А всё начиналось так

— Ага. А меня спрашивать пробовал? — пробурчала, провожая взглядом отряд городского патруля, прошествовавшего мимо.

— А тебе не нравитс-ся? — зашипел он, опаляя своим дыханием моё вмиг покрасневшее ухо. От его голоса язык не повернулся сказать нет.

— Не говори, пожалуйста, таким тоном, — охрипшим голосом попросила.

— А ты не будь такой соблазнительной! — он меня поцеловал прямо в губы! Чё творит! Чё творит! Наглёж средь бело дня!

Прижав меня к стене соседнего дома, он начал сминать мои губы властным поцелуем, словно заявляя: "Моя!" Руки сами начали шарить по нему: левая рука забралась под рубашку и начала гулять по его спине своими шаловливыми пальчиками (она сама, клянусь!), а правая зарылась в волосы. Демон радостно рыкнул и, пробив последний рубеж (дико извиняюсь за формулировку, военное недообразование сказывается) и, забрался языком ко мне в рот, отвоёвывая всё новые территории. Всё сильнее вжимая меня в себя, он, видимо забывшись, попытался меня раздеть.

С силой оторвавшись от него, я прохрипела:

— Мы на улице, крылатый.

— Твою ... мать ... ... — он уткнулся лбом в моё плечо, прикрыв глаза.

— Давай быстрее в таверну, там можно снять девочек. Развеешься, — приказала я.

— Умеешь ты всю малину испортить, — вздохнул демон. — Я так надеялся, так надеялся!

— Надежда умирает последней.

— А у меня она ваще бессмертная! — хохотнул Алик. Я хмыкнула.

— Ну-ну.

Приведя себя в относительный порядок, мы направились за друзьями. Странно, но на улице никого не было. Парни ждали нас за поворотом.

— Не-е-е. Я так не играю! — воскликнул Фридер, в раздражении взмахнув руками.

— Сдул! Ты сдул! — улыбнулся Фирк, радостно махая в его направлении указательными пальцами.

— А чё произошло? — спросил демон.

— Я никогда больше с ним спорить не буду, вот что произошло, — от досады падший пнул стену двухэтажного серого дома.

— А об чём спор был?

— Ну-у... — тут он стушевался.

— Дело в том, что он предположил, что вы не отлипните друг от друга как минимум минут десять, а я сказал, что Вия быстрее тебя отошьёт, крылатик. И оказался прав.

— На что спорили-то? — подала я голос.

— На большую бутыль самогона, настоянного на еловых ветках, — назвал цену Фридер, грустный донельзя. О, как я его понимаю! Этот самогон один из самых крепких (крепче только сельский), самый вкусный из отряда алкогольных напитков.

— Я надеюсь, ты не забудешь своего верного друга, принёсшего тебе победу? — хитро сощурившись, толкнула в плечо победителя спора.

— Ладно.

— Не делай мне одолжений!

— Я не делал.

— Нет, делал.

— Нет, не делал.

— А я говорю, делал!

— Иди в ж...

— ... ... ... — послала его на длинный некультурный адрес. Фирк немножко обалдел от такой тирады.

— Дети мои! — воскликнул Фридер, подняв руки над нашими головами. — Да прибудет вам дружба вечная!

— Иди нах... — дружно послали его мы.

— Не, ты видал? — спросил он Алика, резко опустив руки, лицо его выражало полное недовольство ситуацией, в то время как мы с Фирком мерялись взглядами. — Как они со старшими разговаривают?

— Современная молодёжь, — глубокомысленно заявил демон.

— Так мы идём пить или нет? — спросил воин.

— Спорим, я тебя перепью? — заявил парень.

— Спорим, — мы пожали друг другу руки. — Разбей, — попросила демона, что он и сделал.

— На что хоть спорим?

— На интерес.

— Ладно.

— Опять делаешь одолжение!

— Я просто согласился! Чё ты на меня гонишь?!

— Ты интонации свои слышал?

— Иди ты нах...

— Совсем опух?.. Я ж и подраться могу!

— Всё, замяли тему! — Фирк поднял руки в примиряющем жесте.

— Хорошо.

— Теперь ты мне делаешь одолжение!

Вот примерно так переругиваясь мы и дотопали до таверны, в которой я когда-то работала ударником, играя в группе. Насколько я помню, здесь иногда водились ночные бабочки. И не важно, что на дворе день.

***

Трактирщик стоял за стойкой и протирал бокал. Меня всегда интересовало: он когда-нибудь занимался чем-нибудь другим?

— Здравствуй, Бэк! — подлетела к нему я, сминая дядю в объятьях. Вы не подумайте, он мне абсолютно чужой по крови, но всегда нашу группу поддерживал, за что и получил звание дяди в нашей маленькой семье.

— Хаос! (это мой сценический псевдоним) Какими судьбами? — обнял он меня в ответ.

— Да, парни развеяться пришли, а я бухаю сегодня.

За что и получила подзатыльника.

— Культурные леди так не говорят.

— Где ты культурную ледю увидел? — я начала озираться. Дядя цокнул языком, но подзатыльника мне так и не прописал.

— Слышал, ты в барсы подалась? — решил он перевести тему.

— Ага! А сейчас буду отмечать первую увольнительную. Говорят, с каждым годом их будет всё меньше и меньше...

— Не расстраивайся. Зато будешь на работе своей мечты, — он освободился из кольца моих рук.

— Это точно.

Какое-то время я всем мозги проедала своими причитаниями по поводу желания уйти в Вооружённые Силы нашего королевства.

— Главное, что ты своего добилась, — он потрепал меня по голове. — Ребята твои, вон, тоже в армию подались, марсианчики они теперь.

— Да ладно? — Дело в том, что мои парни — убеждённые пацифисты (ну разве что Моряк в рыло заехать может за оскорбление). Что такого могло случится, что они пошли в ВС? То, что они ушли в МАРС, а не в БАРС — это как раз не удивительно. Из нашей компании, так уж сложилось, богатых родственников, что способны оплатить обучение, имею только я. А родичи парней — простые ремесленники и рабочие. Живут они не бедно, но и не в роскоши. Так что лишних денег на дорогостоящее обучение у них нет. А в МАРС обучение бесплатное.

— Ладно, дядь Бэк. Дай, пожалуйста, что-нибудь покрепче.

— Самогончик перчёный подойдёт? — спросил он, вытаскивая на стойку пятилитровую бутыль с мутноватой жидкостью.

— О-о!.. — я помахала указательным пальцем в трактирщика. — Дело говоришь, Бэк.

— Иди уже, друзья тебя заждались.

Схватив бутылочку, оказавшуюся немного тяжеловатой для моих всё ещё ноющих мышц, я поплелась к столу, стоящему в углу напротив входа, который выбрали мои сокурсники.

— Браты, у нас есть бухло. Фирк, начинаем спор?

— Почему бы и нет?

— Тогда открывай, а я отлучусь буквально на минуту.

Подойдя назад к барной стойке, я спросила у дяди:

— Организуешь закусочку?

— Об чём разговор!

— Отлично.

Когда я вернулась, были уже откуда-то извлечены стаканы, разлит самогон и ждали только меня. Подняв стакан, Фрид провозгласил тост:

— За поступление!

И мы выпили. Подошла разносчица Яшка, поставила перед нами тарелочки с нарезкой. Фрид провожал её попу долгим взглядом, что было заметно даже под капюшоном.