А. Смолин, ведьмак. Цикл

Он мне даже жизнь умудрился спасти как-то разок. Правда, потом раз десять про это напомнил в тот же день, и еще раз сто в последующие. Я же говорю — он невероятно тщеславен.

— Не гуди — я легонько стукнул рюкзаком о стенку лифта — Почти приехали.

— Наконец-то — закатила глаза под лоб Жанна — Сейчас немного передохну и отправлюсь в центр. По магазинам погуляю.

— Отдохнет она! — скрежетнула молния и Родька, истомившийся в рюкзачном чреве, высунул голову наружу — А то ты сильно перетрудилась! Мы пахали — я и лошадь! Да и как ты устать можешь в принципе, нежить ты могильная!

— Мохнатая нелюдь — привычно и с легкой скукой отозвалась девушка — Нерасчесанная и кудлатая.

— Кривошеяя вешалка — Родька подтянул себя вверх, высунувшись из рюкзака более чем наполовину, непонятно каким образом скрутил из своих коротеньких пальчиков две фиги, приложил их к груди, присвистнул и произнес — Во! Эт ты! Ох, батюшки!

Последние слова были адресованы не Жанне. Это я тряхнул рюкзак, и мой слуга снова провалился внутрь.

— За что, хозяин? — через секунду жалобно проныл он — Сменял? Меня на мертвячку сменял? Это я тебе, между прочим, в городе Венеции жизнь спас, а не она!

— Случайно — поправила его Жанна — Скорее всего — по недомыслию. Хотя… Откуда в твоей башке вообще мысли возьмутся?

Лифт остановился, раскрыл двери.

— Как же вы мне оба… — я выдохнул — Дороги! И какое счастье, что, наконец-то мы вернулись в Москву. Может, хоть здесь от ваших бесконечных свар отдохну.

— Это все он! — заявила девушка — Он начинает. Я сама сроду первой скандалить не стану!

— Жанка виновата всегда и во всем! — прогудел как шмель из рюкзака Родька — Она вбивает между нами клин, хозяин! Нарочно! Желает нас рассорить.

— Я вбиваю? — взвилась под потолок Жанна, причем в буквальном смысле — Ах ты детская шубка на ножках! Да ты в Сашу как клещ впился, и вечно чего-то у него выпрашиваешь! То еду, то фонарик, то брелок. Только и слышишь: «хозяин, купи», «хозяин, подари». Он терпит. Я — не стану!

— Кстати — да — подтвердил я, подходя к двери — Тут она права. Денег на тебя уходить стало сильно много. Шоколад тебе подавай только «Тублерон», опять же на круассаны ты подсел не по-детски, простой хлебушек тебе на завтрак уже негож. Зажрался ты, мил друг.

— Зажрался — обличительно подтвердила Жанна — Не то, что я.

— Ты мертвая — буркнул Родька из рюкзака — Тебе ничего и не надо.

— Зато ты столько хлама насобирал за это время, что вон, пришлось через «DHL» доставку оформлять. Саша столько просто не допер бы на себе.

— Там моего всего-ничего! — заорал Родька — Магнитики, сувениры разные, карандашики цветные! А остальное — одежда хозяина и книги.

— А еще набор сковородок из Швеции — загнула пальчик Жанна — Куча бейсболок, опять же, которые вообще тебе непонятно зачем нужны. Кружки с названиями отелей. Полсотни, не меньше!

Пока эти двое переругивались, я, подбрасывая ключи на ладони, внимательно осматривал входную дверь. Времена, когда я, не думая совал ключ в замок, давно миновали, теперь мне было хорошо известно, сколько разных неприятностей можно нажить, совершив столь незамысловатое, вроде бы, действо.

И нашел-таки то, что искал. Тоненькую, еле заметную булавочку, по самую головку воткнутую в дверную обивку.

Ведьмина метка, классика жанра. Не знаю уж, когда и с какой именно целью ее сюда поместили — то ли хотели на меня небольшую порчу навести в профилактических целях, то ли это обыкновенный сигнальный маячок. Второе куда вероятнее. Порча — основа для предъявления претензий, а с местными ведьмами у меня вроде как мир, а не война. Ну да, некий конфликт случился, мы с ними неслабо схлестнулись позапрошлой весной, и я даже одну из них чуть не отправил под дерновое одеяльце, но по итогу ни я им ничего не должен, ни они мне. Ну, если не считать того, что одна из этих бесовок, белокурая и грудастая, вроде как была не против приятно провести со мною время. Имя ее, правда, я напрочь забыл.

— Родь, дай мне «огонек» — попросил я слугу — Передам привет неизвестному адресату, пусть порадуется, что его закладка сработала.

Травничество я не забросил, хоть с моей основной ведьмачей специализацией оно почти никак не пересекалось. Нравилось мне это дело, что скрывать. И не мне одному, если судить по новым записям, которые то и дело появлялись в книге. Но, стоит заметить, что не все они несли в себе рецепты как раньше, далеко не все. Все чаще стали возникать заметки на, скажем так, житейски-философские темы, которые мои предшественники когда-то оставляли для тех, кто придет после них. Например, жил три века назад некий Леонтий, так он вообще с древними греками поспорить по части философствования мог. Насколько я понял, получив и подчинив себе силу, он сбежал от своего барина и отправился бродить по свету, обошел пол-Европы, грамоту и счет выучил, но нигде не нашел ни покоя, ни воли, потому в результате решил на белый свет плюнуть и свалить от всех куда подальше, в дикие края. В результате этот товарищ аж до Алтая добрался, тогда совсем неизведанного и заселенного джунгарами. Лет двадцать все было хорошо, но после туда пожаловал Демидов сотоварищи, который, нарушив первозданную тишину, начал вырубать леса и медь на пару с серебром добывать.

Так вот Леонтий этот под закат своих дней совсем философом стал, потому то и дело оставлял в книге заметки, вроде: «Нынче созерцал гладь водную на закате, беседовал с хранителем озера, пытал его о том, что ен зрит смыслом бытия свово. Ничего мне водяник на вопрос тот не ответил, только знай хвостом по воде бил, да после карасей в корзину три десятка насыпал. Мыслю я, что он, нелюдью являясь, сам того не знает, потому обитает на бел-свете, что птица на ветке или же волчара в лесу. Он просто есть — и все тут. А кабы не было его, так ничего бы и не сменилось.

Или же нет? Может, нелюдь разная на свете есть для того, чтобы человеки поняли такую вещь — ежели они за разум не возьмутся, так сгинут восвояси, и те, кто их сменит на тверди земной, уже тут есть и ждуть.

А караси зело крупны и вкусны. Особливо в жареном виде. Эх-ма, кабы сметанки к ним ишшо… Но нету!»

Ей-ей, жду записей этого чудака даже больше, чем новых рецептов. Они мне сериалы заменили.

Что же до «огонька» — хорошее зелье вышло. Эффективное. Я несколько пузырьков даже продал особо доверенным покупателям. Да-да, у меня теперь и такие есть. Говорю же — Родьку пойди, прокорми.

Делается оно на основе олеандра, дерева нередкого, и в южных краях встречающегося очень часто. Вот только не каждый знает, что ядовит этот самый олеандр невероятно, и не приведи вам бог развести из него костерок, дабы погреться или картошечку испечь. Или, например, поставить ветки, которые невероятно красиво цветут, дома, для украшения интерьера. Добром это не кончится в любом случае, и, как минимум, очень сильная головная боль вам гарантирована. А, может, и чего похуже случиться, вплоть до летального исхода.

Ну, а если в нужных пропорциях смешать его сок, собранный в первую неделю апреля при растущей луне с несколькими другими травами, среди которых лидирует потенциально огнеопасный розмарин, а после шесть часов отварить получившуюся смесь, периодически произнося над ней необходимые заклятья, то получится дивное зелье, которое в разрезе пожароопасности с бензином поспорить может. Плесни его, например, на дом всего-то в паре мест, а после запали — и все. Никакая вода то строение не потушит, и сгорит оно до самого основания.