Абандон

Тут предлагали азиатский фьюжн, с упором на японскую кухню, и это мне понравилось: после обилия мяса в Улан-Удэ хотелось чего-то более лёгкого.

Мы сделали заказ; уже через минуту нам уже принесли домашний лимонад со льдом.

О делах думать не хотелось. Я словно пытался заморозить этот последний эпизод беззаботной летней поездки. И Соня, похоже, чувствовала моё настроение.

— Не помешаю? — знакомый голос заставил меня подскочить на месте.

Рядом с нашим столиком стоял куратор. Вид у него был уставший и немного помятый.

— Извиняюсь за вторжение, — это было совсем неожиданно; раньше куратор никогда не извинялся, — Вы — молодцы, что решились на этот объект. Но вам понадобится прикрытие. Вчера тут произошло кое-что. Довольно неприятное. И мы решили больше не рисковать.

Я тревожно огляделся. Куратор говорил слишком свободно — для центра города. Это почему-то пугало.

— Молодец, — одобрительно кивнул куратор, наблюдая за мной, — верно подметил. В обычное время это не место для разговоров. Но сейчас этот участок безопасен. Мои местные коллеги позаботились. Мы можем говорить свободно.

В этот момент, словно споря с его словами, к столику подошла официантка.

— Что будете? — спросила она куратора, улыбнувшись, — могу порекомендовать сашими из лакедры. И крабовый суп. Сегодняшний привоз, самолётом из Владивостока.

— Давайте-ка вместо лакедры лосося. Камчатского. Знаю, что у вас есть. И никаких крабов после завтрака!

Куратор зыркнул на официантку. Та едва заметно кивнула и удалилась. А я только в этот момент сообразил, что это был обмен кодовыми фразами.

— Три пары за три дня, — продолжал куратор, когда официантка отошла, — именно тогда, когда мы заинтересованы в такого рода сердцах. Чтобы вы знали, по нашему департаменту была циркулярка, усилить работу по направлениям, где вероятность получения значимых для оборонной промышленности результатов максимальна.

Мы с Соней переглянулись.

— Они… провалились? — осторожно спросила Соня, — не смогли достать нужное сердце?

— Они погибли, — отрезал куратор, — страшно погибли. Их мучили перед смертью. Не буду говорить подробностей, не за столом. У вас и без того богатое воображение.

Я проигнорировал это добавление про "богатое воображение", хотя информация была очень важной. Она проливала свет на то, как находят наводчиков и медведей.

— Почему вы тянули? — спросил я подчёркнуто нейтральным тоном, — три пары — это очень много для нас. За несколько сезонов не компенсируем. У нас в последнее время посвящение проходит в лучшем случае одна команда…

— С чего ты взял, что мы тянули? — хмыкнул куратор, — я вылетел вам на перехват сразу, как только тела нашли. Эти твари сделали конспиративную квартиру на базе старого дома, в одном из посёлков за городом. Дом стоит на отшибе, будто специально для этого строился… — он вздохнул, — хотя ерунда, конечно. Ему больше ста лет.

Я незаметно, под столом, стиснул Сонину руку. Специально, чтобы она не глядела на меня. Мы и без того слишком часто переглядываемся.

— Предлагаете нам убраться отсюда? — с надеждой спросила Соня.

— Вы же знаете, что мы таким не занимаемся. Если бы пары можно было брать под полный контроль — у нас давно был бы департамент со штатными сотрудниками, которые выполняли бы поставленные задачи по поиску, — куратор тоскливо вздохнул, будто замечтавшись, — мы даже пробовали поначалу. Заканчивалось печально. Ваш дар, к сожалению, так не работает. Вы по-прежнему свободны искать что угодно и где угодно. Я же могу только в меру сил заботиться о вашей безопасности и давать рекомендации. В этой ситуации мы обеспечим стопроцентное силовое прикрытие.

То, что сказал куратор, формально было правдой. Кураторы никогда и ни к чему не принуждали. Но отказывать им было не принято. И мы, конечно, об этом знали. А раз куратор вспоминает про базовые вещи нашей ступени посвящения — значит, дело плохо. Им очень нужно, чтобы мы нашли именно это сердце.

— Мы даже не знаем ещё, где собирались искать… — искренне сказал я.

В этот момент вернулась официантка и расставила на столе заказ. Куратор взял палочками кусочек лосося и задумчиво отправил его в рот.

— Это не проблема, — он улыбнулся, — всё равно вы выйдете туда, куда надо. С вашими способностями нисколько в этом не сомневаюсь.

Значит, прямого указания не будет. Возникает соблазн поводить куратора за нос: найти левую заброшку, которая на самом деле нам самим была бы не очень интересна… и тем самым заставить куратора нас подозревать. Он мгновенно раскусит такую игру, никаких сомнений. Слишком долго работает с такими, как мы.

— Что значит силовая поддержка? — спросил я, — вы же знаете, медведь линию не почувствует, если рядом будут…

— Зачистка территории по вашему указанию, — перебил куратор, проглотив очередной кусок розового лосося, — наблюдение за периметром. При необходимости бросок на место, по вашему вызову.

— Вызов по телефону? — усмехнулся я.

Вместо ответа куратор залез в карман брюк и достал небольшой, сантиметров пять в длину, брусок из полированного металла.

— Не говори глупостей, — сказал он, — эта штука формирует защищённый канал, способный противостоять даже серьёзной РЭБ. Но это так, для информации.

— Как пользоваться? — спросил я.

— Сжимаешь с торцов до щелчка, — ответил куратор.

— Ясно, — кивнул я, убирая брусочек в карман джинсов.

Остаток ужина прошёл в молчании.

— Нам надо зайти в… — начала было Соня, когда мы вышли с территории ресторана и направились к гостинице.

Я чуть сильнее сжал её руку, легонько постучав пальцем по правому карману, где лежал металлический брусок, и покачал головой.

Сложно поверить, что куратор не добавил прослушку, воспользовавшись ситуацией. Это ведь не было прямым нарушением договора и статуса посвящения — мы сами согласились взять эту штуковину, зная, что она способна передавать информацию.

— …магаз за водой, — закончила фразу Соня.

— Ага, — кивнул я, — тоже пить хочется. От острого, наверное.

В зоомагазин мы так и не зашли. А поговорить смогли только уединившись в санузле и включив душ.

— Басю брать нельзя никак, — шептала Соня мне на ухо.

Я согласно кивнул.

— Придётся в номере оставить. Я постараюсь показать, чтобы она не волновалась. Она понимает такие вещи без слов.

— Меня другое волнует, — ответил я, тоже шёпотом на ухо, — что, если кто-то придёт с обыском? Люди куратора? Они ведь так уже делали. И думали, что мы ничего не заметили…