А. Азимов, Г. Уэллс

На Харлана это рассуждение не произвело особого впечатления. Он никогда не сомневался в том, что человек в принципе одинаков во всех Столетиях. Для него это положение было аксиомой.

– Есть и другие существа, не претерпевшие изменений за миллионы Столетий.

– Не так уж много. И кроме того, эволюция человека прекратилась после возникновения Вечности. Что это, случайность? Подобными вопросами у нас интересуются лишь немногие, вроде Сеннора, а я никогда не был Сеннором. Я никогда не занимался беспочвенным теоретизированием. Если проблему нельзя рассчитать с помощью Кибермозга, то Вычислитель не имеет права тратить на нее свое Биовремя. И все-таки, когда я был моложе, я порой задумывался…

«О чем? – заинтересовался Харлан. – Что ж, послушаем Твиссела».

– Я пытался вообразить, что из себя представляла Вечность вскоре после своего возникновения. Она простиралась всего на несколько Столетий между 30-ми и 40-ми и занималась в основном Межвременной торговлей. Она интересовалась проблемой восстановления лесов, перемещала во Времени почву, пресную воду, химикалии. Жизнь была проста в те дни.

Но затем были открыты Изменения Реальности. Старший Вычислитель Генри Уодсмен с присущим ему драматизмом предотвратил войну, испортив тормоза в автомобиле одного конгрессмена. После этого центр тяжести Вечности все больше и больше смещался от торговли к Изменениям Реальности. Почему?

– Кто ж не знает? Благоденствие человечества.

– Да, да. Обычно и я так думаю. Но сейчас я говорю о своих кошмарах. А что если существует и другая причина, невысказанная, подсознательная? Человек, имеющий возможность отправиться в бесконечно далекое будущее, может встретить там людей, настолько же обогнавших его в своем развитии, насколько он сам ушел от обезьяны. Разве не так?

– Возможно. Но люди остаются людьми…

– …даже в 70000-м. Да, я знаю. А не связано ли это с нашими Изменениями Реальности? Мы изгнали необычное. Даже безволосые создания из века Сеннора и те находятся под вопросом, а уж они-то, видит Время, совершенно безобидны. А что если мы, несмотря на все наши честные и благородные намерения, остановили эволюцию человека только потому, что боялись встретиться со сверхлюдьми?

Но и эти слова не высекли искры.

– Остановили так остановили, – ответил Харлан. – Какое это имеет значение?

– А что если сверхлюди все-таки существуют в том отдаленном будущем, которое недоступно нам? Мы контролируем Время только до 70000-го, дальше лежат Скрытые Столетия. Но почему они Скрытые? Не потому ли, что эволюционировавшее человечество не желает иметь с нами дела и не пускает нас в свое Время? Почему мы позволяем им оставаться Скрытыми? Не потому ли, что и мы не хотим иметь с ними дела и, потерпев один раз неудачу, отказались от всех дальнейших попыток? Я не хочу утверждать, что мы сознательно руководствуемся этими соображениями, но сознательно или подсознательно – мы все-таки руководствуемся ими.

– Пусть так, – угрюмо заявил Харлан, – они недосягаемы для нас, а мы – для них. Живи сам и другим не мешай.

Твиссела даже передернуло от этих слов.

– «Живи сам и другим не мешай». Но ведь мы-то поступаем как раз наоборот. Мы совершаем Изменения. Через какое-то число Столетий Изменения затухают из-за инерции Времени. Помнишь, Сеннор за завтраком говорил об этом эффекте как об одной из неразрешимых загадок? Ему следовало сказать, что все эти данные – чистая статистика. Действие одних Изменений растягивается на большее число Столетий, действие других – на меньшее. Почему, никто не знает. Теоретически существуют Изменения, способные затронуть любое число Столетий – сто, тысячу, даже сто тысяч. Люди будущего из Скрытых Столетий могут знать об этом. Предположим, они обеспокоены возможностью, что в один прекрасный день какое-то Изменение затронет всю эту эпоху, вплоть до 200000-го.

– Но что толку сейчас беспокоиться об этом? – спросил Харлан с видом человека, которого гложут куда более серьезные заботы.

Твиссел зашептал:

– А ты представь себе, что это беспокойство было не особенно серьезным, пока Секторы в Скрытых Столетиях оставались необитаемыми. Для них это служило доказательством, что у нас нет агрессивных намерений. И вдруг кто-то нарушил перемирие и поселился где-нибудь за 70000 м. Что если они посчитали это первым признаком готовящегося вторжения? Они в состоянии отгородить от нас свое Время – следовательно, их наука намного опередила нашу. Кто знает, может быть, они в состоянии сделать то, что нам кажется теоретически невозможным – заблокировать Колодцы Времени, отрезать нас…

С криком ужаса Харлан вскочил на ноги.

– Они похитили Нойс?!

– Не знаю. Все это только мои домыслы. Может быть, никакого барьера и не было. Может быть, твоя капсула просто была неиспра…

– Был барьер, был! – закричал Харлан. – Ваше объяснение единственно верное. Почему вы мне раньше ничего не сказали?

– Я не был уверен! – простонал Твиссел. – Я и сейчас сомневаюсь. Мне не следовало бы вспоминать о своих дурацких фантазиях, Но все совпало… мои страхи… история с Купером… Подождем. Осталось несколько минут.

Он указал на счетчик. Стрелка двигалась между 95000-м и 96000-м.

Положив руку на рычаг управления, Твиссел осторожно притормозил капсулу. 99000-е осталось позади. Стрелка грубого счетчика замерла неподвижно. На более чувствительном счетчике медленно сменялись номера отдельных Столетий.

99726 – 99727 – 99728…

– Что нам делать? – шептал Харлан.

Твиссел покачал головой; робкая надежда и призыв к терпению красноречиво слились в этом жесте с сознанием собственного бессилия.

99851 – 99852 – 99853…

Харлан приготовился к удару о барьер и в полном отчаянии подумал: неужели придется спасать Вечность только для того, чтобы получить отсрочку, выиграть время для предстоящей борьбы с созданиями из Скрытых Столетий? Но как еще вернуть Нойс? Как спасти ее? Скорее назад, в 575-е, и там напрячь все силы!..

99938 – 99939 – 99940…

Харлан затаил дыхание. Твиссел еще сбавил скорость. Капсула еле ползла вперед. Все ее механизмы работали безукоризненно; она чутко отзывалась на каждое движение руки Вычислителя.

99984 – 99985 – 99986…

– Сейчас, сейчас, вот сейчас… – сам того не замечая, шептал Харлан.

99998 – 999999 – 100000 – 100001– 101002… Двое мужчин, словно в трансе, напряженно следили за сменой чисел на счетчике.

Твиссел первым пришел в себя.

– Никакого барьера нет! – радостно вскричал он.

– Но ведь был барьер, был! – отозвался Харлан. Страдание причиняло ему физическую боль. – Неужели они уже похитили ее и сняли барьер за ненадобностью?..

111394-е.

С отчаянным воплем «Нойс! Нойс!» Харлан выскочил из капсулы. Гулкое эхо заметалось по пустынным коридорам и замерло вдалеке.

– Харлан, постой!.. – крикнул вслед ему Твиссел, не поспевая за своим молодым спутником.

Бесполезно! Харлан стремительно летел сквозь безлюдные переходы в ту часть Сектора, где они с Нои устроили себе какое-то подобие дома.

На мгновенье он подумал о возможности встречи со «сверхлюдьми», как их называл Твиссел, и почувствовал, что волосы у него встают дыбом, но стремление отыскать Нойс оказалось сильнее страха.