А потом появилась Ты

несколько минут открываю глаза, он сидит, спрятав лицо в руках.

Боже.

Я не могу справиться с этим.

Он плачет? О боже, что, если он плачет? Я смотрю на его тело, которое остается

неподвижным. Вероятно, в данный момент он плачет.

Бриа ерзает на моих коленях, находясь под воздействием своих слов. Она смотрит на своего

папу, и я чувствую резкое падение ее настроения. Его печаль влияет ее.

Я больше не выдержу. Надо что-то делать. У нас еще тридцать пять минут, а такое чувство, что впереди еще несколько часов.

— Ребята, вы когда-нибудь играли в «что бы ты предпочел»? — спрашиваю я чрезмерно

восторженно.

Голова Ника дергается вверх, и он смотрит на меня как на сумасшедшую. Я просто

улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Нет, — тихо отвечает Бриа. — Как в нее иглать? — Ее любопытные глаза медового цвета

смотрят на меня.

— Ну, — объясняю я, игнорируя Ника, — я предлагаю два варианта. И ты должна выбрать.

— Ладно… — говорит она скептически. — Сплоси меня.

— Хм… — делаю вид, что думаю. — Что бы ты предпочла — иметь пять ног или быть без

рук?

Бриа оборачивается и смотрит на меня с отвращением.

— Ничего, — кричит она. — И то, и длугое плохо.

Я пробую другой подход.

— Ты бы предпочла есть свое любимое блюдо всю жизнь или никогда больше его не

попробовать?

Она смотрит на Ника с любопытством. Я вижу, что небольшая улыбка появляется на его

губах.

— Есть любимую еду всю свою жизнь! — кричит она, а Ник смеется.

Чары рассеяны!

— Ты так говоришь только потому, что твоя любимая еда — это шоколадное мороженое, —

говорит он укоризненно.

— Я хотела бы есть моложеное на завтлак, обед и ужин, — говорит Бриа, улыбаясь. —

Папина очеледь.

Я смотрю на Ника. Он сидит, скрестив руки, и явно удивлен. Независимо от того, что он

чувствовал до этого, сейчас он — Ник из кухни этим утром. Я наклоняю голову и оцениваю его.

— Хм… — произношу я. Я слегка улыбаюсь ему, и в его глазах появляется блеск, он

наблюдает за мной с интересом. — Что бы вы предпочли — всегда говорить, что думаете, или

молчать?

Я выбрала это нарочно.

Он смотрит на меня с улыбкой, потирая ладонью рот и раздумывая над моими словами.

— Всегда говорить, что думаю, — говорит он, и Бриа смеется.

— Даже когда это что-то плохое?

— Даже когда это что-то плохое, — повторяет он. — Это лучше, чем о чем-то умалчивать. Я

должен быть практичным.

Я одобрительно киваю головой. Если бы эта игра была реальна, хотела бы я знать, о чем Ник

Уайлдер думает прямо сейчас.

— Еще один, — визжит Бриа. — Папа, сплоси Эви.

Ник садится прямее, пронзая меня взглядом. Он явно развлекается.

— Ладно, — говорит он медленно. — Вы бы предпочли найти настоящую любовь или быть

богатой?

— Настоящая любовь, — отвечаю я сразу. — Нет смысла жить без настоящей любви.

— Вы когда-либо испытывали настоящую любовь, Эвианна? — спрашивает он серьезно.

— Я так думала. Однажды. Но говорят, что настоящая любовь не заканчивается. Так что… я

предполагаю, что не испытывала.

Ник молча за мной наблюдает, пока кабинка мягко качается назад и вперед. Я хочу отвести

взгляд, но не могу. Он не спускает с меня глаз и ничего не делает, ничего не говорит… как будто

пытается прочесть меня.

— Однажды вы встретите того, кто заставит вас понять, почему не получилось с кем-то еще,

— говорит он еле слышно.

Бриа не слышит его, она слишком занята разглядыванием облаков, и я бесшумно втягиваю

воздух. Почему рядом с ним мне становится трудно дышать?

Я знаю, что он прав, но сказал он это в такой спокойной манере, что по всему телу побежали

мурашки. Как будто это была наша тайна. Он ерошит волосы и затем, улыбаясь, смотрит на ноги.

По крайней мере, я заставила его улыбнуться. Это гораздо лучше, чем несчастный Ник.

Кабинка бесшумно раскачивается. Мы все в наших собственных мирах, но я уверена в том, что все мы стали немного счастливее, чем были несколько минут назад. К моменту, когда наша

кабинка спускается вниз, дождь уже прекратился, так что мы, размахивая зонтиками, идем к киоску.

Ник заказывает нам хот-дог и большую сахарную вату, как и обещал.

— Спасибо, — произношу я, жуя хот-дог, пока мы идем назад к автомобилю.

— Спасибо вам, — говорит он спокойно, звеня ключами в руке. Бриа держит его другую

руку. — Вы превратили то, что могло быть угнетающей поездкой в кабинке, в одно удовольствие.

— О. Ну, я рада, что смогла помочь.

— Иногда… — начинает он и смотрит вниз на Бриа. Она слишком увлечена чайками, чтобы

обращать на нас внимание. — Иногда это чувство захватывает меня словно из ниоткуда, и я

чувствую себя таким потерянным. Это ужасно. Оно приходит волнами. Большинство дней со мной

все в порядке. Хотя… иногда у меня такое ощущение, что я тону.

— Я знаю, — смотрю я на него. — Хочу сказать, что понимаю, но, если честно, я понятия не

имею, каково это — потерять все так внезапно. Так что я не собираюсь говорить, что понимаю. Я

только хотела сказать, что мне так жаль, что это произошло с вами. Это несправедливо. Но… это

здорово, что у вас было что-то, с чем так тяжело прощаться.

Ник концентрируется на моем лице, вникая в слова. Я могу сказать, что они затронули его, и

не уверена — хорошо это или плохо. Мы подходим к автомобилю, и я стою около него, пока он

пристегивает Бриа. Она все еще занята своей сахарной ватой. Когда девочка пристегнута, Ник

закрывает ее дверь и поворачивается ко мне.

— Спасибо, Эвианна. Никто и никогда не говорил мне этого раньше. Вы правы. Мне очень

повезло, — улыбается он и тянется к моей руке.

Когда он прикасается ко мне, я подскакиваю и отступаю назад. Я не знаю почему, но его