Аберрация

Береснев решил проверить, интересуется ли «капля» его персоной, или это глюк воображения. Он резко взял правее линии движения «капли» и стал обходить ее по большой дуге, заходя в тыл. Пришелец невозмутимо продолжал обход активных «выхлопов», игнорируя перемещения человека. Тогда Виктор, осмелев, кинулся за ним вдогонку. И это стало его ошибкой.

Едва расстояние между ними сократилось до нескольких метров, как «капля» внезапно остановилась, в ее бликующей поверхности раскрылся узкий, ослепительно синий «глаз» и брызнул навстречу Бересневу сполохом такого же пламени. «Геккона» спасла лишь невероятная для человека реакция, да еще шлем HMD, задетый выстрелом, частично отразил разряд своей зеркальной поверхностью. Однако после этого превратился в угольно-черный, спекшийся от жара и абсолютно бесполезный кусок металла. Упав на горячие камни, Виктор тут же инстинктивно откатился за угасающий гейзер и не прогадал. «Выхлоп» сбил прицел «капли», и нового выстрела не последовало.

Успокоившись, Береснев осторожно выглянул из-за бледной струи призрачного огня. Пришелец успел отползти на десяток метров, и его страшное «око» уже закрылось. Виктор сел и стянул с головы бесполезные останки шлема. «Похоже на плазменный разряд», — подумал, разглядывая повреждения.

— Это не плазма, — раздался слева спокойный голос.

Береснев метнулся в сторону, рефлекторно входя в боевой режим и понимая краешком возбужденного сознания, что не успевает. Да и что он мог противопоставить противнику? В страйкере — ни капли энергии, пистолет вообще исчез еще там, в «мире без света». Как говорится, остались только когти и зубы…

— Спокойно, «геккон»!

Из пламени соседнего гейзера выступила фигура, облаченная в темный комбез техперсонала «Хроноса» и шлем ремонтника с опущенным забралом.

— Кто ты?! — Виктор автоматически продолжал качать защитный «маятник», все время меняя вектор перемещения.

— Не мельтеши! — Незнакомец сделал нетерпеливый жест и уселся на небольшой валун рядом. — Ты хочешь выбраться отсюда?

— Кто ты? — упрямо повторил Береснев, но «маятник» качать перестал.

— Хардтаймер. Полегчало? — В голосе незнакомца прозвучала явная издевка.

— Что это значит?

— Слушай, «геккон», у меня нет времени возиться с тобой. Если бы не твоя встреча с «абсорбером»…

— Ладно, — Виктор вдруг осознал, что сейчас действительно не время выяснять подробности, — я иду с тобой.

— Ты не пройдешь хронобарьер «лепестка», — покачал головой незнакомец.

— Почему же, один барьер я уже проходил…

— Погоди-ка, какой еще барьер?!

— Когда взорвался «Хронос», я вырубился. Очнулся в странном месте — «мир без света», как я его для себя назвал. Там совершенно отсутствовали любые излучения, кроме молекулярного теплового фона… Я пошел наугад, пересек какую-то мембрану и выбрался сюда.

— Дела-а!.. — совсем по-человечески крякнул незнакомец. — «Мир без света», говоришь?.. А ведь ты выбрался из самого настоящего «кармана». Похоже, «геккон», ты и впрямь потенциальный хардтаймер! Ну, тогда пошли, — он поднялся.

— Куда это?

— В наш «лепесток».

— Какой?

— А-а, начинаешь соображать?..

— Нет.

— Ладно, потом объясню. Пошли.

Незнакомец решительно зашагал в глубь гейзерного «леса». Виктор, чуть помедлив, тоже двинулся за ним. Потом не выдержал, оглянулся, ища глазами страшную «каплю», но «абсорбер» уже исчез из виду.

Идти однако долго не пришлось. Буквально метров через сто впереди среди гейзеров появились две фигуры, идущие навстречу. Одна была облачена в комбез и шлем ремонтника, а вторая… в костюме «геккона»! Полная экипировка, даже турель страйкера на плече.

Второй «геккон» очевидно тоже увидел Виктора и тоже споткнулся от неожиданности. И лишь спустя пару секунд до Береснева дошло: перед ним и его странным спасителем находилась зеркальная преграда.

— Ну, «геккон», двигай вперед, не бойся! — совсем уже по-дружески хлопнул Виктора по плечу незнакомец и первым шагнул в невидимое гигантское зеркало.

На миг его фигура окуталась ослепительным жемчужным сиянием и пропала. Береснев, помедлив какое-то мгновение и инстинктивно выставив вперед ладонь, шагнул следом.

Плато Шира, предгорья Килиманджаро

3 марта 2061 года, 12:45 по СМВ

— Мы топчемся тут уже пять часов! — Роулинг сплюнул вязкую слюну. — В чем дело, Мбонга?

— Хронобарьер, — сипло откликнулся Нганакаа.

Профессор, тяжело дыша, полулежал напротив, в скудной тени клинообразного валуна. Остальные члены группы также расположились кто где, выбрав максимально укрытое от солнца место. Лишь Гитар, казалось, не замечал палящего зноя. «Геккон» сидел в «позе лотоса», повернувшись в сторону Цветка.

— Я знаю, что такое хронобарьер, — поморщился Роулинг. — Я спрашиваю, как его преодолеть? Мы бьемся, как мухи о стекло! В зону же смогли пройти?

— Потенциал…

— Что?

— Внешний потенциал значительно ниже. А у лепестков — скачок на целый порядок.

— Ну и какой выход?

— Надо возвращаться…

— Даже не думай! — Роулинг достал фляжку, сделал маленький глоток. — Обратный путь нам заказан. Мы должны добраться до этого чертова генератора!

— Может быть, попробовать пробить барьер страйкером? — подал голос Береснев.

— Нельзя! — тут же откликнулся Гитар, не поворачивая головы.

— Почему?

— Опасно.

— Здесь кругом опасно! — отрезал Роулинг. — У нас нет выбора.

— Это действительно плохая идея, Фрэнк, — пропыхтел Нганакаа, поднимаясь.

— У тебя есть получше?

— Не знаю… Возможно, если бы мы смогли найти разрыв метрики…

— Откуда здесь возьмутся «щели»?

— Я думаю, — вмешался Береснев, — коллега имеет в виду, что мощное тайм-поле, которое генерирует «Хронос», неизбежно вызывает сильные локальные искривления метрики пространства, вплоть до микроколлапсов. Теоретически такие «микродыры» могут привести нас внутрь комплекса.

— А практически? — хмыкнул Роулинг. — Так, парень, — повернулся он к Гитару, — активируй страйкер и целься вон туда, — указал на мутное «веретено» между двух каменных останцев, похожих на клыки исполинского ящера.

«Геккон» молча повел турелью в указанном направлении. Молния разряда стеганула вихрь без видимого эффекта.

— Ну вот, я же гово… — начал было Роулинг, но в этот момент между камней полыхнула невыносимо яркая белая вспышка, а по земле в сторону людей метнулась стремительно расширяющаяся угольно-черная трещина. Никто, даже Гитар, не успел ничего предпринять. Странная трещина вмиг достигла ног профессора Нганакаа, и тот, нелепо взмахнув руками, исчез в чернильной пустоте.

Несколько секунд все оторопело таращились на зловещий провал, который будто насытившись своей жертвой, перестал расти и лишь едва заметно пульсировал, словно живой.

— Какого черта?! — наконец хрипло выдавил Роулинг и боком двинулся к провалу, выставив перед собой универсальный лимьер*.

— Осторожнее, Фрэнк! — дернулся к нему Береснев.

— Стойте на месте, Кирилл! — вскрикнула Ирен.

Лишь Гитар молча смотрел не на них, а куда-то в сторону, и турель страйкера была повернута туда же. Береснев оглянулся и, проследив за ним взглядом, тоже замер. Там, почти не видимый на плывущем разводами зеленом фоне «лепестка» Цветка, стоял человек в комбезе и защитном шлеме ремонтника с опущенным забралом.