Абордаж
Шрифт:
Необычным оказался этот Леонид Сергеевич. Я удивлялся, как пожилому, далеко за пятьдесят лет человеку, пусть и лётчику, удалось отобраться в группу основной волны атакующих, но в ходе короткого разговора всё выяснилось. Он — бывший лётчик дальней авиации, летал на стратегических бомбардировщиках, а когда его десять лет назад списали по состоянию здоровья, перешёл в гражданские пилоты. И тут его карьера резко пошла в гору. От природы быстрая обучаемость и склонность к языкам, позволила ему за короткий срок в совершенстве овладеть английским, а тяга к знаниям добавила к ним четыре европейских языка плюс китайский с японским. По этим критериям — отличное знание языков, его и отобрали в группу пилотов, что в последний
Толком поговорить со всеми у меня времени не было, но главное для себя выяснил. Во время атаки их корабль один из первых пробил внешний корпус корабля-носителя и когда клоны проникли внутрь и закрепились, пошли основные силы. Но этому подразделению не повезло как нам. Коридор, по которому двигался отряд, сначала заблокировали, а потом группу разделили — опустились гермостворки и начался сущий ад, и кислородное голодание не самое неприятное из того, что им пришлось пережить.
Истинно живой принц крови нехотя рассказывал о произошедшем, и я заметил, что он отводит взгляд. Сначала не сообразил, почему, но после того, как поговорил с Птицей-восемь — понял. Гордый истинно живой принц крови смалодушничал. У него было время и возможность уйти, как и положено офицеру гордой расы, но он, вколов себе чрезмерную дозу боевого стимулятора находился в беспамятстве. Клон-солдаты, что оказались заблокированы вместе с ними, до последнего исполняли приказ — защищаться, но удача оказалась не на их стороне. Всех их противник захватил в бессознательном состоянии. Сменных кислородных регпатронов у них с собой не было и когда они сняли шлемы скафандров их стали травить газом. Но то ли ядовитая смесь оказалась не настолько ядовита, или это сделали умышленно, все пережили сильные галлюцинации, чуть не перестреляв друг друга, пока не провалились в беспамятство.
— Стоп! Отойдите, — подошёл к тому самому аппарату, где прятался Шаносик. Постучал стволом оружия по аппарату. — Шаносик, выходи. Я про тебя не забыл, — произнёс на местном языке.
Но в ответ ничего не услышал.
— Что? Всё-таки сбежал?! — разочаровано выдохнул и хотел уйти, но внутри аппарата послышался тихий скулёж. Обошёл с другой стороны… Странно. Панели вроде не было, но сейчас аппарат был полностью закрыт. Стукнул стволом по панели, и та со звоном упала. Кое-кто из добровольцев вскинул оружие.
— Всё нормально! — произнёс, продублировав жестом «Нормально!». Я не знал, рядом ли Птица-восемь, чтобы синхронно переводить мои команды. А если учесть, что среди пленных представители пяти национальностей, то работы у Леонида Сергеевича предостаточно, так что по возможности дублировал команды невербально. Хорошо, что практически все владели языком жестов. Без его знания просто-напросто не прошли бы отбор.
— Шаносик, не дури, выходи, — говорил, подходя, а когда увидел представшую картину, не сдержался от выражения удивления экспрессивной лексикой. Шаносик, каким-то образом сумел не только прикрыться панелью, подняв её с пола, так ещё и умудрился втиснуться ещё глубже в чрево аппарата, но так и застрял в нём. Он сидел, согнувшись в три погибели, как я когда-то в нише на техническом складе, но ситуация у него была куда более критичной. Его плечо неестественно вывернуто, по лицу текут слёзы, оставляя чёрные разводы и, боясь пошевелиться, он продолжает тихо скулить от боли.
— Сам вылезешь? — спросил, а потом понял, что сморозил глупость. Если бы он мог, то сам бы выбрался, даже с учётом того, что вокруг для него враги. Подошёл ближе, внимательнее осмотрел страдальца. Плечо его распухло, что видно даже через верхнюю одежду, и вроде лодыжка зажата какой-то металлической фигнёй. — Ясно,
потерпи немного.— Помогите! Надо его аккуратно вытащить.
Птица-восемь оказался рядом и на двух языках перевёл мой приказ…
— Может ему обезболивающее вколоть? А то так не вытащим. Сознание потеряет или…
— У тебя оно есть? — через переводчика общался с лейтенантом Джонсоном Паркером.
— Нет, но должно же быть у солдат… — он указал в сторону, где сложили тела.
— Посмотри и тащи всё, что имеет маркировку, думаю, он нам переведёт, что написано, — я кивнул на Шаносика. А тот едва держался в сознании.
После нескольких попыток его вызволить, стало понятно — процесс затянется.
— Командир-хоск, он нам так нужен? — отойдя чуть в сторону, поинтересовался у меня истинно живой. После беседы о том, как они попали в плен, анторс стал меня избегать. Это не бросалось в глаза, но после его сбивчивого монолога он держался чуть в стороне, помогая раненым. — Прошло больше двух часов с момента боя…
— Я знаю, лейтенант. Выставь охрану у входа.
— Посты выставлены, проведён осмотр помещения. Одного солдата, считавшегося мёртвым, обнаружили тяжело раненым — без сознания, его добили.
— Зря. Нужно было допросить, — в сердцах сплюнул, ведь сам не додумался отдать приказ проверить всех. Я вроде добивал, но это было в горячке боя, мог кого и пропустить.
— Он был нежилец. Ранение в грудь, живот и касательное головы.
«Ага, значит, я его добивал, но не добил», — мелькнула мысль.
Почему тянул время и не предпринимал попыток выбраться из западни оставалось загадкой для всех, но я видел, что те, кто со мной находятся, пока не выдержат даже скоротечного боя. Им нужно время восстановиться, а те медицинские аппараты, что обнаружил могут помочь в восстановлении. И надежда была на Шаносика, если не в том, что он сможет настроить медоборудование, так по крайней мере переведёт текст, что прикреплён на внешней панели, да и советом каким поможет.
— Этот потерял сознание, — сообщил подошедший Птица-восемь.
— Может это и к лучшему, ладно, пропустите, давайте я попробую, — произнёс, извлекая клинок, тем самым прекращая неприятный для меня разговор. Так как не знал, что делать дальше.
Первоначально я не хотел использовать режущие свойства клинка. Думал, что обойдётся без варварского уничтожения аппарата, но время идёт. Отряд солдат должны были давно хватиться, почему они не выходят на связь. Коммуникаторы-то мы собрали и уничтожили. Но эта мера если и введёт в заблуждение, то на непродолжительное время, но, скорее наоборот, насторожит наблюдателя, который заинтересуется, куда пропало столько солдат с офицером. А другой идеи, как выиграть хоть немного времени на ум мне не пришло.
Работал аккуратно. Клинком вырезал часть внешней панели, что мешал подобраться к бедолаге и остановился.
«Сильно же его прижало. И как только умудрился так глубоко влезть. Вроде не худенький, но залез так глубоко, что и не достанешь, придётся заднюю стенку полностью вырезать», — думал, продолжая орудовать клинком.
«Странно, — пришла мысль, — а насколько мне хватит заряда клинка, что подарил ашш Сошша Хааш, или его не заряжают?».
— Всё, хватит, его теперь можно вынуть, — перевёл мне Птица-восемь слова одного из помощников.
— Вытаскивайте его и приведите в чувство. Аптечки нашли?
— Аптечки это или нет — неизвестно, но какие-то коробочки отыскались, — общались через переводчика.
— Я не стал их трогать. Искал только воду и еду. Ещё бинты для перевязки, — пояснил истинно живой, когда показали пластиковые коробочки с непонятной маркировкой.
Его опасения в применении незнакомых лекарственных средств объяснимы и не осуждаю. Сам в первый раз боялся использовать боевую химию неизвестного состава и действия.