Аборигены Прерии

Так про сестрицу. Она придумала еще один способ зарабатывать на жизнь – стала возить товары от одного поселка к другому и где менялась, где за деньги покупала или продавала. Экспедиции, они, видите ли, не каждый год прилетали, а питаться желательно регулярно. Ну, и, как вы понимаете, если каждый не по разу кого-то от смерти спас, и таких – через одного, то в команде нашей, которую никто толком ни разу не пересчитывал, сплоченность получилась не меньшая, чем в дружной семье. Последнюю галету на пятерых разломить – это с каждым, наверное, не по разу случалось. Да, если бы не это – не выжили бы мы в те времена. Бывало – несколько лет с Земли ни одного транспорта не приходило, даже военных подкармливать доводилось.

Олька, как начала товарами жонглировать, считай, всю картинку человеческого бедствия на Прерии в деталях разглядела. Вояки ей даже старый вертолет восстановили и несколько лихтеров столкали на воду, что на берегу у них валялись. Тогда и пустили мы каботажные корытца на юг от космодрома вокруг мыса в залив Тылка, ну и по рекам. На восточном-то берегу материка как-то не поселился никто, все к западу от Большого хребта, на равнине, но связь с космодромом поддерживать нужно. Опять же, с военными контакта терять нельзя – у них хоть новости с Земли бывают.

А у нас, кроме картофельной фермы, молочная завелась. Коров-то надо строго в помещениях содержать, чтобы их зверье не поело, а значит – выращивать корма. Турнепс, бобовые, а тут еще арбузы нужных сортов сумели с Земли привезти. Маленький такой пакетик с семенами. Потом бананы, хлебное дерево, финики – многие ребята осели на земле, хозяйства позаводили себе разные. Мы в перерывах между наймами вроде как батрачили у них. А на планету Земля стали кое-кого отправлять на учебу. Первый поехал, чтобы стать юристом. Сколько при этом ему пришлось подрабатывать, и, главное, как – про это большой роман написать можно. Потом второй парень отправился по его стопам поступать на нефтехимика – дорожка уже была протоптана. Жилье и пропитание ребята наладили быстро, а деньжат на учебу мы подкидывали. Третий растениеводству учился, а дальше я уже и не упомню. Олькиных сыновей мы без особого напряжения в студентах содержали, а вот Ярн, пока получил диплом по геофизике, два раза перерывы делал – не хватало у нас тогда платежных средств.

Традиция же – между собой деньгами не считаться – так с той поры и сохранилась. И выручать людей, хоть своих, хоть бы и нет, из зубов зверя лютого – так без этого тут до сих пор не прожить. В город твари клыкастые редко наведываются, поскольку постреляны или отогнаны, так и наших людей тут немного. А вообще-то, хоть старые поселенцы, хоть те, что с последней волной сюда понаехали, знать не знают и ведать не ведают про нашу большую семью ничегошеньки.

Когда товар какой нужен – у Ольки интересуются, когда рабочих в экспедицию хотят нанять – мне весточку шлют. Арбузы там, или сыр, или тот же горох – по каждому вопросу известно, к кому обратиться. И все это разные люди. А то, что все они платят из одного кармана, – это ведь не видно. Нам так спокойнее, когда наверху нас принимают за отдельных собственников или работников.

Степан опять встрял с вопросом:

– Ольга – это Яга?

– Да.

Встали из-за стола и заклацали оружием. Тут у всех, как на подбор, слоновые ружья того же десятого калибра. У многих оптические прицелы прилажены. Похоже, что нынче здесь собрались профессиональные охотники. Женщины занялись посудой, а подростки принялись канючить, чтобы их с собою взяли, они, мол, ребята не промах. Большие мужики над ними не подтрунивали, смотрели даже с сочувствием, надевая на себя сбрую парапланов и прилаживая за спинами ранцы с пропеллерами.

Степа с интересом наблюдал за приготовлениями. Особенно любопытно выглядели двигательные блоки. У Деллы он раньше видел такой, а в магазинах они ему на глаза не попадались. Ружья ребята закрепили на груди поперек, а потом, наклонившись, дали роторам реверс и взлетели вертикально исключительно на тяге пропеллеров. Там, в вышине, в лучах закатного солнца раскрывали купола и уходили в сторону предгорий.

Стартовали по одному, последовательно, поэтому вереница из пяти человек вытянулась цепочкой.

Дядя Ляпа хлопнул юношу по плечу:

– Подбросишь меня до аэродрома?

– Запросто. Прямо сейчас?

– Угу.

Степкина машинка около школы дожидалась своего хозяина. Сели и поехали.

– Рискованно ты ее без присмотра бросил, – заметил пассажир. – Сейчас здесь не то что раньше, с Земли кто только не понаехал. Из одной пакости могли угнать или скрутить чего.

– Увы, нет в этом районе парковочных площадок.

– Да, быстро меняется жизнь в последние годы, и не поймешь, к добру оно или к худу. Ты не слыхал ли чего о планах руководства колонии на ближайшее время? А то тревожно мне.

– О ГОКе все больше толкуют. Про инвестиции, паи, дивиденды. – Степа действительно не особенно прислушивался к разговорам родителей, и, наверное, напрасно. Отец часто выглядел озабоченным и многое рассказывал маме. – А вы на Полигон возвращаетесь?

– Нет, на прикрытие охотничков наших отважных.

– Добычу забрать?

– А они не на промысел полетели. В тех местах один чудак живет отшельником, так говорит, что видел волков здоровенных. Сам ли узрел или кто из его семейства – не поклянусь, вроде как с дога размером. Вдали мельтешнули, а у коз от этого аппетит пропал и удои снизились. Попробуем отогнать или перестреляем. Если в потемках, да сверху, да с прибором ночного видения, с этими тварями не так опасно связываться, как если на ногах и днем. Ты их всяко лучше видишь, чем они тебя.

– А может, и я на что сгожусь? – Степа подвел машину к стоянке, где ждал дядю Ляпу его биплан. Стало парню интересно, как это ночью с воздуха вести охоту.

– Нет, не стоит тебе со мной лететь, – дядя Ляпа посмотрел на него. – Только вижу, что очень хочется. Ладно, чиркать шарик крылышком я сегодня не собираюсь, а в багажном отсеке скамеечка есть. Правда, с нее не видать ничего.

Не полетел Степа на охоту. Умостился было в багажном отсеке дяди-Ляпиного биплана, но, как только понял, что, кроме нескольких часов, проведенных в ящике, ему ничего здесь не светит, успокоился и вернулся домой. Поднял из сети исторический очерк о колонизации Прерии – захотелось сравнить его содержание с услышанным повествованием. Вроде как и то же самое, а на другой лад. В период после аварии на АЭС описаны бедствия людей, жертвы среди населения, потеря управляемости. Отмечены действия военных спасателей, сумевших эвакуировать немало людей на противоположный берег залива и подбросивших им одежду, медикаменты и продовольствие. А вот о работе администрации совершенно не упоминалось.

Хм. Полез в сеть – архивы-то из нее никуда не девались. Так что поковырялся в списках пассажиров бортов, уходивших в тот период с взлетной полосы военной базы. Семьи руководителей колонии заполнили эти челноки вместе со своими главами. Вот почему от них в этот период никто не получал никаких распоряжений. Не врал, однако, официальный источник. Никто ничем даже не пытался командовать. Начальники подразделений станции и ее персонал успели что-то сделать, но большинство из них быстро умерли после этого.

Глава 16 Младший абориген

Четырнадцатилетний Игорь – потомственный арбузовод. Традиционный термин «бахчевод» его не устраивает, потому что он любит именно арбузы, а дыни и тыквы его интересуют лишь постольку, поскольку их приходится тоже выращивать и употреблять в пищу. Растение, приспособившееся к жизни в сухом климате и способное достать с огромной глубины влагу в количестве, достаточном для того, чтобы утолить жажду нескольких человек, – это поистине шедевр эволюции.