Абортарий

Папа и тут едко пошутил, окрестив Дом «Патан-кабаком».

– Ничего не скажешь, зданьице масштабное, – насмешливо замечал папа. – Так и давит своей монументальностью. Все, что есть новейшего для сохранности бабьего передка – собрано здесь. Не удивлюсь, если штатом числится треть Киева.

К слову, Иена тоже там работала. Вылавливала моих прихвостней и сортировала по степени полноценности.

Еще когда дед был жив и заправлял «батончики нугой», стали ходить слухи, что в Доме изобрели некую сыворотку вечной молодости и красоты.

Папа долгое время пытался выудить информацию об этой сказочной сыворотки. Но так ничего и не узнал. Чему я ни капельки не удивлен, учитывая его методику расспросов и общение с женщинами в целом.

– Ладно, пес с ними, – заявил он однажды, махнув рукой в сторону Дома. – Все равно половина обрюхаченного состава до сих пор мрут, как мухи.

***

Папа часто любил повторять, что в мире нет абсолютных бездельников. Потому что само безделье – тоже немалый труд. Особенно, если находишься в постоянном окружении женщин. Пардон, баб.

– И тем более, – добавлял он, – если нет даже надежды, что, кроме баб, может появиться кто-нибудь еще. Мужчина, например.

Наше с папой относительное ничегонеделание использовалось на воспитание и болтовню. По известным причинам я не учился в школе, репетитором и наставником числился отец. Отчего я и ходил постоянно в синяках и ушибах. И нахватался всяких гадких словечек.

Но вот уже более пяти лет, как папы нет. А мертвые, как известно – не словоохотливы. Впрочем, я чувствую, что многое из наших бесед отлично отложилось в моей памяти, и вам, туши, это будет не безынтересно.

Вот, например, что он сказал незадолго до кончины:

– Сынок, ведь поверь мне, веселого мало. Когда я дам дуба, ты останешься единственным мужчиной на планете. Подумай об этом…

Я и думаю. Думаю, думаю, думаю.

И пришел я пока лишь к одному выводу – веселого и вправду мало.

***

Что случилось с мужским населением, доподлинно неизвестно. Есть множество теорий, домыслов, слухов. Все они скудны, мутны, противоречивы и, разумеется, не дают развернутой картины. Так всегда, когда информация исходит от любителей сплетен и пустопорожней трепотни.

Непреложным фактом остается землетрясение, которое затронуло все уголки планеты. Одни заявляли, что его спровоцировала диковинная комета. После нее в небе несколько дней мерцало зловещее зеленоватое свечение. Оно и послужило причиной демографической катастрофы.

Другие же доказывали, что комета приплетена необоснованно. Будто именно землетрясение спровоцировало катастрофу на секретном объекте, и оттуда ядовитые испарения распространились в воздухе по всему миру.

Но, так или иначе, спустя неделю вся компания фертильных мужчин, населявших Землю, стала удобрением для почвы.

***

Тем, что человеческий вид не стал последователем дронтов и маврикийских чубатых попугаев, мы обязаны моему прадеду. Хотя для этого ничего героического, на первый взгляд, он не совершал. Наоборот, думаю, будь у него возможность выбора – он сто раз подумал бы.

А вышло так. Мой прадед выпал с вертолета, пока фотографировал разрушения саркофага на Чернобыльской АЭС.

***

Когда колебания земли утихли, прадед вместе с группой специально обученных самцов отправился исследовать степень разрушений. Он был кем-то наподобие штатного фотографа.

Если рассуждать отвлеченно, то, кроме прадеда, никто больше мог и не лететь. В остальных потребность отпадала. Вся группа оказалась в действительности сборищем зрителей, с любопытством наблюдавших, как мой прадед спикировал в ущелье реактора.

Все же один человек пригодился. И он сыграл важнейшую роль в спасении человечества.

Медик по имени Зина. Та самая единственная бабулька, которую мне удалось лицезреть воочию.

***

Прочие зеваки были мужчинами. Никто из них, разумеется, и в ус не дул, что рутинная вертолетная прогулка будет их последним событием.

Но уже через час после вылета большая их часть примет активнейшее участие в Великой Бабуинизации.

Именно благодаря Зине всплывет имя моего прадеда. Когда его нашли, он лежал внутри АЭС несколько дней кряду. На сохранении, так сказать.

***

Та жуткая неделя смертей нынче известна миру как Великая Бабуинизация. В свойственной себе саркастической манере Иена разъяснила, что принято считать – мужички в один прекрасный момент вернулись в свой изначальный вид, к своему естественному состоянию. Превратились в грязных, вонючих, глупых и упрямых приматов.

После этого заявления во мне только укрепилось мнение, что Иена с моим отцом – еще те родственнички.

***

А ведь что интересно, Бабуинизация затронула лишь половозрелых особей. Мальчиков и кастратов обошло стороной. До поры до времени.

Как только паренек мог похвастаться первой поллюцией – пиши пропало. В считанные минуты он превращался в удобрение для почвы.

***

Кстати, бабуина называют интеллектуальной обезьяной и утверждают, что их сообразительность и стремление жить в социуме превосходят шимпанзе.

Эти обезьяны используют тридцать различных звуков для общения. Они могут хрюкать, кричать и лаять. Помимо вокализации, бабуины могут зевнуть, причмокивать губами или пожимать плечами, чтобы общаться между собой.

Стаей заведует альфа-самец. В его распоряжении несколько десятков самок, которыми он пользуется в удобное для себя время. Очень лакомое положение, ничего не скажешь.

Самки же готовность к брачным отношениям проявляют физиологически: набухшая красная попа бабуина безошибочно свидетельствует о том, что она готова. Вот у нерожающих самок объем припухлости увеличивается и достигает чуть ли не трети массы тела.

Сугубо на любителя барышня.

***

Что ж, следуя логике мужского превращения, если б Великая Бабуинизация хоть частично затронула и женское население, то добрая половина Киева сейчас расхаживала бы с огромными, багрово отекшими задами.

***

Вот другое дело – обезьяны бонобо. Эти ребята помешаны на сексе. И занимаются этим отнюдь не только для продолжения рода. Они имитируют совокупление, заменяя многие конфликты и агрессивные разборки весьма недвусмысленными ласками с представителями и своего, и противоположного пола. Например, спор двух самцов за право обладания самкой кончится не дракой, а эротической игрой, в которой проигравший получает своеобразное утешение. А две самки перед тем, как приступить к еде, сделают друг другу приятно.