Аборигены Прерии

– Это, выходит, маковой росинки у них во рту не было?

– Котел, в котором кашу варила, они помыть напросились, только не уверена, наскреблось ли в нем хоть по ложке на брата.

Утром все десять Степкиных подопечных встали по команде.

Страдное было время, так что приходилось обходиться без сиесты. Когда сев и стройка идут одновременно, да еще и народ прибывает, и грузы подвозят, тут уж не до щадящего режима.

Постепенно среди бараков росли толстые саманные стены капитального дома. Угадывался окруженный двухэтажной в будущем постройкой внутренний дворик, бревна, заготовленные для перекрытий, ускоренно просыхали в натянутой на обручи колбасе вакуумного тоннеля, и в канавы, вырытые для коммуникаций, укладывали пластиковые трубы. Сооружение обещало стать похожим на дом арбузоводов. И вот неожиданно для себя Степа отметил, что его все чаще используют на посылках. Сгоношить народ на разгрузку подошедшего транспорта, собрать заявки на крепеж для плотников или специи для кухни и многое еще, где нужно кого-то организовать, воодушевить или направить.

Он ведь уже не ребенок, чтобы капризничать или упрямиться. Старался, как мог. Случались и неудачи, скажем, под его руководством однажды ящик с противоураганными профилями заложили мешками с мукой. Или две группы, работавшие на соседних делянках, по его распоряжению охраняли две группы девчат с ружьями, когда за глаза хватило бы и одной четверки. Тем не менее загружать мелкими руководящими функциями его не переставали. Он быстро сориентировался, что реальный командир здесь – бывший полицейский, который потихоньку перекладывал свои головные боли на бедную Степкину бестолковку. Не такую, прямо скажем, тупую. Решил выждать, продолжая плыть по течению. Дело в том, что до сих пор люди, с которыми он связался, ничем его не огорчали.

– Ну что, Кузьмич! Поматеримся, как большие мужики? – Это за ужином, когда вся, считай, уже сотня поселенцев, рассевшись на бревнах и ящиках, вкушала вечернюю трапезу, поставив миски с изрядно надоевшей перловкой на колени.

Обратился к Степе Захар – тот самый бывший полицейский, что недавно, но из-за обилия случившихся событий, казалось, что в другой жизни, «отмазал» его от обвинения в «порче чужой собственности» в далеком-далеком Ново-Плесецке…

– Дельное предложение, Петрович. – Степка уже догадался, о чем пойдет речь. И еще сообразил, что сейчас будет разыгран некий этюд со всей прямотой, которую он так ценил в аборигенах.

– Уйдем мы от вас с Игорехой. Тесно здесь становится, и для арбузов земли переувлажнены. А всего-то в двадцати километрах, да на пятьсот метров выше, имеется участок с прекрасными почвами под лучшие сорта сахаристого и масличного направлений. Однако будем там еще одну фазенду ставить. Это я к тому, что тут кому-то нужно распоряжаться. Осилишь?

– Не, ну ты и спросил! Это ж заранее никому знать не дано. Пробовать надо. Хотя ребята из нового пополнения уже освоились с орнаментом бытия, так что должно получиться. – Понятно, что старшой заберет с собой большинство «настоящих» аборигенов, а Степану оставит основную массу недавних детдомовцев. Они ведь по большей части в этих диких местах даже за себя постоять неспособны, куда уж тащить их на совсем-то необжитое место!

С уходом трех десятков человек ничего страшного в строящемся поселении не произошло. Наготовленные саманные блоки досыхали, и их укладывали в стены. Выдержанные в тепле при сниженном атмосферном давлении бревна расстались с влагой и пошли на распиловку – площадь перекрытий прибывала с заметной скоростью. Степан старательно поддерживал состояние дел, достигнутое его предшественником, и изучал обстановку. Попросту говоря, внимательно прочитывал новости, что принимали со спутников на тарелку параболической антенны. Полноценной двусторонней связи здесь не было, да и вещательные программы шли далеко не все. Работы с возведением ретранслятора никто не форсировал – было немало дел поважнее.

А вести из внешнего мира тревожили. Рост цен на продукты питания отмечался с завидным постоянством. Кто-то, пытаясь нажиться, расшатывал ситуацию на их тихой захолустной планете. Горожане и работники ГОКа все чаще и чаще высказывали по этому поводу обеспокоенность. Особенно волновались неквалифицированные работники из кампусов строителей – им еще и зарплату почему-то задерживали, а в столовых начались перебои с подвозом круп и макарон, не говоря уже о мясе и молокопродуктах. Неладное что-то творилось там, где разворачивалось крупное добывающее предприятие, призванное качественно изменить жизнь их планеты.

В портовом районе Ново-Плесецка и на предприятиях, что были сосредоточены на южном берегу бухты, пока никаких признаков беспокойства не отмечалось. Видимо, оттого, что времени прошло немного, а люди там жили более зажиточные или запасливые, чем новоселы долины реки Белой. В Белом Городе тоже никаких волнений не происходило, зато целый ряд торговых предприятий, конторы которых были расположены в Сити, испытывал трудности со сбытом скоропортящихся товаров.

А еще из общения с поселками, из которых сюда подвозили провизию, материалы и оборудование, у Степы складывалась картинка повального бегства аборигенов в места, ранее необитаемые. В частности, их переселенческая группа оказалась не первой и не единственной. Севернее, на западном побережье материка, в глубокий залив Ястреба впадала река Желтая, и по ней, оказывается, уже два года тому назад начали проникать в глубь материка аналогичные группы молодых аборигенов численностью около трех десятков человек каждая. Некоторые из них добрались от западного побережья до восточных склонов Большого хребта, где и основали поселения, к настоящему моменту уже вполне благоустроенные. Именно из-за того, что путь туда по рекам и морю очень длинный, и принялись ново-плесецкие корабелы за разработку быстроходного мелкосидящего кораблика, способного выдержать переход по океану, а потом пробраться через несколько тысяч километров извилистых и мелководных рек.

Вот уж у кого была действительно развернутая программа колонизации, так это у старожилов. А еще в сотне километров к северу на их же плато только что прибыла аналогичная команда. Такая же группа поднялась вверх по левому притоку Желтой, а затем так же, как и они, вскарабкалась по склонам гор на противоположный край этого самого относительно ровного участка местности. Устраивались сейчас в сотне примерно километров на северо-северо-запад от их стройки.

Итак, налицо было массовое отселение молодняка со старых, хорошо обустроенных ферм. И из города уехала заметная часть и без того немногочисленных представителей «коренного» народа, ранее обосновавшихся там.

Повариха Фаня дирижировала хозяйственной частью деятельности их маленького сообщества. Она ведь всегда была в лагере, и то, что в нем происходило, у нее постоянно на виду. Стройку вел деда Кеша – единственный пожилой человек среди зеленой поросли, брызжущей неуемной энергией и любопытством. Степану же досталось самое непредсказуемое – взаимоувязка и транспортные коммуникации. Через их едва оформившееся поселение струился ручеек людей и грузов, становясь все полноводнее день ото дня.

То коптер Яги забросит мешанину разнокалиберных ящиков, то легкомоторный самолетик привезет в своем тесном грузовом отсеке пару-тройку детишек. По Черной подойдет паром с полудюжиной коров. И вроде людей в Степкином распоряжении много, но по большей части они недавние старшеклассники, не обученные действиям в этих опасных местах и даже невооруженные. Делка всего-то часок-другой в день и выкраивала для занятий с ними, этого до обидного мало. Правда, собрали еще два грузовика, водителями которых работали Костян и Настена, тоже перебравшиеся в эти места из окрестностей Большого хребта. Вторыми членами экипажа у них теперь новички.

И всем этим надо руководить, избегая накладок, исправляя оплошности, стараясь ничего не упустить. Вот группа молодых семей следует через поселок, у всех груднички. Правда, папы и мамы у них люди самостоятельные и продукты, из которых варят детские кашки, везут с собой. Но о коровьем молоке позаботиться надо заранее.

С грустью вспомнил свое недавнее диспетчерское прошлое. Как было просто действовать, когда круг решаемых проблем более-менее стабилен. Сел, призадумался. Интересные пироги получаются. С одной стороны, он имеет достаточно подробный перечень решаемых задач, график их выполнения и постоянное поступление средств, которые для этого необходимы. То есть кто-то все спланировал и организовал.