А. Смолин, ведьмак. Цикл

— Я знаю, что это такое. Но мы же не в сериале, верно? К карточке должен прилагаться ПИН-код, без которого никак не обойтись, а в идеале еще договор банковского счета. Ну и хотелось бы знать, что именно там за деньги лежат и в каком количестве. И это мне как раз как бывшему сотруднику банка, который занимался финансовым мониторингом, знать хочется.

— Вот твой ПИН. — Носов уселся за стол и пальцем подтолкнул ко мне бумажный прямоугольник, который, оказывается, был скрыт от меня чашкой, стоящей на блюдце. — Что до проблем — их не жди. Это мой банк, потому даже не забивай себе голову. Относительно происхождения денег — это твой честный заработок, дополнительный один процент за очень выгодную сделку с лесопилкой, плюс премиальные за мое отличное самочувствие.

Лесопилка. Я про нее давно забыл уже, хоть вроде это и было почти вчера.

Вот интересно, как там Римма? Хорошо ли устроилась на новом месте?

Сладкая женщина, ничего не скажешь. И умная. Все быстро продала и смылась куда подальше, теперь точно из-за меня под какую-то раздачу не попадет.

— Я просто подумал, что нет смысла гонять деньги между банками, — дружелюбно объяснил мне Илья Николаевич. — Вот, проявил инициативу. Ну а договор тебе в любом отделении распечатают. Если нужен, то дойди и забери, я такими мелочами голову себе забивать не стану.

— Сволочь, конечно, но стиль у него есть, — заметила Жанна, перемещаясь за спинку кресла, на котором сидел олигарх. — Красиво подал. Ты же ведь и знать не мог, что он тебе в своем банке счет открыл.

— То есть вы довольны тем, как сработало зелье? — уточил я, убирая карточку и конверт с ПИНом в напоясную сумку и при этом резонно игнорируя реплику своей спутницы. — Претензий нет?

— Ни малейших, — закинул руки за голову Носов и потянулся. — Давно я так хорошо себя не чувствовал. Не поверишь, тут, когда обратно летел, даже подумал — а не простить ли мне Вадика? Ну, не разорять его? Может, пусть живет себе дальше? Ведь если бы не его проделки, то у меня сейчас и коленки бы хрустели, и в пояснице постреливало, и давление скакало. У меня все это и до того, как тот поганец на меня порчу навел, водилось. А так — да, чуть не помер, зато с тобой знакомство свел, теперь вот здоров как бык.

— Здесь я вам не советчик. Белозеров ваш закадычный враг, сами и думайте.

— А мне рассказали, что ты опять к нему в гости заглядывал, — вроде бы и безмятежно сообщил мне Носов, но глаза его были серьезны. — О чем беседовал неизвестно, только после того к его дому сразу две машины подъехали. Одна труповозка, в нее тело его начальника охраны погрузили, а другая младшую дочь в аэропорт отвезла. В Германию та улетела.

Надеюсь, Марина сама приняла такое решение, а не папа ее заставил. Просто натура у этой девчонки, несмотря на юный возраст, цельная, такую ломать начнешь, так она назло станет все делать.

— Гештальт один закрыл, — пояснил я. — Не люблю незаконченных дел. Да, относительно охранника… Увы, инфаркт молодеет.

Александр, как всегда присутствующий здесь, еле слышно хмыкнул, вторя Жанне, которая, наоборот, громко рассмеялась.

— Я так и подумал, — благодушно произнес Носов.

— Кстати, о гештальтах. Вот, держите.

Я встал, подошел к хозяину дома, достал из все той же сумочки зелье, что мне вручили ворожеи, и протянул его олигарху.

— Берите. Это еще девять лет такой же жизни, как сейчас. Ну или семь-восемь, если ваш помощник захочет, чтобы я прежде попробовал то, что здесь находится.

— Не захочет, — рыкнул олигарх, цапнув флакон с алой жидкостью. — Не хватало только!

Он выдрал из горлышка тугую пробку и мигом выплеснул в рот содержимое емкости.

Забавно, мне в этот момент подумалось о том, что если бы ворожеи хотели от меня избавиться, то лучшей возможности им было не отыскать. Все же просто — старый хрыч на месте умирает от яда, а его охрана из меня моментально делает решето. Я мертв, они довольны, да еще и в прибытке, выраженном в очень старом и дорогом мандрагыре.

Интересно, почему этот вариант мне раньше в голову не пришел?

— Значит, суммарно всего десять лет? — Убедившись, что флакон опустел, Носов поставил его на стол. — Ни больше ни меньше?

— Не меньше точно, за больше не поручусь. — Я снова опустился на стул. — Плюс напомню еще раз — речь идет о здоровье, не более того. От яда, пули или безрассудных поступков зелье не спасет, равно как и от халатного отношения к себе. Жирное и жареное по-прежнему вредно, а несколько бессонных ночей запросто могут привести к нервному истощению. Возраст ваш никуда не делся, Илья Николаевич, он в своих правах.

— А когда этот срок пройдет? — Олигарх побарабанил пальцами по столу. — Что тогда?

— Хворь, которую на вас наслали, не вернется, — заверил его я. — А остальное в ваших руках.

— Вернее в твоих, — возразил мне собеседник. — Так что, Саша, хочешь обижайся, хочешь нет, но придется тебе… А-а-а-а-ах!

Он выгнулся на кресле дугой, глаза его закатились от боли.

— Не дергайся, — посоветовал я Александру, который почти моментально направил на меня пистолет и приготовился сказать что-то повелительно-угрожающее. — Иначе ты навредишь и мне, и себе, и ему. Оно нам зачем?

Чего-то подобного я ожидал, потому еще дома велел Жанне подключиться к беседе, если она перейдет в тональность «ты извини, но будет вот так». Девушка, естественно, спорить со мной не стала, так как ей не только Ряжская не нравилась, но и Носов. И еще неизвестно, кто из них больше. Или, наоборот, меньше, исходя из контекста?

Вот только мне очень сильно не понравилась улыбка, которая сейчас гуляла на ее лице. Мало того, она мне напомнила другую, ту, что змеилась по призрачным губам Павлика, когда он Белозерова чуть на тот свет не спровадил.

Нет, ситуации почти идентичны, я не стал изобретать ничего нового, поскольку данный способ внушения весьма эффективен, но исполнители-то разные. Казалось бы, где мальчик-маньяк и где моя верная подружка? А по факту, выходит, недалеко они друг от друга ушли, что весьма печально.

— Так вот, Илья Николаевич, не будет никакого «придется тебе», — миролюбиво сообщил я мощному старику, который извивался от боли. — Неоткуда ему взяться. Я подрядился выполнить ваше разовое поручение. Причем, замечу, исключительно по доброй воле. Ваши угрозы и посулы что тогда меня не сильно занимали, что сейчас. Просто вы мне показались неплохим… Что? Говорите яснее.

А, ясно, товарищ сквернословит от боли и страха, такая у него естественная реакция организма. Кто-то в такой ситуации бледнеет, кто-то писается, а кто матерится. Судя по всему, данные слова направлены не в мой адрес, это мат вообще, но я, пожалуй, сделаю вид, что ничего не понял.

— Вот это вы зря, — добавил я ледку в голос и встал из-за стола. — Похоже, за время нашего общения вы про меня так ничего не поняли. Ладно, значит, будем считать, что не договорились. Да убери ты свою пукалку, честное слово. Понимаешь же, что стрелять нельзя, чего зря курком клацаешь?