А. Смолин, ведьмак. Цикл

— Смолин? — гаркнул Олег в трубку так, что у меня чуть барабанная перепонка не разорвалась — Ты откуда взялся?

— Конкретно сейчас или вообще?

— Вообще мы все из мам вылезли, я про сейчас. Ты где, в Москве? Или все еще за границей?

— Уже в столице — успокаивающе произнес я — Вернулся. Слушай, мне бы проставиться за прибытие, вас всех, чертей полосатых, повидать.

— Ты так больше не говори — неожиданно серьезно попросил меня Муромцев — Ну, относительно рогатых. Не надо. Мы с ними не в родстве, потому добра от такого сравнения не жди. А собраться — я только за. Хоть нынче!

— Нынче вряд ли — засомневался я — Ребята ведь кто где, небось, их оповестить надо заранее. У Слав наверняка посевная, да и Димон за городом живет вроде.

— Ну да, ну да — подтвердил Олег — Твоя правда.

— Слушай, не сочти за труд, обзвони часть парней, а? — попросил я его — Просто у меня не все телефоны есть. Славам, Гере и Дэну я наберу, а остальные тогда на тебе.

— Дэну не звони — посоветовал мне Муромцев — Нет его в стране. Он еще по зиме в Египет умотал, с тамошними змееловами по пустыне сейчас бродит, опыт перенимает. И даже на Большой Сбор не приедет. Да, насчет сбора! Ох, как Демид с Макарычем ярились на прошлом Сборе, как тебя крыли. Мол, не успел в Круг войти, как уже на его основы плюет, дескать, кто ему важнее — Европы там или мы тут? Короче, крыли по-всякому. А как по мне — ты в своем праве. И всем нам через две недели, у дуба, надо будет им так и заявить…

— Заявим — подавив смешок, остановил разошедшегося собрата я — Все, вместе и дружно. Но для начала давай встретимся. Предлагаю в среду, часиков в пять в том же кабаке, где мы два года назад сидели. Помнишь?

— Это который на набережной Яузы? — переспросил мой собеседник — Конечно помню. Все, договорились.

— Я тогда столик в нем забронирую на свое имя. Но тебя накануне встречи все же наберу, хорошо? Ну, чтобы узнать кто будет, кто нет.

— Договорились. Слушай, как же я рад, что ты вернулся! Теперь-то мы наших нафталиновых дедов точно ушатаем!

— Сам доволен — без тени иронии ответил я — В гостях хорошо, а дома лучше.

— Вот и пошли домой — гукнул из рюкзака Родька — Чай, по телефону и оттуда поговорить можно!

Нет, некоторые люди и правда не меняются. Как был Олег псевдо-бунтарем, так им, похоже, до конца времен им и останется. Хотя у нас таких горе-смутьянов полстраны, если не больше. Они всегда все всем недовольны, но только негромко и исключительно среди своих. От греха, чтобы чего не вышло. А как по мне, чем так бунтовать, то лучше уж никак не бунтовать. Над тобой хоть смеяться не станут, как, к примеру, над Муромцевым.

Дома, пока Родька гремел на кухне сковородками и, ворча, исследовал морозное чрево холодильника, я включил компьютер и закачал в него файл под названием ««Данные по запросу вх. № 873», тот самый, который получил от Ряжской.

Между прочим, надула она меня с ним капитально. И если вспомнить сообщение, файл сопровождавшее и гласившее: «Надеюсь, я тебя порадовала. Порадуй и ты меня», скажу так — за подобную информацию ее особо радовать не стоит. Максимум можно в не слишком пафосный парк сводить, там воздушный шарик купить, и может, сахарную вату. Или даже без нее обойтись. Просто на большее полученная справка не тянула. Если бы я посидел в сети часика три-четыре, приблизительно такой же объем сам мог насобирать. Ни информации по теневым сделкам, которые наверняка каждым из покойников проводились, ни списка потенциальных недоброжелателей, ни грязного бельишка из личной жизни, которая наверняка у них била ключом — ни-че-го. Тупо список родных и близких плюс опись недвижимости. Ну, и всякие мелочи, вроде адресов офисов и так далее. Короче — на тебе убоже, что нам негоже.

Хотел я набрать Ряжской еще из электрички, везущей меня в Лозовку, чтобы высказать все, что на душе имелось, но подумал маленько, и не стал. Зачем спешить? Нет, торопиться на надо. Приберегу эту карту на потом и пущу в ход когда подходящий момент подходящий. А его долго ждать не придется, наверняка Ольга свет Михайловна в своем ежедневнике целое расписание по моей особе оформила. Вот поспорить могу, что все так и обстоит.

И то странно, что она за эти дни ни разу не позвонила. Паузу выдерживает, что ли?

Я как в воду глядел. Звонок от Ряжской раздался уже совсем вечером, когда мы с Родькой, Вавилой Силычем и Жанной смотрели по телевизору старых добрых «Пиратов Карибского моря». Вернее, это они смотрели, а я так, тихонько подремывал под свист ветра, хлопанье парусов на фок-мачте и пушечную канонаду, без которых, по мнению создателей этого фильма, пиратская жизнь в Караибском море положительно невозможна.

— Надеюсь, не разбудила? — ласково осведомилась у меня бизнес-леди — Ты извини, просто раньше никак не получалось позвонить.

— Так и не звонили бы — резонно ответил я, добавив в голос сонливости чуть больше, чем в нем на самом деле было — Или что-то срочное?

— Срочное, Саша — печально произнесла Ряжская — Срочное. Без тебя, боюсь, никак не обойтись.

— Но два года как-то обходились? — я зевнул — И ничего, никто не умер.

— Если бы ты только мог представить, насколько ты неправ — вздохнула моя собеседница — Скольким хорошим и добрым людям ты мог помочь, если бы не мотался невесть где столько времени.

— Думаю, кое-какие слова в вашей фразе надо поменять.

— Какие именно?

— «Хороших и добрых» следует заменить на «полезных и влиятельных». Или я не прав?

— Даже если и так, что такого? И потом — одно не отменяет другого. Разве влиятельный человек не может быть хорошим?

— Может — согласился я — Почему нет? Да все мы хорошие, особенно когда спим зубами к стенке.

— Рада, что мы с тобой понимаем друг друга. Ведь понимаем же, да?

— Нет, не понимаем. Я раз за разом вам пытаюсь объяснить, что роль придворного лекаря при семействе Ряжских мне не нужна, а вы упорно пытаетесь меня на нее оформить. Иногда мне кажется, что проще вас убить, чем вбить в голову то, что у нас разные взгляды на жизнь и смерть.

Замолчала. Как видно — задумалась над словом «убить», прикидывала — это я шучу или нет?

— И ведь заметим — я, было, даже чуть поддался на ваши уговоры. Почему? Потому что мне показалось, что, возможно, мы сможем кое-какие партнерские дела вести. Более того — я проникся этим потенциальным сотрудничеством, встретился с вашим супругом, человеком, признаемся, не очень приятным, и даже простил ему то, что он ко встрече со мной подготовился не самым миролюбивым образом. Подобное, чтобы вы знали, вообще мало кто из моих коллег по цеху с рук спустит. А я — глаза закрыл. Это ли не свидетельство моего к вам огромного расположения? Что там — я даже посетил с вами клинику Вагнера и помог вашей сестре. Кстати, как она?

— Значительно лучше — чуть севшим голосом сообщила мне женщина — Про тебя вспоминает часто, спрашивала меня, не заглянешь ли ты к ней еще раз.

— Вот! — укоризненно произнес я — Но что же я получил от вас в ответ? Буквально плевок в лицо. Нет, дорогая моя Ольга Михайловна, так не пойдет. Знаете, у меня есть понимание о том, что такое самоуважение. И говорю я с вами сейчас лишь потому, что меня мама с папой в детстве хорошо воспитали, привив почтение к людям старшего возраста.

— Это уже перебор — возмутилась Ряжская — Не настолько я и старше тебя!