A.P.M.

– Опаньки, здрасте, – Рин присела рядом. – Что делаешь? – она так давно не разговаривала с ним, что сейчас ей почему то хотелось улыбаться. Но радость ее тут же улетучилась, когда Рин увидела ноги парня.

Джинсы на коленях были порваны, а открывшаяся кожа была содрана, так что ему удалось заляпать кровью испорченные штаны. Сверху всей этой картины красовалась еще и налипшая кусочками земля. Красота, ничего не скажешь! И поверх всего этого великолепия наш Золотой макнэ гордо пытался прилепить одинокий пластырь.

– Ты бы еще подорожник сорвал, ну, честное слово-то, а! – девушка выхватила у него из рук бедный кусочек ткани.

– Где я тебе в Корее найду подорожник?! – возмутился Чонгук.

– Аптечку достать не пробовал? – Рин пошла в угол комнаты, где на стене висела коробка с красным крестом.

– Да и так все нормально, – отмахнулся Чон.

– С такой логикой тебе в лесу надо жить, – фыркнула Рин, неся коробку к лавке. – Ты где так навернулся? – спросила она, доставая перекись и бинты.

– Я значит такой иду по улице, – начал парень, – вообще никого не трогаю. Тут какой-то придурок попер на тротуар на своем мотоцикле, – он покачал головой, – и этот... сбил меня короче. Я ударился об асфальт.

– А землю ты где нашел? – подняла бровь Сорин.

– Так я в траву откатился, – ответил Гук. – Потом еще на меня наорали за то, что мол газон испортил...ай-ай-ай!!! – Рин начала лечение. Нужно отдать нашему макнэ должное – стерпел боль он достойно.

– У тебя еще на лице царапина, – Рин достала из коробки маленькую ватку и налила на нее немного перекиси, – нужно обработать, а то у тебя будет второй шрам.

– Ты знаешь, что у меня есть первый? – спросил Чон, поворачиваясь в бок, чтобы девушка могла дотянуться до его щеки.

– Да, это же все знают, – удивилась Сорин.

– А я уже и забыл, – он дотронулся до другой части своего лица. И вправду, там был маленький шрам, который остался в него еще с детства. Рин старалась аккуратно промокнуть довольно широкую царапину, чтобы не причинить парню боли. Он уже настрадался за сегодня. Девушка так сосредоточилась, что не замечала абсолютно ничего вокруг. Неожиданно Чонгук повернулся к ней лицом. Теперь он был так близко, что их лица почти соприкасались. Темные глаза парня смотрели теперь прямо на нее. Глаза же у Рин полезли на лоб, она смутилась и отодвинулась в сторону. Гук рассмеялся.

– Чего так покраснела-то? – улыбнулся он, вставая с лавки и подходя к зеркалу, чтобы осмотреть работу Рин. Девушка не заметила, но и его щеки приобрели небольшой румянец.

– Кто раскраснелся? Я? – буркнула Сорин и начала собирать аптечку обратно.

– У тебя такое лицо смешное, – засмеялся парень, – ты похожа на панду, когда пытаешься скрыть смущение.

– Ну-ка повтори, кто здесь похож на панду, – Рин замахнулась на него баночкой с зеленкой.

– Ай, ай, ай, – Чон закрыл голову руками. – Завтра на шоу должен выступить я, а не африканский крокодил.

– Ну вот и посмотрим, понравится ли Арми Чон-Зеленый-Гук. Девушка протянула руку, но тут нечаянно задела бок парня. Чонгук неожиданно извернулся со сдавленным смешком.

– Ты чего? – удивилась Рин.

– Да так, тебе показалось, – парень выпрямился.

– АААА, – вдруг дошло до Сорин. – ТЫ БОИШЬСЯ ЩЕКОТКИ!!!!! – на ее лице появилось хитрое выражение.

– Что? Нет! Тебе...

Но он не успел договорить, Рин потянулась к нему, и вскоре парень уже валялся на полу, задыхаясь от смеха.

– Боже мой..., – из его глаз текли слезы, – ахаахах, прекрати, ахаахах!

– Ну-ка, кто здесь панда? – подняла бровь неумолимая Рин.

– Ахаахах, я.., ахаахах, я панда, вхахахахах.

– Не слышу.

– Чон...ахаахах. ... Чонгук. Ахаахах. . ПАНДА!. АХААХАХ. – Ну хорошо, – сжалилась девушка. Она села обратно, пытаясь не расхохотаться, видя недовольное выражение на лице у Чона.

– Ты меня изнасиловала, – заявил парень, подтягивая колени к груди и утыкаясь в них лицом. – Моя жизнь уже никогда не будет прежней.

– Я? – удивилась Сорин. Она прыснула от смеха, но, увидев, что Чонгук сидит неподвижно, разволновалась. – Эй, – она ткнула его в плечо, – ну ты чего? Обиделся что ль? Серьезно?! – она наклонилась, пытаясь разглядеть его лицо.

– Да, – неожиданно выпрямился Чонгук. – Посмотри до чего ты меня довела, – он придвинулся к Рин, показывая пальцем на свое лицо. – У меня теперь куча пятен из-за слез, придется теперь все это тональником замазывать, а от этого кожа знаешь как портится?

– П...прости, – пробормотала Сорин, смотря на стену, чтобы не встречаться взглядом с Гуком.

– Нифига, как можно с тебя быстро спесь сбить, – он отодвинулся и расхохотался. – Теперь опять вся красная, – он снова улыбнулся. – Ну спасибо, – отсмеявшись, сказал Чон.

– За что? – Рин выглядела насупленной, пытаясь побороть смущение.

– Я давно так не веселился, – он вытер слезы. – Все работаешь, работаешь с этими хмурыми хёнами..ох.., скоро буду ворчать на всех и вся, как Юнги. – Боже, – фыркнула Рин, она все еще смотрела в сторону. – Ты вообще, зачем сюда пришла? – оживился Гук. – Песню писать. – Вай, ты теперь и песни сочиняешь, – удивился парень. – Хочешь помогу?

– Ты разве можешь? – девушка окинула его скептическим взглядом .

– Вообще-то да, – закивал Чонгук. – Я многие партии себе в песнях писал... Правда Юнги потом почти все зачеркивал, – добавил он, – но это уже не важно. Давай сюда свой блокнот, – он потянулся к сумке Рин и достал тетрадь, – сейчас мы все состряпаем.

– Эй, я тоже поучаствовать хочу если что, – девушка выхватила у него карандаш.

– Нэ волнуйся, – заверил ее Чонгук, подражая восточному акценту, – сдэлаем все круче, чем ДжиДрэгон твой, я тибэ обещаю.

Рин рассмеялась.

За последующие несколько часов им удалось таки “состряпать” песню. Они часто спорили на счет некоторых моментов в ней, но Чонгук уступал, так как песня принадлежала все таки Сорин, и они продолжали дальше. В целом получилось очень даже весело. Под конец оба уже голосили лирику на пол здания. (Как там в этом зале зеркала не лопнули от ультразвука, не знаю).

– AND THIS EXACTLY IS MY DESTENYYYYYYYY, – хором закончили последние строчки макнэ.

– Вау, – перевел дух Чонгук. – Это было круто.