквозь вату: приглушённо и расплывчато. Так, что утром Клэр уже не могла сказать наверняка, приснилось ей это или нет.

До прихода Сении было ещё три часа, а боль уже начала нарастать. И внезапно до ушей Клэр долетел знакомый голос.

— Нэл это ты? — позвала она. — Что ты здесь так рано делаешь? Ну же, я точно слышала твой голос.

Через минуту на пороге показалась растрёпанная Нэл в том же платье, что была вчера. Клэр озадаченно разглядывала свою подругу.

— Ты здесь ночевала? — спросила она.

Нэл молчала. Из-за её спины показался Колин.

— Да. Было уже поздно, и я предложил Нэл остаться в комнате для гостей. А сейчас отвезу её домой.

Он говорил это твёрдо и уверенно, прямо смотря в глаза Клэр, но червячок сомнения уже начал грызть душу. Нэл молчала, опустив глаза.

— Хорошо, — дрожащим голосом сказала Клэр. — Зайдешь потом?

— Обязательно! — и взяв под руку Нэли, он удалился.

Боль навалилась лавиной. Даже дышать было нестерпимо больно. Когда пришла Сения, Клэр терпела из последних сил. А после укола, наконец, смогла позволить себе поплакать. От завтрака она отказалась, как и от обеда. А после ужина пришёл Колин.

Он уверенно зашёл в комнату и сказал:

— Я так больше не могу! Я устал! Ты понимаешь, я устал?! Постоянные лекари, уколы, и этот запах! Я молодой мужчина. Я хочу жить, а не хоронить себя рядом с тобой. Я хочу большой дом, семью. Я хочу детей! Ты уже даже не женщина, а никчёмное подобие. Ты тащишь меня на дно. Превращаешь мою жизнь в ад. А я хочу любить и быть любимым. Понимаешь? Ты уже никогда не встанешь, никогда! А я хочу жить.

— А я? — сквозь слезы спросила Клэр.

— Я ухожу, ты сама во всём виновата, — сухо ответил Колин и развернувшись к двери ушёл, а через пять минут хлопнула входная дверь.

И Клэр осталась совершенно одна в пустом доме. Она сначала тихо рыдала, пока не накатила истерика. Но и она продлилась недолго, на её место пришла боль.

6 Боль

Боль. Душевная боль смешалась с физической. И поначалу казалась, что физическая боль забирает часть душевной. Но чем больше времени проходило, тем сильнее смешивались боли, образуя ядовитый коктейль. И этот яд тек по венам выжигая саму жизнь.

Спать удалось урывками и был ли это сон, сказать наверняка Клэр бы не смогла. Но утром по расписанию пришла Сения и, сделав укол, объявила.

— Ваш муж пересмотрел наш контракт, — сухо начала она. — Теперь я буду приходить только вечером, а утром — сиделка из благотворительного фонда.

Сения забрала колокольчик и вышла. Обратно она уже вернулась с незнакомой женщиной.

— Я Магда, — представилась незнакомка очень неприятного вида. Платье на ней было старое и в пятнах, непослушные волосы торчали в разные стороны, а невыразительное лицо недовольно морщилось.

— Вы умеете делать уколы? — обратилась к ней Сения.

— И уколы, и клизмы, — захохотала та.

— Значит в ваши обязанности теперь входит кормить и делать уколы, а я буду менять бельё и готовить ужин.

— Сейчас что-нибудь требуется? — пробасила Магда.

— Нет, я уже всё сделала, — холодно ответила Сения. — К своим обязанностям можете приступить завтра.

И они обе удалились из комнаты.

На целый день Клэр осталась одна. Она ещё верила, что муж вернётся, что всё это ошибка. И те злые слова были сказаны случайно. Нельзя плакать или боль вернётся. Скоро вечер и он обязательно вернётся. Заглянет, как раньше, в комнату и улыбнётся. Бессонная ночь дала о себе знать и Клэр забылась тяжёлым сном. Её разбудил приход Сении, которая бесцеремонно перекатывала её по кровати, меняя постельное. Затем сиделка принесла ужин и ушла.

Колин так и не появился.

А ночью началась истерика с рыданиями и стонами. Она никогда так не плакала и не истерила до этого момента. Никогда в жизни не чувствовала такую безнадежность. Одна, в целом мире теперь одна. А когда слёзы кончились пришла пустота. Как будто всю душу за эту ночь выплакала.

Боль не заставила себя ждать, и до самого рассвета мучила несчастное тело.

Утром пришла Магда. Ввалившись в комнату, она кое-как поставила укол и, швырнув чашку с холодной кашей на прикроватный столик, удалилась.

7 Подруга

Вредная сиделка, уходя задернула шторы и открыла настежь дверь в комнату. Тишина угнетала и давила. Но Клэр лежала, уставившись в серую стену. За окном проходил очередной день, жизнь шла своим ходом, но не здесь, а там — за пределами этого дома. Здесь жизнь остановилась.

Вечером пришла Сения, как всегда, чопорно сухая. Клэр даже не шелохнулась, она продолжала смотреть на стену, а сиделка, покашляв начала:

— Я принесла вам документы, — сказала она и положила на столик черную папку. — Это просил передать вам господин Вортс. Здесь бумаги о разводе. Сегодня они были подписаны судьёй и, так как у вас нет детей и имущества, развод оформили без вас. И в свою очередь, контракт между нами также был расторгнут. Я больше приходить не буду. Мой вам совет, когда придёт Магда, проситесь в приют. У вас хороший дом и вас с радостью возьмут, если вы пожертвуете его в благотворительный фонд.

Она вдруг улыбнулась и пожала руку Клэр.

— Не отчаивайтесь, моя дорогая, у вас есть жизнь, а это уже немало.

И развернувшись, ушла. А Клэр так и лежала застывшем изваянием. Одинокая слеза заскользила по щеке, и она начала молиться, как и раньше, но теперь молила богов о другом.

Одинокая женщина — калека, без надежды на будущее. Слёзы уже лились потоком, но ни одного звука. Все слова молитвы были произнесены душой.

А потом слёзы высохли, душевная боль отпустила, уступив место смирению, а физическая начала наступление.

Рассвет, но его не видно сквозь задернутые шторы, и вдруг захотелось последний раз увидеть солнце.

Магда пришла только в обед, к тому времени боль уже настолько вымотала тело, что даже открыть глаза было пыткой.

— Всё лежишь? — спросила с издёвкой женщина и воткнула иглу. — Я знаю, что муж бросил тебя, но всё равно буду приходить только утром. Мне за большее не платят. Но если у тебя есть денежки…

Она замолчала, почёсывая толстый зад. Клэр даже глаза не открыла.

— Чего молчишь? А? — Магда наклонилась к самому лицу девушки и почти орала. — Не хочешь? Ну и не надо, — слюна брызнула из её рта. — Лежи тут да подыхай.