Абордаж

— Да, я как раз обучалась языку именно по разговорнику. В конце там имелась пометка, что составлен сержантом Бесом. Но…

— Договаривайте. Я перед вами открыт, рассказываю практически всё, что знаю и надеюсь на ответный жест.

— Гена Провоторов не отличался склонностью к языкам. Я скорее поверю, что он хороший солдат. Он получил, пожалуй, лучшую подготовку из всех воспитанников и всё время, как помню, проводил в зале боевой подготовки. Но чтобы языки…

— Этому есть объяснение. Его после диверсии на одном из инопланетных заводов без сознания взяли в плен и там, как он сам говорил, машинным способом обучили, а потом долгое общение с носителем языка и вот результат. Вдобавок, анторсы принимают его за хоска. Кстати, не встречали такого понятия?

— Было что-то, — задумчиво произнесла Соня, — это вроде из новейшей истории расы анторсов. Они пытались захватить какую-то планету, но встретили хосков, если судить по тем скудным обрывкам информации, что у меня имелись, то хоски — лучшие воины, с кем встречались анторсы и они от них потерпели поражение. Вроде бы первое в их долгой истории.

— Понятно, — без эмоций ответил подполковник. Его ознакомили с открытыми аналитическими выкладками исследования феномена Геннадия Провоторова — сержанта Беса, где последний фигурировал как лучший солдат расы. Но подполковник уцепился за другое. Множественное число, употреблённое Соней при разговоре. — То есть, хоск — это раса, с которой встретились анторсы на своём долгом пути?

— Не совсем. Это лучшие представители расы, может быть созданные искусственно, а может воспитанные под определённые цели. По крайней мере, именно так значилось в одном из исторических трудов, который мне попался для изучения.

— М-да, — подполковник задумался. По роду службы ему были известны ещё трое, помимо Новиковой и Провоторова. Это Григорий Самойлов — великолепно разбирался в программировании, даже создал новый язык. Наташа Котова — имела задатки аналитика, из небольших, разрозненных крупиц информации была способна спрогнозировать дальнейший ход событий, а Николай Шипилов — прирождённый лидер. Своей харизмой увлекал за собой людей. Но все они погибли и смерть их подтверждена документально.

«А ведь воспитанники интерната, можно сказать, подпадают под озвученную категорию. Их отобрали и воспитывали под выполнение определённых задач, которые…», — мелькнула мысль у подполковника, но додумать её он не успел, Соня так не вовремя задала вопрос.

— А где сейчас Гена Провоторов? И нашли ещё кого?

— Где он конкретно — не знаю, но то, что не на Земле это точно. Во время последней операции его вместе с главным анторсом…

— Истинно живой принц крови генерал-командор председатель Малого Совета расы ашш Сошша Хааш, — пришла на помощь Соня, произнеся полный титул.

— Да, именно он. Так им вместе удалось прорвать орбитальную блокаду и добраться до «Штоонсссар» — это основной корабль анторсов.

— Я знаю. Занималась переводами, и эта информация неоднократно фигурировала в документах.

— Так вот они и организовали прорыв блокады и высадку десанта на нашу планету для помощи нам в борьбе со шнахассами, но как ты заметила, — незаметно, в ходе разговора, они перешли на «ты», — среди десанта были и наши — земляне. Они освободили пленных. Но как поняли не всех.

— Я так и не спросила, удалось поговорить с тем азиатом?

— Нет. Он скончался. Много времени было упущено. Но есть другие, кто находился там, на «Штоонсссар». Они рассказали очень много интересного.

— Например?

— Это лишняя информация.

— Вы не ответили на предыдущий вопрос, нашли ещё кого? — нарочито официально, но с нажимом спросила Соня. Ответ: «Это лишняя информация», ей не понравился.

— Нашли всего пятерых. Троих смерть подтверждена, — и видя неприкрытое удивление собеседника, подполковник продолжил, — понимаю, это крупица, но мы работаем над этим. Всего выпускниками спецучреждения стали девяносто восемь человек. Но практически все данные потеряны, лица, кто курировал или погибли, или пропали без вести.

— Не оправдывайтесь. Я понимаю. Кстати, как нашли Гену? — ей очень хотелось узнать побольше о том, о ком грезила в девичьи годы. Она не боялась признаться себе, что именно Гена был её первой любовью. Той, о которой никому не говорят, а смотрят издалека и радуются, что видят объект своего обожания.

— Он сам отыскался, — ухмыльнулся подполковник, — я не буду углубляться в его подвиги, но скажу одно — его высоко ценят не только наше руководство, но и анторсы. Ладно, Соня. Вижу, что устала. Давай, отдыхай. Я скажу, чтобы тебя не беспокоили понапрасну.

— Кстати, Михаил Васильевич, а мы точно в «Ямантау-2» едем?

— А ты сомневаешься?

— Просто горы Ямантау находятся в другой стороне и до них ехать значительно ближе, как понимаю.

— Как ты думаешь, «Арзамас-16» находится вблизи Арзамаса?

— Ну, да, — быстро ответила Соня, чем вызвала замешательство подполковника.

— М-да, плохой пример привёл, — натянуто улыбнувшись, произнёс офицер, — забыл, что у тебя очень хорошая подготовка, в том числе и по линии секретки.

— Так мы туда едем?

— Туда, Соня, именно туда…

Сон не шёл. Соня долго ворочалась. То повернётся на один бок, то на другой, то взобьёт подушку, но все эти манипуляции не помогали. Сердце её колотилось от предвидения чего-то важного, чего-то такого, что скоро должно произойти. Раньше она не замечала за собой предрасположенностей к прогнозированию. Не её это, но вот одна из девочек, с которой она жила в одной комнате в спецучреждении нередко выдавала такие прогнозы.

Вечерами, после отбоя её часто спрашивали, кого спросят на следующем занятии и надо отдать должное — Наташа Котова практически никогда не ошибалась. В одну из новогодних ночей, когда праздничные мероприятия остались позади, девочки собрались в комнате и стали упрашивать Наташу рассказать, что их ждёт после окончания школы, кто куда поступит. Соня эту ночь запомнила достаточно хорошо, но вот почему сейчас этот эпизод всплыл в памяти именно сейчас, она не понимала.

В ту ночь Наташа долго отказывалась, но поддалась уговорам подруг и, сидя на кровати, погрузилась в транс. Наташа очень долго не выходила из него — сидела с закрытыми глазами, опустив голову и ни на что не реагировала. Раньше ей хватало буквально прикрыть глаза и через несколько секунд она отвечала на вопрос, но в этот раз транс затянулся, что девочки забеспокоились и только предупреждение самой Наташи Котовой остановили их от опрометчивых действий.

— Ну, что?

— Я поступлю в мед?

— А я?

Как только Наташа открыла глаза, сразу посыпались вопросы от девочек. Комната была рассчитана на четверых, но сейчас в ней находились ещё и подруги из соседних комнат.

— Как ты Наташ? С тобой всё в порядке?

— Нормально, девочки. Но сказать я могу только про тебя Соня и про тебя Лиля. Остальных я не увидела, почему-то…

— А ты? Ты поступишь куда хочешь? — не унималась одна из девочек.

— Я себя не вижу. Сколько не пыталась, но не получается, — скромно призналась Наташа…