А жизнь так коротка!
Шрифт:
Ее визиты к Павлу Андреевичу считались лечебными, и никто ни в чем их заподозрить не мог. К тому же она являлась владелицей клиники, а он главным врачом. Они имели полное право встречаться на его рабочей территории...
Павел Андреевич лежал на спине и жадно курил. Ей приятно было вдыхать аромат его дорогих сигарет, смешанный с волнующим запахом разгоряченного тела.
– Мне пора. – Она нашла в себе силы подняться с постели.
Наташа оделась, привела себя в порядок. Павел Андреевич собрал постель, сунул ее в шкаф, диван вернул в исходное положение. И в комнатке на скорую руку прибрался. Никакая
Для порядка она присела в кресло в его кабинете. Он занял место за своим столом.
И в это время в дверь постучали.
– Войдите!
Павел Андреевич нажал на кнопку, и задвижка, сдерживающая дверь, бесшумно отошла в сторону.
Дверь открылась, и на пороге возник Леон. Внутри у Наташи все оборвалось. Никогда еще Леон не был в этой клинике, разве только на презентации. Его лицо было бесстрастным, как всегда, и она успокоилась.
– О, я приветствую вас, Леонтий Геннадьевич!..
Радость Павла Андреевича была искренней. Еще бы ему не радоваться. Ведь если бы Леон появился здесь минут пятнадцать назад...
– Здравствуйте, Павел Андреевич. – Леон подошел к нему, протянул руку.
Он поздоровался с ним, но ладонь из руки выпускать не торопился. Мало того, с такой силой сжал ее, что на лице у Павла Андреевича проступила бледность.
– Как психическое состояние моей жены? – Он вывел его из-за стола и поставил прямо перед собой.
В его голосе ощущалась издевка.
– Ничего...
Лицо Павла Андреевича скривилось от боли.
– Сексотерапией занимаетесь?
Вопрос прозвучал как бы безобидно. Но Наташа едва не упала в обморок. Ужас сковал ее тело.
– Не понял, – Павел Андреевич изобразил искреннее удивление.
– Секс – дело святое. – Леон не злился. Напротив, он был само великодушие. На его губах играла улыбка. Но в глазах был смертельный холод. – Вы можете применять его для лечения своих пациентов... Но вы должны знать, с кем можно, а с кем нельзя... Вы же, наверное, знаете, кто я...
– Да, конечно...
– Вы знали, что я опасный человек. И тем не менее рискнули...
– Я не понимаю, о чем вы...
– Зато я понимаю... Вы рисковый человек, Павел Андреевич. Такие, как вы, принимают смерть с улыбкой... Микита!
Из-за спины Леона показался его телохранитель. В его руке появился длинный пистолет с глушителем.
Наташе стало жарко. Мысли спутались, сознание затуманилось. Она смотрела на пистолет безумными глазами. И ничего не могла сказать.
– Нет, не надо! – завизжал Павел Андреевич. – Ничего не было, клянусь вам...
– Нельзя клясться ложью... Микита!..
Телохранитель Леона навел на Павла Андреевича пистолет.
– Не надо! Пощадите!..
Леон отпустил его руку, и он бухнулся перед ним на колени. Но ничего уже не могло помочь ему – Наташа это знала.
– Может, вы, Павел Андреевич, уже не помните, каким местом прикладывались к моей жене... Так я вам сейчас напомню...
Леон подал знак, и Микита сместил ствол пистолета ниже. Выстрела Наташа не услышала. Только лязг металла, а затем дикий вопль Павла Андреевича. Пуля попала ему в причинное место... самое... Он обхватил его руками и смотрел на Леона глазами, полными ужаса и боли.
На пол стекала кровь.Наташе показалось, что она сходит с ума.
– Дорогая, нам пора! – Леон посмотрел на нее чуть ли не влюбленно.
Его сатанинское хладнокровие вселяло в нее дикий ужас. Вместо его глаз она вдруг увидела две змеи. Вот-вот они выскочат из глазниц и вопьются ей в лицо... Она находилась на грани умопомешательства.
Леон протянул ей руку, и она автоматически взялась за нее.
– Пошли, любимая, – он повел ее к выходу.
Уже в дверях она услышала еще один щелчок пистолета. Резко обернувшись, она увидела, как Павел Андреевич заваливается на пол. В его голове зияла огромная дыра. Волосы и пиджак забрызганы черной кровью и серым веществом...
Сознание помутилось. Она вырвала руку и побежала по пустынному коридору. Она не понимала, куда бежит, поэтому скоро уткнулась в угол в конце коридора.
Наташа обхватила голову руками, громко застонала и опустилась на колени. Когда убрала руки и открыла глаза, увидела перед собой какое-то чудище. Нос пятаком, глаза свинячьи, туловище волосатое, из-за спины выглядывает хвост с кисточкой на хвосте, на ногах копыта. Только на голове у него не обычные рожки, а огромные ветвистые рога. Лось-рогоносец...
Наташа засмеялась. Безумный смех заполнил всю ее. На месте чудовища с хвостом она видела Леона, своего мужа. Потом она забыла, чем вызван ее смех. Но продолжала смеяться. В ее сумасшедшем взгляде не было проблеска живой мысли...
Все-таки она ему изменяла. Со своим психоаналитиком. Прицепил Леон ей «клопа» на воротник, Микита маячок под бампер ее машины установил. Слышал Леон, как его сучка-жена стонала под врачом. А джип уже несся к клинике. Приехали, когда все было кончено, – в том самом мерзком смысле...
Леон с трудом сохранил самообладание. Его бы воля, он сам с кулаками набросился бы на ублюдка. Но гнев – удел слабых. А он даже в тот роковой для него момент хотел выглядеть в глазах предательницы-жены сильным мужчиной.
Леон собирался серьезно с ней поговорить. Может, этот доктор какой-то психотропной гадостью ее напичкал, этим и затянул в постель. Но уже в клинике у Наташи «задымился шифер». Сначала она смеялась как полная идиотка. Потом посыпались откровения. Типа, всю жизнь она этого доктора любила. И он был ее первым мужчиной. В ее безумных глазах уже стояла пустота. Но язык жалил бойко, остро. Она издевалась над ним. Микита заломал ее, силком затащил в машину, отвез домой. Там она уже не кричала, не бесилась. Она молчала и смотрела куда-то. А потом стала бросаться на Леона с ножом. Пришлось вызвать «неотложку».
Наташа сейчас в психбольнице, у нее серьезнейшее расстройство психики. Еще неизвестно, вернется ли к ней рассудок... А Леон сидит в своем офисе. Пьет мартини и смотрит в окно. Он ждал звонка от Графа. И дождался.
– Встретимся сегодня в семь в кафе «Изумрудное озеро»... Важный разговор...
Кафе «Изумрудное озеро» – уникальное заведение. На берегу озера, в окружении нескольких домов криминальной элиты Задворска. Тех самых домов, где жили Леон и сам Граф. Они бы могли встретиться в чьем-нибудь доме. Но Граф предпочел кафе в закрытом криминальном городке.