А. Смолин, ведьмак. Цикл

— Скорее всего, — кивнул я. — И очень хорошо. Значит, десять раз подумает, прежде чем начнет плести паутину для Носова. Нет, Максимка обязательно этим займется, потому что умирать не хочет, но действовать станет не сразу, не в лоб. Он знает, что здесь, рядом с ним, всегда есть мои глаза и уши, и, значит, я буду знать все, что происходит. То есть в любой момент могу все его планы разрушить. Так что я два в одном получил — и нехорошего человека нейтрализовал, и рассчитался с ним за ту пулю, что по его милости схлопотал. Нет ничего хуже, когда ты думаешь, делаешь, стараешься, мучаешься, а после приходит некто и одним коротким движением все твои труды в очко спускает. Это я еще по работе в банке помню. Мало того, там подобное иногда происходило без особых причин, просто потому, что левая нога начальника так захотела.

— Ну да, — согласилась со мной девушка. — Но Носов тоже не ангел. Не знаю, как ты, а я ему не верю. Он тебя за горло возьмет при первой же возможности. Возьмет, сожмет и ме-е-едленно так душить станет.

— Прямо при первой? — усмехнулся я.

— Ну, может, и нет. Но со временем — обязательно. Просто сейчас ты ему нужен, вот он и добренький такой. Вон даже твоей бывшей, стерве такой, предложил помочь.

— Эй! — топнул ногой Родька, тоже выбравшийся на улицу, но участия в работах по благоустройству не принимавший. Причем не по причине лени, а потому что подъездные отказались от его помощи. То ли не были уверены в квалификации, то ли оттого, что считали данный труд исключительно своим личным делом. — Ты про нее так не говори! Она хоть хозяину и не жена более, но в дому все одно за старшуху считается, до той поры, пока новая хозяйка по праву в него не придет. У тебя такие права есть? Вот и помалкивай.

Вот чего я искренне не понимаю, так это его приверженности к моей бывшей. Он ее даже толком не знает, так, видел пару раз — и не более того. Но все равно упорно придерживается точки зрения, что мне надо взяться за ум и срочно с ней воссоединиться.

Может, дело в том, что в венах Светки течет кровь ведьмы? И он это чует? Так обратно — я ведьмак, мне этот головняк зачем? Тем более что сам же Родька в свое время крайне не одобрил мою связь с Жозефиной как раз по этой причине. Мне, правда, на его мнение по данному поводу было начхать, но факт есть факт.

— Старуха — это очень точно и верно, — мило улыбнулась Жанна. — Именно так я и подумала, когда ее в первый раз увидела. Вроде и ненамного старше меня, а выглядит — фу. И еще, вообще-то она успела после Сашки еще раз замуж сбегать, что окончательно перечеркивает любые ее права. А сколько у нее просто мужиков за это время было, мы…

— Старшуха! — топнул лапой по земле Родька. — Это другое! Она в доме главная, все, кроме мужа, ей подчиняются. И дети, и внуки, как появятся. И жены детей, когда те в дом придут, тоже. Все!

— И ты? — провокационно улыбнулась девушка. — А?

— И я! — подтвердил слуга. — Она дому хозяйка, он на ней стоит!

— Хорош уже, — поморщился я. — Чего вас разобрало? Была Светка и сплыла. Забыли, проехали. Тем более что вас обоих в те времена, когда мы были женаты, я знать не знал.

— Какая у тебя тогда была серая и неинтересная жизнь, — посочувствовала мне Жанна. — Слушай, а если ворожей Носову расскажет о том, что в его доме теперь Толик все время находится?

— Что значит «если»? — удивился я. — Обязательно расскажет. Да еще и добавит от себя что-то вроде «и наверняка не он один». У Максимки другого выхода, по сути, нет, как вбить между мной и Носовым клин. В этом его единственный шанс на то, что он из дома нашего друга-олигарха сам уйдет, своими ногами. Мизерный, но все же. Вернее, еще есть вариант, в котором он здоровье Илье Николаевичу подправляет капитально, но нет у меня уверенности в том, что подобное возможно. Отнять жизнь всегда проще, чем ее подарить.

— Женщины в муках рожают человека часами, а пуля не задумываясь убивает его за секунду, — поддакнула мне Жанна.

— Пуля — дура, — влез в наш разговор Родька. — И ты, Жанка, тоже.

— Что на этот раз не так? — сложила руки на груди девушка, а после уставилась на мохнатика.

— Ничего, — хихикнул тот. — Умничать — не твое. Так что ты на этот раз просто дура — и все. Красивым девкам думать — только себе вредить. А мертвым и вовсе оно ни к чему.

— Вот сейчас перебор, — занял я сторону Жанны, обомлевшей от запредельного даже по меркам Родьки хамства. — И если она тебе сейчас шерсть проредит, то будет в своем праве.

— Ну держись, засранец! — наконец отмерла Жанна, синей молнией метнувшись за заверещавшим и резво рванувшим в сторону Родькой.

— Куда по вскопанному побег! — рявкнул на моего слугу Пров Фомич. — Тьфу! Анчутка бестолковый! Ляксандра, ну куда это годится?

— Никуда, — согласился с ним я, присаживаясь на лавочку. — Бардак, да и только.

Обрисованная Жанной перспектива, та, что касалась ворожея, Носова и почти безотлучно сидевшего в доме богача Толика, не вызывала у меня никаких сомнений и вписывалась в мой почти беспроигрышный план. Ну, разве что с небольшой поправкой. Лучшим я по-прежнему считал вариант, в котором один из моих недавних собеседников убивал другого. Носов ли ворожея, наоборот ли — мне без разницы, главное, что они станут пожирать друг друга. Но если они сговорятся — пусть. Уверен, что в этом случае я для обоих стану фигурой, которую непременно надо смахнуть с доски, тут без вариантов. Толик это услышит, расскажет Жанне, которой приказано трижды в день его навещать, и тогда ближайшей же ночью в дом-замок наведается Павлик, который с удовольствием решит все мои проблемы. На законном основании, замечу, решит. Это не убийство. Я в своем праве, не только по Покону, но и по людским законам. Хорошо бы до того все же пообщаться по душам с ворожеем, да вот только где на это время найти?

Что до отдела — эти ребята, конечно, не очень одобрят мой поступок, но, думаю, я от них отбрехаться смогу без проблем.

Есть, конечно, еще вероятность того, что освобожденный от уз Максим Максимович каким-то образом попробует истребить или как минимум запереть в доме и таксиста, и Жанну, но они у меня ребята ученые, два раза в одну и ту же ловушку не попадутся. Тем более что Толик еще с прошлого раза на ворожея зол и теперь в четыре глаза смотреть будет.

После мысли перескочили на грядущий Большой Круг, где, судя по всему, меня не только приятное времяпрепровождение в компании братов ждало, но и стычка с одним из патриархов, который меня невзлюбил, даже толком не зная. Так сказать, авансом. Вот это на самом деле плохо. Бизнесмены, их жены и дети — это все так, чепуха. Есть они, нет их — мне плевать. А вот коли свои против меня ополчатся — беда. Да, не все, да, речь идет о нескольких стариках, которые в силу возраста и вздорности уже не могут беспристрастно самим себе сказать, что они неправы и субъективны. Вот только именно за этими стариками стоит сила традиций и ведьмачий уклад, который определяет наше бытие на свете. Слава открыто сказал — мы против него не пойдем.

Так что, возможно, придется прогнуться. Не хочется, спора нет. Но здесь не та ситуация, когда следует демонстрировать принципиальность. Без защиты рода, без братов-ведьмаков, в одиночку, я долго не протяну. Та же Марфа, поняв, что я ей в ее деле не помощник, меня выпотрошит, как плотвичку. Или мое сердце вырвет соседка по Лозовке, с огромным удовольствием распластав меня прямо на жертвенном камне, том самом, знакомства с которым я чудом избежал несколько лет назад. На фоне этой милой старушки любой Носов выглядит не опаснее, чем дошкольник в песочнице. Да и вообще мало ли в столице и окрестностях добрых людей и нелюдей, которые желают моей крови?

И что, мне снова за бугор сваливать, там пересиживать опалу в ведьмачьем братстве? Даже не смешно. Тогда уж проще вообще туда переселиться, чем вот так, кузнечиком, скакать туда-сюда через границы. Выкупить дом на берегу венгерского озера, открыть на паях с Жозефиной небольшую фирму, чтобы у полиции и миграционных властей вопросов не возникало, на что я живу и чем дышу, и промышлять заказами, которые моя парижская знакомая находить великая мастерица.

А еще жениться на Маргит. Тогда ее братец-колдун Ласло волей-неволей всегда будет маячить тенью за моей спиной, заставляя почти любого шустрика, который решил разжиться скальпом ведьмака-изгоя, десять раз подумать о целесообразности подобного поступка. Родство, пусть даже и такое, для старых колдовских фамилий не пустое слово, даже в нынешней беспамятной и бездумной Европе. А род Балинтов уходит корнями в те древние времена, когда Солнце еще было богом.

Но не хочу я так. Не хочу за чьей-то спиной прятаться, жить в чужой стране. И жениться не хочу, хоть Маргит, конечно, чудо как хороша. И внешне, и душевно, и во всех остальных смыслах тоже. А как лихо она плавает на спине!

Потому пусть Евдоким в субботу что хочет про меня говорит. Как там кто-то умный сказал? Слова не пули, они не убивают. Ну а совсем уж границы дозволенного, за которыми лежат запретные темы, ведущие к смертной вражде, этот старый хрыч пересечь все же не посмеет. Знает, что в данном случае свои первыми не поймут.