А с утра на работу

Муха в ужасе следила за все сокращающимся расстоянием между ними. Вот уже на нее упала тень от его тела, а вот он загородил ей небо. Теперь она во всех деталях видела продолговатое зеленое тельце в форме двух поставленных друг на друга овалов, красноватое брюшко с продольными зелеными линиями, и, несмотря на всё приближающиеся коготочки, она с немым восхищением любовалась солнечными бликами на янтарных лапках. Они тягуче проводят по ее тонким прозрачным крылышкам, задевают порез на правом крыле, оставшийся от неудачного налета на крыжовник. Это из-за него она не успела свернуть в сторону, когда заметила паутину, с целыми крыльями она бы ни за что не попалась! Муха успела отметить абсолютную тишину вокруг: все попрятались в тень и замерли до вечера. Она закрыла глаза, пытаясь впитать в себя это последнее мгновение, наполненное запахом скошенной травы и далеким плеском ручья. Вдалеке была слышна кукушка, обещающая кому-то другому долгую жизнь.

Но что это? Вдруг нить ослабела, и мухе удалось высвободить лапку, затем вторую, она смогла уже расправить одно крыло. Страшный паук отодвинулся чуть в сторону, с прищуром посмотрел на нее и сказал:

– Ну и долго ты еще ждать будешь? Я уже все нитки перерезал, выпутывайся и лети отсюда. Мне еще весь день паутину чинить из-за тебя. И не попадайся больше!

Конечно, ведь Мартин – паук-скакун, единственный в мире травоядный паук.

Внутренний мир

– Искусство медитации берет начало в даосизме Китая задолго до начала нашей эры. Славка, ты меня слушаешь?

Славка оторвал взгляд от Ленкиных коленок и старательно кивнул, – слушает, конечно. Как тут было не слушать, если из кухни пахло бабушкиными пирогами. А пироги у Ленкиной бабушки были знатные! Вся школа сбегалась, когда Петрова приносила обалденно пахнущий пакет в школу. Нежные, тающие во рту пироги с мясом, с картошкой, с зеленым луком, а еще сладкие с яблоками. Никто больше в поселке не пёк таких пирогов, как ее бабушка. Так что если даже они с Ленкой и не постигнут медитацию, то ради этих пирогов Славка был готов слушать про Китай до нашей эры.

– Итак, тонкое искусство медитации подразумевает познание своего внутреннего мира. Славка, вот ты знаешь свой внутренний мир?

Славка на секунду задумался, – знает, наверное. На биологии вон сколько всего рассказывали: сердце, печень, желудок. Что там еще? А, точно, селезенка. Селезенка очень важна для внутреннего мира. Чем именно она так важна, Славка, конечно, не помнил, но точно знал, что по своей важности с ней может конкурировать только аппендикс.

– Надо обратить свой взгляд в глубину. Воспарить над своим телом и с высоты полета орла увидеть самое важно в себе. Что у тебя внутри самое важное?

Пришлось сосредоточиться и направить свой взгляд в глубину. Самым важным представлялся ушастый запорожец. Отец обещал подарить, если одиннадцатый класс будет закончен без троек. Запорожец был нежно-голубого цвета, в отличной форме. Чуть пересобрать под капотом и вообще не отличишь от нового.

– Дальше надо представить ту часть твоего внутреннего я, которая питает тебя энергией, от чего на душе становится тепло и благостно.

Ну, это вообще не сложно: перед глазами сразу встали мамины пельмени. Все сорок штук, сваренные на обед. И чай с малиновым вареньем. Вот уж от чего внутри сразу тепло становится, так это малиновое варенье. Ну, или вишневое, если с косточкой. Хотя клубничное тоже ничего.

– Слава, вот на что у тебя похожа эта часть внутреннего мира? – энергично мотнула головой Лена.

Про пельмени говорить было неудобно, варенье тоже было сочтено недостаточно возвышенным. Славка углубился на следующий уровень осознанности, и оттуда всплыло съеденное после первого урока яблоко.

– На яблоко похоже.

– Как на яблоко? – удивилась Лена. – На какое еще яблоко?

– На большое такое, красное, а один бок с желтым пятнышком. И листочек еще неоторванный. И медом пахнет, вот. – Славка засмущался и подтянул под себя ноги.

– Везёт тебе, – вздохнула девушка, – а у меня одна ерунда в голову лезет, то платье новое, то вообще, стыдно сказать, бутерброд с колбасой. Пойдем, поедим, что ли.

Одухотворенные, они пошли укреплять свой внутренний мир бабушкиными пирогами.

Знаки Вселенной

Впервые Света столкнулась с ней утром, когда вбегала в метро. Несмотря на спешку, краем глаза девушка отметила такой же бежевый плащ и попробовала отодвинуться на метр в сторону. Не стоять же впритык друг к другу в вагоне в одинаковой одежде! В итоге женщина в вагон заскочила, а Света нет.

Второй раз она заметила ее в столовой бизнес-центра, когда та забрала последний кусок шоколадного торта с раздачи. Наша героиня печально вздохнула. Она мечтала об этом десерте последние два часа, пока дописывала отчет. В принципе, можно было уйти на обед на пять минут раньше, отложив вычитку документа на потом, но уж больно хотелось все доделать. И вот теперь она смотрела, как удивительно похожая на нее женщина доедает шоколадный торт, запивает его капучино и щурится от удовольствия. На сердце закипала обида на всю несправедливость этого дня, требуя выхода эмоциям. И Света позвонила Ирке.

Вечером две сестры сидели в маленьком уютном кафе с полосатыми скатертями и яркими фотографиями на стенах.

– Ира, мне кажется, я ее даже третий раз сегодня видела. Она выходила из троллейбуса на остановку раньше, только я на задней площадке ехала, а она ближе к началу салона. Я еще думала сама на остановку раньше выйти, пройтись, может, в магазин зайти поглазеть на новую коллекцию, пока время есть. А как ее увидела, так решила, что поеду дальше, – то ли жаловалась, то ли рассказывала Света, запивая свой рассказ мохито.

– И прямо так на тебя похожа? – Ира наклонила голову и пытливо посмотрела на сестру.

– Не то слово, только как-то, не знаю, как будто во всем чуть лучше, понимаешь. Я пока в столовой сидела, весь обед ее разглядывала. Волосы чуть длиннее, сама вроде как стройнее меня немного. Работает на третьем этаже, там у нас консалтинговая фирма, ну помнишь, я туда еще устроиться хотела, но у них в вакансии требовались пять лет опыта, а у меня только три тогда было. Еще и вышла у «Зары», как я хотела. Бесит, в общем. – Света подозвала официанта и заказала еще один десерт. – Веришь?

Ира сосредоточенно разглядывала висящую на стене фотографию, на которой маленькая девчушка с восторгом стояла около лужи, не решаясь перешагнуть через нее, а ее отражение в стеклянной витрине магазина со смехом перепрыгивало через нее.

– Света, ты только не смейся, но давай попробуем посмотреть с такого ракурса. Вот ты всегда хотела волосы до лопаток, а стрижка у тебя каре, почему? Потому что боишься, что тебе не пойдет. А она вот попробовала, отрастила, и ей идет. Работает в конторе, куда ты хотела попасть, но тебе не хватало опыта. Так тебе его когда не хватало? Четыре года назад. Сейчас у тебя уже больше пяти лет опыта, но ты пробовала к ним устроиться? Нет, даже не смотрела в ту сторону, сидишь в своем углу, перебираешь бумажки, а можешь ведь гораздо больше. Что там дальше? Она стройнее? Даже обсуждать смешно, ты сколько лет уже собираешься в зал пойти, но то нового года ждешь, то понедельника. Может, это знак? Сейчас ученые активно работают над исследованиями нелинейности времени, вроде как любой выбор, любое ответвление прошлого – несбывшееся будущее. Вот Вселенная тебе и показывает, какой ты могла бы стать, если бы действовала, пробовала?