А потом поцелуй

– А ты не знаешь? – голос Лукаса стал хриплым.

Он горел. Всего несколько слов, произнесенных этим омегой, всего несколько шагов, сделанных ему навстречу – и его ведет, голова кружится.

– Я помню только то, чему ты меня учил… - шепотом.

– Правда? – такой же шепот.

Кевин кивает и смотрит прямо, уже не стесняясь. Его обуревают другие чувства. Он начинает дрожать, окутанный запахом своего альфы – альфы, о котором так и не смог забыть. Он хочет дотронуться до него, чтобы почувствовать это – его присутствие, тепло его тела. Поверить, наконец, окончательно и бесповоротно.

– Надо положить руки тебе на плечи, - он делает все, как сказал. – А ты обнимаешь меня за талию.

Лукас обнимает, притягивая ближе.

– А потом – поцелуй…

Кевин прижимается своими губами к губам Лукаса. Всего несколько секунд, отстраняется. Смотрит в затуманенные голубые глаза.

– И все?

– Это то, что я запомнил. Больше я ничего не умею.

Лукас смотрит в эти невинные глаза и верит. Кевин ждал его, так же, как Лукас ждал Кевина. Он не выдерживает и прижимает омегу к своему – уже разгоряченному – телу. Впивается в его рот поцелуем, раздвигает языком послушные губы, исследует, наслаждается. Его руки гладят и сжимают уступчивое тело, Кевин тихонько стонет. Когда поцелуй заканчивается, оба тяжело дышат.

– Мне пора, - говорит Лукас, все еще держа в объятиях Кевина.

– Да, - отвечает тот и снова тянется за поцелуем.

Вечером его родители обсуждают возникшую проблему.

– Это просто возмутительно! – эмоционально восклицает Алан. – Через столько лет!

Он ходит по гостиной внизу. Его муж задумчиво сидит в кресле. Они оба были свидетелями сегодняшних изменений в своем сыне. Кевин весь вечер витал в облаках, не обращал внимания на гостей, а менее всего – на Кристиана. И ушел наверх гораздо раньше обычного, сославшись на то, что неважно себя чувствует.

Он и раньше не давал Кристиану Миллеру надежд, но чтобы вот так рубить сплеча…

И ладно бы был достойный альфа! Так ведь нет же. Какой-то оборванец, без роду и племени, невоспитанный, необразованный, который пристал, как репей, никак не отлипнет.

– Погоди отчаиваться, - спокойно говорит мистер Джон Уолтерс. – Еще ничего ужасного не случилось.

– Ты так считаешь? – скептически спрашивает Алан, остановившись посреди гостиной. – Он же влюбился по уши.

– И что? Это пройдет. Ему просто пора повзрослеть. Когда у Кевина следующая течка?

В последующие дни Уолтерсы тщательно наблюдают за сыном. Кевин счастлив, едва ли не летает, встречается с Лукасом ежедневно. Но родители знают: они не заходят дальше поцелуев. Это им на руку.

Глава 3.

Лукас счастлив. Почти неделю они с Кевином встречаются – ходят в кино, кафе, Кевин познакомил его со своими друзьями. Они обсуждают возможность переезда Лукаса и его папы в Бостон.

Пару раз ужинают у родителей Кевина, но Лукас чувствует себя неуютно. Он знает, они его недолюбливают и хотели бы, чтобы их сын отдал предпочтение Кристиану Миллеру.

Кристиана он тоже видит однажды – дома у Уолтерсов. Красивый, самоуверенный альфа, он старше Лукаса и Кевина на несколько лет, уже закончил колледж, работает в конторе своего отца. Он адвокат. У него крутая тачка, он великолепно одет и смотрит на Лукаса, как на грязь под ногами. Но Лукасу все равно, главное, что Кевин его. Его целует так самозабвенно, ему принадлежит безраздельно. Пусть пока только сердцем, не телом, но это всего лишь дело времени.

Через неделю Кевин просыпается в своей постели, чувствуя, как горит все тело. У него началась течка – чуть раньше, чем должно быть, но это объяснимо – рядом с ним его альфа. Он глупо улыбается и достает из тумбочки подавители.

Проходит несколько часов, таблетки не помогают. Омега стонет, желая получить альфу.

Утром к нему заходит папа – и все понимает.

Кевин страдает. Ему плохо. Жар нестерпим, он разрывает все тело… член стоит колом, меж ягодиц все влажно, он течет… ему нужен мужчина. Ему нужен Лукас.

Когда дверь снова открывается, Кевин уже стонет в голос. Он теряется в проникшем в комнату аромате альфы. Не том аромате, не том… это другой запах. Но как же хочется!

Кевин плачет. Альфа ложится на него, совершенно голый, по-хозяйски оглаживает тело, раздвигает ноги, устраиваясь между ног. Шепчет:

– Расслабься.

Не тот голос. Не те руки. Не тот запах. Но Кевин не может уже сопротивляться, его инстинкты требуют подчиниться, отдаться альфе. И он отдается.

Альфа проникает в него почти безболезненно, замирает, а потом начинает медленный, полный удовольствия танец. Кевин теряется в нем, цепляется за это удовольствие, думать уже не может. Альфа кончает в нем. Узел. Вязка. Все кончено.

Эта мысль бьется в голове, хотя он еще не пришел в себя. Его снова накрывает волна желания, и снова чужой, нелюбимый альфа дает ему то, в чем нуждается тело.

Все кончено. Кончено. Кончено.

Когда Кевин на следующий день не приходит в университет, Лукас начинает волноваться. Идет к нему домой, но Алан, даже не пустив его на порог, говорит:

– Он заболел. Подожди несколько дней.

Лукас ждет, но какое-то страшное, дурное предчувствие гнетет его. Через три дня он приходит снова, но получает тот же ответ.

Ему уже пора возвращаться, но он не может уехать, не попрощавшись. Да, он вернется, ведь они договорились, что Лукас уедет только для того, чтобы уволиться, продать дом и забрать папу. Но теперь уехать он не может. Не может.

Так проходит две недели.

Лукас приходит к дому Кевина каждый день и ждет.

Когда Кевин, наконец, выходит, все становится на свои места. Он бледен, дрожит, похудел. Под глазами появились темные круги. А Лукас задыхается от оставшегося на нем запаха другого альфы.

– Что… ты… сделал… - бормочет он, не веря.

Кевин опускает глаза. На его глаза наворачиваются слезы. Они стоят на крыльце под пронизывающим ветром.

– У меня была течка, - шепчет он еле слышно.

– Я вижу.

У Лукаса в груди вдруг становится холодно, там ветер рушит все, что было хорошего, светлого, счастливого. Маленькая буря в маленькой вселенной.

– Это родители. Они позвали его. Я ничего не мог…

Лукас понимает, как это ни странно. Да, как же он об этом не подумал! В прошлый раз то же самое… надо было забрать его сразу! Но еще не поздно, нет! Все можно исправить.

Доля секунды, и решение принято, он хватает Кевина за руку и тащит за собой.

– Мне все равно. Ты мой. Мы любим друг друга! Поедем…