А. Смолин, ведьмак. Цикл

Нет, предположения у меня имелись, но поди знай, верны они или нет. В любом случае одно я знал наверняка — именно штука, располагавшаяся в самом эпицентре черноты и своими сокращениями более всего напоминавшая сердце, которое мертвому точно не положено, отныне управляет всеми желаниями и устремлениями призрака, стоящего передо мной. Уничтожь ее — и Смелкова не станет, исчезнет он с поверхности Земли навсегда и бесповоротно. Другое дело, что не так это просто сделать.

Будь при мне нож, лезвие которого напитано огнем, то и волноваться было бы не о чем. Призраки на том уровне перерождения, которого достиг мой противник, именно его боятся более всего. Огонь — основа основ, он с древнейших времен естественный противник мрака в любых его проявлениях. Не просто же так именно ему поклонялись наши давние предки? В виде пламени вообще или Солнца, например. Да это не столь важно. Свет побеждает Тьму — так было, есть и будет.

Но ножа нет, огня тоже, потому мне придется немного потерпеть ту боль, которая охватила мою руку в тот миг, когда она сцапала пульсирующее нечто, квартирующее в Смелкове.

Вернее, это была даже не совсем боль. Это был холод, который очень трудно описать словами. Такое надо ощутить. В детстве я как-то цапнул сухой лед, который лежал в коробке с мороженым и мгновение спустя отбросил его в сторону, поскольку руку чуть не свело от невероятно неприятных ощущений. Сейчас тот кусок льда подержать мне за счастье бы показалось.

Смелков взревел, его пальцы вцепились мне в плечо, заставив затрещать ткань куртки, а секундой позже и вовсе впились мне плоть, причем я ощутил, как острые когти призрака вспарывают мою кожу.

Нет, вовремя я тут оказался, вовремя. Столкнись я с этой тварью через неделю-другую, да с пустыми руками — и кто знает, чем бы все закончилось.

Но сегодня победа будет на моей стороне. Да, собственно, уже все и кончилось, осталось только вырвать новое черное сердце из призрака. Чуть-чуть поднатужиться — и вырвать.

Кривая судорога исказила и без того неприглядные черты лица Смелкова, когда я выдрал из него зародившуюся не-жизнь, а следом он заорал так, что у меня чуть уши не заложило. Впрочем, его можно понять. Он уже свыкся с мыслью о том, что его ожидают долгие годы бессмертия и той власти над людьми, которую дает невидимость и неуязвимость. Плюс ему понравилось убивать, это было хорошо заметно. Потому и вопил он, глядя на то, как на моей ладони истаяла его надежда на долгое темное будущее. Как, впрочем, и его жизнь после смерти.

Первой оболочку призрака покинула чернота, она просочилась сквозь нее как вода через сито, а после кусками, как утренний туман под порывом ветра, начало расползаться в стороны и все остальное.

— А вот и мой прощальный подарок — еле слышно сказал я Смелкову и цапнул его за истончившееся запястье — Уверен, тебе понравится. Морана, эта жертва тебе!

Последние слова я даже не прошептал, это было просто движение губ. Здесь слишком много лишних ушей, причем все они принадлежат людям, которые очень хорошо умеют пользоваться полученной информацией. Я вообще в какой-то момент задумался о том, что, может, перебьется моя работодательница без еще одной пайки в виде Смелкова, но в последний момент решил, что очень уж душа смачная, жалко такую просто так отпускать. Да и окончательное посмертие этой сволочи хотелось устроить как можно более паскудное. Он все же меня убить хотел, а такое прощать нельзя.

Призрак дернулся, из его горла вырвался звук, похожий на тот, что издает, закипая, чайник и истаял, превратившись в дымку, которая секундой позже развеялась в никуда.

Глава 20

— Впечатляет, — Пал Палыч пару раз хлопнул в ладоши, как видно таким образом выражая свое восхищение. — Работа мастера.

— И главное, секунда в секунду, — добавил Нифонтов.

— Ты о чем? — повернулся я к нему, морщась от боли в руке, пальцы которой скрючило так, что я их разогнуть не мог.

— Заслон, — показал оперативник на канавку. — Ты его прикончил ровно в тот миг, как тот рассеялся. Это впечатляет.

— Слушай, а может, и в самом деле? — задумчиво произнесла Васька, как-то странно глядя на меня.

— Чего именно? — уточнил я.

— Да я наш разговор дневной вспомнила, — пояснила девушка. — Насчет Избранного или Спасителя. Тогда-то мы шутили, а вот теперь… Фиг знает! Ой, Саш, да у тебя кровь вон! Дай-ка я…

— Стоять! — Михеев цапнул за плечо Василису, устремившуюся было ко мне. — А вот этого не надо.

— Ты чего? — дернулась было та, но оперативник держал ее крепко. — Ему же помочь надо!

— Мы сами поможем, — объяснил ей Пал Палыч. — А ты давай-ка иди за ворота и жди нас там, ясно?

— Давай я сама решу, что и как мне делать? — довольно резко произнесла Васька. — Ты мне не отец и не брат, так что не командуй.

Вместо ответа Михеев достал из наплечной кобуры пистолет, щелкнул предохранителем и прислонил ствол к ее затылку.

— Даже так? — уточнила Васька. — Ладно, запомню.

— Сколько угодно запоминай, — разрешил ей Пал Палыч. — Можешь даже на меня жалобу накатать в службу собственной безопасности, ничего не имею против.

Ведьма снова попыталась освободиться из его рук, и на этот раз Михеев удерживать ее не стал.

— Ой, да подумаешь, — фыркнула она, развернулась и покинула площадку.

— Помощница нашлась, — глянул ей вслед оперативник, убирая пистолет обратно в кобуру. — Знаем мы таких.

— Кровь? — уточнил я, промокая не слишком глубокие разрезы на предплечье носовым платком. — Думаешь, она хотела ей поживиться?

— Не думаю, а уверен, — произнес Михеев. — Не факт, что она вообще когда-то обратила бы ее против тебя, но в таких вопросах всегда лучше перестраховаться.

Он подошел ко мне поближе и носком ботинка начал колупать землю в тех местах, куда упали капли моей крови.

— Это-то зачем? — удивился я. — Ты на воду не дуешь? Крепко сомневаюсь, что она сюда вернется, и…

— А ты не сомневайся, — посоветовал мне он. — Не надо. Когда речь идет о ведьмах, ни в чем и никогда нельзя быть уверенным. Немало народу погибло лишь потому, что некоторые события или поступки считались невозможными или абсурдными, а они возьми, да и случись. Уверен, что этой девицы за воротами не будет, когда мы туда придем. А завтра или послезавтра она позвонит тебе и скажет, что уехала, так как ты за нее не заступился. Дескать, ты должен был защитить ее от произвола гончих из отдела хотя бы потому, что она с тобой на одной стороне, а мы для вас чужие.

— Соглашусь с Пашей, — вставил свое слово в разговор Николай. — Скорее всего, так и случится. Понимаю, что все это припахивает шпиономанией, но она на самом деле дождется, пока мы уедем, и вернется сюда. Кровь ведьмака — хороший стимул. Особенно если этот ведьмак Ходящий близ Смерти, от которого много пользы получить можно.

Вот так и иди к Стелле на стрижку. Я-то по наивности своей полагал, что все эти страсти-мордасти уже в прошлом, и что сотрудничество с Марфой переводит меня в разряд особ если и не неприкасаемых, то хотя бы относительно защищенных от всякого рода порч и сглазов, но, похоже, в очередной раз ошибся.