А завтра будет...

Войдя внутрь и осмотревшись, Оптимус прошел мимо фресок, предметов быта и оружия к самому концу зала, в котором были скульптуры. Подойдя поближе Прайм просто встал перед ними и склонил голову:

— Великие Праймы, я знаю — вы меня слышите! Прошу, дайте знак о верности или неверности моего решения… — Прайм простоял в безмолвии около двадцати минут, но ответа не было и быть не могло.

Его искра развивалась на две части: одна — его команда, ставшая для него настоящей семьей, другая — обязанность Прайма. Тяжкий выбор, который он так или иначе уже почти сделал. Но ответственность… Она слишком велика, даже для него.

На следующий же день, не без локальных споров и скандалов внутри сложившихся пар, команда со скрежетом в сердце все же согласилась своим полным составом.

По плану были начаты тренировки с имеющимися войсками, чья субординация заставляла желать лучшего. Но благодаря попыткам найти общий язык и манеры ведения боя, наиболее существенные разногласия были сглажены.

Вот только планы Оптимуса посыпались как замок из песка. Десептиконы всего за двое суток оперативно стянули свои войска невероятно близко к предполагаемому месту столкновения, буквально устроившись за ближайшим холмом, еще и вооружились по всем законам войны.

Оптимусу ничего не оставалось как вместе с разведкой и некоторыми желающими наблюдать за их возней.

— Что! Здесь Мегатрон со своей сворой?!!! Как?! Откуда?! — Смоукскрин, обернувшись к Прайму, всячески жестикулировал и выражал крайнее возмущение.

— Тише, тише… Не смущай остальных! — Эмилис одернула его за руку и тут же отошла поближе к Би.

— Хитрец, он знал, что здесь есть чем поживиться. Но ничего, прорвемся. Готовитесь. Вскоре мы дадим этому злодею бой, ознаменующий истинное начало конца войны. — Прайм отдал приказ привести в боеготовность всю армию, но это сообщение получили не только Автоботы.

— Я ожидал от тебя такого решения, мой дорогой братец…

Десептиконы, приготовиться к атаке.

Едва последний луч солнца скрылся за горизонтом, целая армада, под предводительством самого Лорда Мегатрона выступила вперёд. В этот раз элемент внезапности был на их стороне и первый удар был нанесен прямо по солдатским корпусам. Раздался звук тревожной сирены.

Всеобщий хаос охватил военную базу. Темнота, крики раненых, дым и огонь были повсюду и значительно затрудняли организацию обороны.

Оптимус метаться среди бойцов и всеми силами старался привести их в чувства и исключить прецедент дезертирства, но тщетно. Около двадцати солдат отступило в тыл, даже не забрав с собой раненых. Только в этом их вины не было. Предыдущий опыт поражений породил собой животный страх, который оказался куда сильнее идеологический убеждений.

Но Прайм был не одинок в своих стараниях. Его команда вместе с другими, более стойкими на дух бойцами, всячески старалась помочь, собирая бегающий, словно тараканы, военнослужащих. И совместными усилиями это начало получаться.

Первых Десептиконов Автоботы встретили достойно.

Лицом к опасности и смерти сошлись лед и пламень, две разные, но взаимосвязанные стихии, безжалостно поглощавшие друг друга столь длительное время. Но в этот раз Мегатрон не стал «отсиживаться». Он сцепился с Оптимусом в страшной схватке, нанося удары по самым слабым местам корпуса и искры:

— Ты слаб и безответственен. Все твои дорогие друзья сегодня останутся лежать здесь. Безжизненные и холодных. Ты даже не узнаешь их изуродованных лиц. Они будут безлики.

— Только ты бросаешь своих! Но сегодня придет тот самый момент, когда и ты останешься вместе с ними.

— Ошибаешься. — Мегатрон активировали плазменную пушку и открыл огонь по выполнившему зеркальное действие оппоненту.

Ели бы существовал вечный механизм войны, то его двигателем были бы эти двое. Вечные противники, равные в шансах на победу или смерть.

Но битва шла не только на поле. В городском медцентре, куда по первому же звонку прибыл Рэтчет, тоже шел бой. Но он был за жизни. Врачи не отходя от операционного стола штопали раненых одного за другим и отправляли в переполненные палаты.

— Рэтчет, ты еще не потерял сноровку?! — Фёрст Эйд пытался разрядить обстановку подколами, видя, как сильно пытается сосредоточиться его друг.

— Издеваешься? С нашими — ни за что. Постоянно что-нибудь да случалось…

— Ты сюда действительно помогать пришел или ты боишься, что можешь узнать не очень приятные новости сидя на диване со сложенными руками?

— Я нужен здесь. Но и боялся я не меньше.

— Боялся? Где же сейчас страх?

— За дверью ждет! Что ты как новенький?! Или ты забыл, что большинство раненых и убитых поступает к нам в первые часы битвы? Им наш страх только навредить может.

— Вот! Теперь я вижу настоящего Рэтчета. А то как пружина: весь взведенный.

Прошло два изнурительных часа.

Количество поступающий в операционную значительно уменьшилось и двое товарищей, в составе специальной группы «полевых» врачей отправились непосредственно в горячую точку.

Каким-то чудом Автоботы смогли превратить свое меньшинство в значительное большинство и уже оттеснили врага обратно к холмам. Мегатрон потерял выгодность положения и был вынужден отбиваться не только от Прайма, но от его союзников. Любая атака с его стороны купировалась кем-либо из солдат.

— Что же? Лорд Мегатрон превратился из свирепого зверя в жертву, загнанную в угол?

— Диавальт бросился на предводителя Десептиконов, атакуя мечом, пока Оптимус отвлекся на другого противника.

— Ты недооцениваешь меня… — Мегатрон увернулся от удара, выстрелил в храбреца (безумца), практически отстрелив ему правую ногу, и стал целиться в голову. — Готовься отправиться в Колодец искр, глупец! Мое лицо последнее, что ты увидишь!

— А вот это вряд ли… — Бамблби подоспел как раз вовремя. Подобрав выроненный Диавальтом меч, он со всей силы ударил Мегатрона по запястью руки. Брызнул энергон. Он стекал струйкой по руке и оружию, капая вниз.

— Ты как твой отец: старается защитить каждого… Но это невозможно.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ой, ситуация, кажется, снова повторяется.

Помнится мне — я лично командовал одной, как там говорили, «шайкой». И я помню одного черно-желтого бойца. Он был крепким. Ты можешь гордится: вы похожи. Хотя, вряд ли это слишком хорошо. Ведь это был твой дорогой папаша. Твоя смерть будет схожа с его. И она совсем близка, Бамблби. — ничего не могло доставить Мегатрону большего удовольствия, как уничтожать морально своих противников, с которыми потом он мог делать все, что угодно его ржавой искре. — Этот мир тонет в хаосе. И только Десептиконы во главе со мной смогут его спасти. — с этими словами он резко увернулся в сторону, чтобы дать безликому Саундвэйву, своему самому верному бойцу, нанести мощный силовой и электрический удар по возможной угрозе. От такой атаки разведчик отлетел в сторону, едва не потеряв сознание, но сильно потеряв координацию и ориентацию в пространстве.