А. Смолин, ведьмак. Цикл

— Здравствуй, Абрагим — мы обнялись с аджином, который подошел ко мне — Рад тебя видеть. Да! Я же тебе подарок привез из странствий!

— Мне? — гигант расплылся в улыбке — Ай, приятно! Какой? Давай!

На этот раз мне врать и копаться в куче хлама, который приволок с собой Родька, не пришлось. Все было так, как я сказал. С год назад, в Гросхойбахе, на ярмарке для своих, мне попалась на глаза джезва (у нас их называют «турками»), причем мне сразу стало ясно — вещь это сильно старинная, с историей. В народе такие вещи называют «намоленными», вот только ни ко мне, ни к данному предмету данный термин не применишь. Но смысл — тот. Была джезва, как водится, сработана из кованой меди, борта ее украшали какие-то символы, сплетавшиеся то ли во фразы, то ли даже в полуабстрактные картинки, и не вызывало ни малейшего сомнения то, что кофе в ней сварили столько, что слона утопить можно.

Не знаю отчего, но я сразу для себя решил — куплю эту джезву для Абрагима. Без всякого расчета решил, без дальних перспектив. Просто мне подумалось, что она порадует здоровяка-аджина, от которого лично я ничего кроме добра не видел. А если ко мне по-хорошему относиться, то и я буду соответствовать. Даже немаленькая цена, которую с меня запросила торговка, ничего не изменила. Заплатил и купил. Деньги — это только деньги, их никогда нет. А радость друга при виде подарка — она бесценна.

И — да. Так и вышло.

— Уфффаааа! — выпучив глаза, выдохнул аджин, взяв в руки джезву, которую я достал из рюкзака — Иииээх! Это мне?

— Тебе, конечно — мне было очень приятно, что я угадал с покупкой — Кому еще? Вот, увидел в одном дальнем краю эту вещичку, сразу про тебя вспомнил.

— Ее ковал большой мастер — толстый палец аджина бережно прошелся по бортам джезвы — Старый мастер. Человек, да, но из тех, кто знания получил от тех, кто был учениками учеников учеников самого Нахи, который, возведя Луну в небеса, иногда разжигал свой горн и брал в руки молот.

— А теперь ты будешь пить кофе, сваренный в этой джезве, и время от времени вспоминать меня — я приобнял аджина за плечи — И большей награды мне не надо. Ну, разве что твою шаурму, о которой я мечтал все это время, отведать бы. А лучше — парочку.

— Сейчас все будет, мой дорогой! — Абрагим никак не мог выпустить из рук подарок — Иди садись, он тебя уже ждет.

«Он» — это Нифонтов. Я его сразу заметил, он, как всегда, сел в углу, так, чтобы спина была прикрыта стеной. Причем — каменной. Это место смыкалось со зданием, к которому Абрагим и пристроил свою шаурмячную.

И это при том, кроме него и неприкрыто пялящейся на меня симпатичной большеглазой ведьмы со светлыми волосами, сплетенными в тугую косу, в заведении никого не было.

Должно быть профессиональная привычка. «Никогда не подставляйся» или что-то вроде этого.

— Здорово! — я подошел к оперативнику, который тем временем встал из-за стола и сделал пару шагов мне навстречу — Сто лет, сто зим!

— Не говори — произнес не меньшую банальность Нифонтов, после широко улыбнулся и протянул мне руку — Но главное — все же встретились. От тебя же ни весточки, ни сообщения. Ничего. Право, в какой-то момент мы начали думать о том, что ты где-то сложил свою бедовую голову. Особенно если учесть, какие слухи до нас доходили вскоре после твоего отъезда.

— Это ты о Париже? — предположил я, усаживаясь за стол — Верно?

— О нем, о нем — подтвердил оперативник — Нашалил ты там изрядно.

— Я сам мухи не обижу. Ты же всё знаешь, чего я тебе рассказываю. Но когда меня хотят съесть, то выбор не велик — либо в котел, либо пускаться в шалости с причинением среднего и тяжелого вреда.

— Это не претензия — Нифонтов отпил кофе — Сказано к тому, что дальше твои следы потерялись, и это заставляло думать о худшем. Но ты здесь, и, значит все хорошо.

— Как минимум неплохо — я снова залез в рюкзак и достал оттуда противосолнечные зеркальные очки — Вот и тебе подарок. Фирменная вещь, последний писк моды. Ну, и потом — ты же крутой коп. Тебе по штату положены роскошные темные очки зимой и летом

А вот эта вещица была как раз из коллекции Родьки. Причем она даже куплена не была, он стащил этот аксессуар у какого-то зазевавшегося итальянца в кафе, в Палермо. Ну, а я сегодня у него.

— Красивые — оглядел вещицу Нифонтов — Зимой их, конечно, не поносишь, к ним тогда надо «дворники» приделывать, чтобы снег сметать, а вот лето на пороге. Спасибо!

— Носи на здоровье — вполне искренне пожелал ему я — Ладно, будем считать торжественную часть завершенной. Лучше расскажи, чего нового в столице?

— В столице? — повторил мои последние слова оперативник — Да все то же, что и раньше. Кто-то хочет жить мирно, кто-то не мыслит себя без убийств, кто-то делает деньги на том, что под запретом, а кто-то скоро отрастит себе уши, как у ослика. Девушка, это я про вас. А имя вам, коли не ошибаюсь, Василиса? Верно?

— Верно — повернулась к нам юная ведьма, которая невесть как и когда переместилась со своего столика за другой, стоящий совсем рядом с нами — Друзья называют меня Васька. Но для вас, господин полицейский, я Василиса Михайловна. И никак иначе.

— Василиса Михайловна, я очень не люблю, когда мои приватные беседы с друзьями подслушивают, причем так демонстративно и неуклюже — безукоризненно вежливо произнес Нифонтов — Еще меньше мне нравится, когда их пытаются записать. Потому выключайте диктофон и пересядьте вон в тот угол. Там тоже тенек, и даже ветерок имеется, то есть все то, ради чего вы, вроде как, покинули свой предыдущий столик. И добрый вам совет — работайте тоньше. И, прежде чем что-то сделать, прикидывайте что и как. Иначе вам не то, что близ Марфы не удержаться, но и голову на плечах не сберечь. А она у вас вон какая красивая.

Это да. Повторюсь — чудо, как хороша девчонка. И глаза шалые донельзя.

— Запомню — фыркнула Василиса Михайловна — И даже запишу.

— Покушала? — подошел к ней аджин.

— Еще нет — ответила ему ведьма.

— Покушала, покушала — утвердительно проворчал шаурмячник — Сама не заметила, как все проглотила, да!

И правда — на тарелке уже ничего не было. Исчезла пахлава, которая там секунду назад лежала.

— Так я еще хочу — захлопала ресницами девушка — Столько же!

— Не надо тебе — покачал головой Абрагим — Сладкого много не кушай днем. Вредно. И ходить надо после еды. Я по телевизору видел, там умная ханум говорила, что, если так делать, то жить будешь хорошо и долго.

— И здорово — добавил Нифонтов — Ну, или просто жить.

По лицу девушки явно читалось, что хочется ей выдать этой парочке пару дерзких и хлестких фраз, но тем не менее она себя пересилила, изобразила очаровательную улыбку, положила на столик тысячу рублей, фыркнула и, тактично подталкиваемая в спину Абрагимом, вышла из заведения. На пороге, правда, обернулась, глянула на меня и лукаво так подмигнула.