Абонент снова в сети

– Нет, – глаза не могли оторваться от собственной тени. Но уловив суть сказанного им, я поспешил отвернуться.

– Известна ли тебе её причина?

– Она известна только Виктории и патологоанатому, но те молчат как партизаны.

– А ты не догадался почему?

– Сказать честно, я и вовсе не думал об этом.

Роман усмехнулся.

– Ими движет страх.

– Какой ещё страх? – вся моя спина покрылась мурашкам. В голову ворвалось неприятное ощущение детской уязвимости перед лицом неизвестной опасности. Роман явно что-то недоговаривал, и я боялся узнать что именно.

– Подумай сам: почти весь месяц мы провели вдвоем, сочиняя первые главы для будущего романа. Работа шла своим чередом, и ничего не предвещало беды. Но в один прекрасный вечер проходящий мимо человек находит остывшего меня и вызывает «Скорую». Патологоанатом осматривает моё тело, в то время как полиция осматривает мой дом, и никто не находит ничего подозрительного. На следующий день они совершают звонок Вики в Екатеринбург, получив в ответ вежливую просьбу оператора позвонить позднее, так как абонент находится вне зоны доступа сети, – Роман замолчал, переводя дыхание. – Спустя несколько дней эта тупая шлюха возвращается обратно, снимает деньги с моего банковского счёта, забирает свидетельство о смерти и уезжает обратно на Урал, где уже через пять дней кувыркается в постели с богатеньким ресторатором… Как тебе такой поворот? Не кажется ли он слишком странным?

Я молча слушал речь Романа, стараясь акцентировать внимание на каждом произнесённом слове. Все эти события уже известны мне, но построенная Романом логическая цепочка по-новому отразилась в моём понимании, нежели чем каждый её элемент по отдельности. Слишком уж много совпадений произошло в один момент, по итогу которого назвать их так не поворачивался язык. Но что же тогда это было на самом деле? Похоже, я стал понимать.

– Хочешь сказать: тебя убили?! – смело предположил я.

– Да, – радостно ответил Роман.

– Но каким образом, и с какой целью? – моё дыхание перехватило от волнения, будто после пробежки. Сердце напоминало отбойный молоток.

– Сложно сказать, – он задумался. – Одно ясно точно: эту дрянь интересовали только деньги. Иначе она бы не вышла так быстро за Даниила Дагуневского – тот явно не знает им цены.

– Но причём тут убийство?! – яростно возражал я. – Она могла подать на развод.

– Не знаю. Но факт остаётся фактом: она скрывает настоящую причину смерти, понимая, что от последствий за совершённое преступление так легко ей не отделаться, – он замолчал. Мне показалось, либо в его голосе я уловил сожаление.

Неужели Романа действительно убили?! Я не мог в это поверить. Вероятность убийства всегда казалась мне невозможной, учитывая, что сюжеты многих моих произведений часто содержали эпизоды человеческих смертей.

Но тут я понял, что именно ею можно объяснить отсутствие Виктории на похоронах и официальной причины резкой смерти Романа. Оставался только один не решенный вопрос: зачем пришлось прибегнуть к таким мерам, если ей не хотелось больше жить с ним. Богатство? Вряд-ли. На всё состояние Романа можно было спокойно прожить не больше трёх месяцев, исключая походы в рестораны, магазины, кино и другие подобные места.

– И что же этим ты хочешь мне сказать? – спросил я, заранее пытаясь предугадать его ответ.

– Вика думает, что защитила себя от последствий этой ужасного поступка! – злобно произнёс он. – Она считает, что правосудие никогда не доберётся до неё, ведь в скором времени все забудут обо мне как о страшном сне! – Роман почти кричал. – Но я не оставлю её безнаказанной. Я хочу, чтобы она заплатила за мою смерть! Я ХОЧУ ОТОМСТИТЬ ЭТОЙ ТВАРИ!

Я отстранил смартфон подальше от уха, но, похоже, ничего не изменилось. Яростный крик Романа нёсся из динамика как из рупора во время катастрофы. Таким он предстал передо мной впервые: при жизни голос Романа оставался спокойным, в то время как другой любой человек на его месте взорвался от приступа ярости. Эти перемены пугали меня. Но ещё сильнее пугал его тон: Роман произносил слова как сумасшедший убийца, приметивший очередную жертву.

– И ты должен помочь мне, – совершенно спокойно сказал он, будто совсем не кричал.

– КАК?! – вскрикнул я, не ожидая таких слов.

– Убей её…

Услышанное подействовало на меня как удар ножа. Я ошарашено уставился в одну точку, окончательно потеряв дар речи. Катившийся ручьями по моему лицу пот показался ледяной водой.

– Нет, – прошептал я, еле ворочая языком.

– Почему же? – наигранно спросил Роман. Тот оставался спокойным как змея, удушающая пойманную жертву.

– Я не могу этого сделать. Я НЕ УБИЙЦА! – мне хотелось вопить во всё горло.

– Правильно, ты не такой. Нельзя убивать безвинных людей – они ни в чём не виноваты. Но те, кто совершил грязное дело во имя собственной выгоды, должны гореть в аду. Они должны страдать так, как страдали их жертвы.

– С чего ты вообще решил, что Вика причастна к твоей смерти?

– Ты всё ещё не понял? – он печально вздохнул. – Её вина не доказана лишь по одной причине: страх, о котором я тебе говорил, заставил её хранить молчание. Лишь поэтому никто ничего не знает. Она совершила убийство и остаётся безнаказанной.

– Мне нужны доказательства! – я старался ухватиться за каждую, пусть и не существенную, возможность. Меня будто бы разрывало на две части: хотелось верить Роману, чей голос звучал так убедительно, и в то же время сознание отталкивало возможность убийства. Это звучит как сюжет дешёвого кино, ни больше.

– Тогда добудь их, – сказал Роман. – Может быть, тогда ты убедишься в моей правоте, – он хихикнул. – Обязательно позвони мне в случае успеха. Я буду ждать, – он отключился, не дав мне возможности произнести и слова.

Я медленно отстранил смартфон от уха, не сводя с экрана глаз. Что это только что было? В ушах всё ещё отдавалось дальнее эхо произнесённых им слов: «Убей её…». Его голос, словно ветер проник в мою голову, выгнав все мысли и оставив после себя пустоты. Сердце медленно возвращалось в привычный ритм, а насквозь пропитанная холодным потом рубашка неприятно ощущалась телом.

На часах была полночь…

Глава 2

Первые лучи встающего солнца, окрасившие золотом мир, пробились сквозь плотные шторы, слегка осветлив атмосферу в комнате. На подоконнике зачирикали воробьи, радующиеся наступившему утру. Стук их клювов об пластиковую поверхность сменил безмятежную тишь внутри сонного дома. Откуда-то с улицы послышались радостные соседские голоса, щедро сдобренные немецким напитком, звонкий лай собаки и шум проезжающих машин. Настал понедельник – нелюбимая пора для многих работающих личностей. Но, несмотря на это, утро поистине выдалось чудесным, на чей счёт я бы охотно поспорил.

Дело было в том, что почти всю ночь я не сомкнул глаз. Тревожные мысли витали в моей голове как опавшие листья подхваченные ветром. Лишь к четырём часам мне удалось задремать, но сейчас сон испарился как исходивший от горячего предмета пар в холодную погоду. Хотя вряд-ли это мимолётное состояние можно назвать сном. Это – жалкая пародия блаженного ощущения.

Я с большим трудом смог открыть глаза, и первым, что почувствовал не прекращающий своей работы мозг, была неприятно ноющая боль, растёкшаяся по всему позвоночнику в результате неудобного положения сна. После вчерашнего конфликта желание спать в общей кровати рядом с Лилий совсем отпало, потому мне пришлось лечь на старинный диван, стоящий в гостиной, который следовало бы выбросить ещё во времена горбачёвской «Перестройки». Но Лиля оказалась против моей идеи, не желая выбрасывать на свалку свадебный подарок её родителей. Вот и приходиться наслаждаться необъятной щедростью дорогой тёщи и не менее дорогого тестя.