А свадьба пела и плясала...

– Не получится, - Ирен подняла вверх палец, победно улыбнувшись. – Я перетащу в библиотеку второе кресло!

– О, это решит многие проблемы.

Они шли вдоль балкона под руку, мило улыбаясь гостям. Небо стремительно темнело, лес утопал в темном сумраке, поглощая свет фонарей гостей, которые решились по нему прогуляться. На небосводе зажглись первые звезды, заметно похолодало. Дамы уговорили смущенного таким излишним вниманием дракона показать свое пламя и сейчас восторженно верещали, когда Эдвард закручивал своим огненным дыханием невообразимые фигуры, огненные кольца и жаркие жгуты пламени.

– Запомни, Ирен, мы теперь одна семья, - Филгус говорил буднично, как нечто собой разумеющееся и на душе девушки заметно потеплело. – И если тебе будет одиноко в этом замке или обалдуй что-то учудит, иди к нам домой. Госпиталь Парнаско всегда будет занимать в его жизни важную роль и…

– Я понимаю, - она кивнула. – И к этому всегда была готова, но ваши слова… они такие добрые и искренние. Я вам благодарна за них. Правда.

Магистр Гоннери кивнул.

– Но сегодня праздничный день, ведь так? И принято дарить особые подарки.

Ирен непонимающе нахмурилась.

Магистр достал из кармана камзола коробочку и вручил его принцессе. Она остановилась и открыла необычный подарок. Внутри оказался стеклянный флакон зеленоватого цвета размером не больше указательного пальца. Внутри плескалась золотистая жидкость, которая слегка светилась в темноте.

– Что это? – девушка присмотрелась к флакону, слегка его потрясла, поглядев, как плещется неизвестная субстанция.

– Это духи, - мужчина лукаво подмигнул изумленной принцессе. – Чистейший аромат какао-бобов или как их иначе называют в народе – шоколада.

Ирен осторожно открыла флакон и его понюхала. И вправду, изумительно пахло шоколадом. Этот аромат обволакивал все вокруг, что ей вмиг захотелось ощутить на языке его тающую сладость. Она невольно облизнула губы и сжала в ладони заветные духи.

– Как ты, наверное, знаешь, но у Ника есть одна слабость, - Филгус дождался пока принцесса посмотрит на него с невысказанным вопросом для чего был сделан этот сюрприз. – Он из-за некого инцидента, о котором мы умолчим, имеет пагубную страсть к шоколаду. И если ты, милая, нанесешь данные духи на себя, когда вы уединитесь в спальне…

Магистр замолчал, а Ирен почувствовала, как заливается краской. Представить, что будет дальше – ей не составило труда, тем более, тайком она мечтала об их первой брачной ночи и тогда у нее подгибались ноги от желания и искушения быть любимой. Но сейчас было до ужаса неловко за подобные мысли, будто наружу вытащили все сокровенное, сказали, что это нормально и дали несколько советов.

У нее горело лицо, а руки, сжимавшие флакон, дрожали.

– Не нужно смущаться, дорогая, - магистр повел ее вперед, хотя у девушки подгибались ноги от ужаса и стыда. – Лира и я очень хотим, чтобы у вас все было прекрасно. Это будет нашим небольшим секретом. Ведь будет?

Ирен механически кивнула. Мыслей в голове у девушки совершенно не было.

Когда принцесса вернулась в зал, то застала лишь брата в окружении придворных. Ее дорогого мужа нигде не было видно, и Ирен забеспокоилась – неужели произошло непоправимое, как она и опасалась? Король приметил свою сестру не сразу, а только, когда придворные расступились перед недовольной принцессой и скрылись с глаз долой, видно почувствовав неладное.

Ирен, грозно нахмурившись и поджав губы, посмотрела на брата в немом вопросе: «Ну и где он?!». И Ариан впервые в жизни не нашелся, что ответить.

***

Мариан не находила себе места. План был идеален – пока никто не видел, пробраться в зал с угощениями и, зная про слабость Ника к шоколаду, незаметно пропитать сладости любовным зельем. Женщина была уверена, что дозу она рассчитала верно, совместимость перепроверила на три раза, так что осечки не должно было быть, и зелье должно было подействовать только на мага, а для остальных быть лишь пикантной приправкой к шоколаду.

Было лишь одно но… Ник мог бы и не притронуться к сладкому, но мастерица любовных зельев отринула эти скверные мысли. Да что бы главный сластена королевства, да на собственном торжестве и не вкусил запретного блаженства? Три раза «ха»!

Женщина кусала губы, ходила кругами по залу, всматриваясь в лица гостей. Он должен прийти! Должен! Скоро, скоро он станет ее!

Когда он появился в ее поле зрения, сердце магессы рухнуло куда-то в пятки, а лицу стало невыносимо жарко. Вот он! Он пришел!

Никериал Ленге оглядел зал и, увидев волшебницу, расплылся в улыбке. Он никогда не улыбался ей так очаровательно, так тепло и открыто, он никогда добровольно не подходил к ней, не брал ее руки в свои и не шептал: «Любовь моя, пойдем, уединимся…»

От сладких грез Мариан очнулась на этой фразе и слегка испуганно посмотрела на нависшего над ней мужчину, который с обожанием на нее взирал, ожидая ответа на свой вопрос. Мариан моргнула раз, другой… видение не исчезло и в ее душе окрепла уверенность, что все это наяву. Наконец-то после стольких лет борьбы и унижений, она добилась своего – Никериал Ленге был в ее власти!

Она расплылась в самодовольной улыбке и кокетливо дернула плечиком.

– Конечно, милый, пойдем.

Маг подал женщине руку, и они пошли из зала прочь. Хотя скорее тут нужно было сказать, что Мариан не шла, а летела вслед за возлюбленным, предвкушая грядущий скандал и их дальнейшую счастливую жизнь. О, она утрет нос этой «принцессе» - выскажет все, что накипело на душе и вопьется в губы Ника прямо у нее перед глазами. И плевать, что ее осудят, брат от нее отвернется, а мать осуждающе покачает головой. Она не сделала ничего дурного, а лишь забрала то, что и так принадлежало ей.

Дорога привела их к скрытой от посторонних глаз гостевой комнатке; в таких обычно влюбленные парочки тайком предавались любви: на двери висел нехилый засов, в комнате стояла широкая дубовая кровать и был открытый буфет с различными напитками – все то, что нужно было для прекрасного провождения времени. Мариан оглядела комнатку и расплылась в улыбке. Конечно, она не рассчитывала заняться сразу делом, но нетерпение ее возлюбленного могло обусловиться высокой концентрацией принятого любовного зелья и с точки зрения целительства, ей необходимо было избавить пациента от излишней энергии, что скопилась в его чреслах.

Магесса повернулась к Нику, который пожирал ее глазами и нежно прильнула к нему, ожидая, что ее стиснут в объятьях, вопьются в губы и повалят на кровать. Но маг этого не сделал. Нет, он наоборот от нее отступил на шаг, слегка отведя взгляд, словно извиняясь за это.

Женщина непонимающе нахмурилась.

– Мариан, милая, я так хочу прикоснуться к тебе, но не могу, - прошептал он, печально смотря куда-то в сторону. – Я совсем потерян, запутался в своих чувствах и…

– Ну так обними же меня, глупый, - расплылась она в улыбке и вновь к нему прильнула, своими ловкими пальчиками пытаясь расстегнуть дорогой камзол. – Я все сделаю сама. И поверь, твои чувства после этого не нужно будет ставить под сомнение.