Абрек из Мюнхена

Ведущий записал фамилию и имя Мюллера и сказал, что переводчица не понадобится. Он сам отлично знает немецкий язык и переведет, если нужно будет.

– Немец изъявил желание покрасоваться на экране! – подмигнул ведущему Вячеслав. – Он как на Западе, сам за себя хочет оплатить.

Ведущий удивленно посмотрел на Карла Мюллера и спросил на чистом немецком языке:

– Я правильно понял Вячеслава, что вы хотите спонсировать нашу программу?

Карлу Мюллеру стало дурновато. Он подумал, что его с обещанной разовой благодарности хотят подвинуть в область долговременного сотрудничества на ниве благотворительности. Карл Мюллер мгновенно вспотел и резко ответил:

– Мы немцы плохие спонсоры. А если спонсируем, то в основном женщин.

Кто же знал, или почему никто не подсказал Карлу Мюллеру, что ведущий программы может принять его замечание слишком адресно, ибо являлся большим поклонником Содома и Гоморры.

Фашист! Решил про себя рыцарь голубого экрана, глядя на Карла Мюллера и злорадно сжал тонкие, чуть накрашенные губы. Оттопчусь я на тебе собака, в станок поставлю, мысленно пообещал он Мюллеру и подозвал гримершу.

– Загримируйте и причешите, пожалуйста, сложного клиента!

На иносказательно-эзоповом языке работников его программы эта просьба означала: загримируйте этого клинического идиота соответствующим образом, чтобы неповадно было в следующий раз вводить в заблуждение честных людей. Гримерша блестяще знала свое дело. Брызнув на голову Карла Мюллера лаком она быстро стала делать ему укладку из его жидких волос. Затем прошлась по лицу пудрой и легким тонирующим кремом.

Стали подходить остальные участники передачи. Помимо Вячеслава и Карла Мюллера оказалось еще двое. Они поздоровались за руку с ведущим, перебросились шуткой с Вячеславом и, внимательно, с ног до головы, оглядели Карла Мюллера.

– Успешный бизнесмен! Карл Мюллер! – представил его остальным ведущий, когда они расселись за круглым столом. Каждому из приглашенных прикрепили к отвороту пиджака микрофон.

– Минутная готовность! – объявили в студии. Ведущий откашлялся и еще раз заглянул в листок лежащий перед ним. Он столько раз в былые, лучшие времена проводил подобные передачи, что ему не было смысла заранее расписывать сценарий передачи и учить наизусть текст. Когда прошла минута, он объявил что начинает очередную передачу и что у него сегодня в гостях русский мультимиллионер, успешный бизнесмен и меценат Вячеслав Туркин, крупный администратор и чиновник министерства Иванов, независимый, признанный во всем мире эксперт Петров, и гость из Германии – нефтяной спекулянт Карл Мюллер.

Ведущий сразу пошутил, что это не тот Мюллер, к которому мы привыкли по кинофильмам. Лона, сидевшая за спиной у Мюллера, со страхом подумала, что ее шеф сегодня приглашен сюда мальчиком для битья. У него, вдруг, непонятно откуда появилось отдаленное сходство со знаменитым фюрером. Так же зализан лоб, и также уложены волосы. Припудрено все лицо и лишь под носом оставлена нетронутой маленькая полоска. Под искусственным освещением эта узенькая полоска отдаленно походила на усики бесноватого вождя.

Ведущий с точки зрения Лоны, был влюбленный в себя нарцисс. Нервный, с надтреснутым, мозаичным внутренним миром, неуверенный в себе, остро переживающий свою неуверенность, он скрывал ее под маской крутого профессионала. Такие, в обычной жизни проявляют свою крутизну тем, что не в меру наглеют. И наглеют до тех пор, пока им позволяют наглеть.

Однако ведущий имел ни с чем неоспоримое другое достоинство, он достиг в своей профессиональной деятельности тех высот, откуда мог с легкостью фокусника манипулировать сознанием рядового Homo sapiensa. Это был тот талант, который и захочешь, да не пропьешь. Ведущий, для начала задал основную канву передачи, тему свободного выбора жизненного пути, штрихами наметил контуры, за которые не следовало выходить.

– Наш гость, Карл Мюллер, представитель западной, давно устоявшейся демократии, имеет возможность, со стороны свежим взглядом окинуть нашу сегодняшнюю действительность и провести параллели между жизнью там и тут. Нам будет очень интересна его оценка, тем более что господин Мюллер немец. А все немцы ученые. Получается, что если мы с вами просто демократы-медведи в северной берлоге, то он ученый демократ, он на двухколесном велосипеде по арене цирка умеет ездить. Прошу вас господин Мюллер, выступите для затравки в нашей дискуссии. Вам право первой ночи.

Аудитория за спиной участников шоу засмеялась, не заметив как с ловкостью шулера ведущий подменил одно понятие другим. Двумя шутками он сравнил Карла Мюллера со спекулянтом, и с ученым медведем который веселит публику, изначально дав установку аудитории не слишком серьезно принимать, то, что скажет немец.

Лона тихо перевела Мюллеру вступление ведущего. Как застоявшийся конь далекий гость стал бить копытам и часто-пречасто задышал. Сейчас ринется в атаку. И точно, Мюллер, пока не перехватили у него инициативу, моментально ответил:

– Благодарю, за честь открыть дискуссию. Господа не хочу выглядеть невежливым, но с правом первой ночи вы немного переборщили. Мой род не из феодалов, а из почтенных бюргеров Мюнхена. На моих предков, к счастью или несчастью, такая привилегия не распространялась. А то, что я сторонник демократии это вы точно угадали. На людях, при обмене мнениями я естественно сторонник демократии и плюрализма мнений, ибо абсолютная, ничем не сдерживаемая свобода превращается в обществе в анархию и в развал. А у себя на фирме я авторитарен. Мое слово – закон для подчиненных и подлежит немедленному исполнению. Так должно быть везде: в семье, на фирме, в государстве – дисциплина, прежде всего. У любой свободы два конца – анархия и тирания. А нас называют учеными демократами потому, что мы умеем выбрать между ними золотую середину.

– А мы значит не умеем?

Лона заметила, как ведущий, получив достойную отповедь, кисло улыбнулся. Карл Мюллер не собирался играть по тем правилам, что он задал изначала, да еще и начал взбрыкивать. Ведущий быстро его перевел и дал Мюллеру собственную оценку, мол, у того диктаторские замашки, хоть он и видно, из ученых немцев.

Аудитория снова засмеялась и даже захлопала. Лебон в свое время справедливо заметил, что у толпы лучше всего развит бизоний инстинкт. Затоптать слабого сородича, ноу проблем, только укажите его.

Если минуту назад еще можно было надеяться на мирную дискуссию, то теперь Карл Мюллер сообразил, что его и остальные участники передачи начнут клевать. Глаза у сидящих за столом радостно заблестели. Определен тот, кому приготовлено быть резиновой грушей.

Ведущий круто изменил тему. Тема демократии показалась ему слишком скользкой. На этой теме многими были сделаны неплохие деньги, многие слишком хорошо знают эту молодящуюся даму, и готовы долго и нудно обсуждать ее достоинства и недостатки. Нет, здесь дивидендов не урвешь. Ну ее к лешему. Лучше на мозоль ближнему наступить. Ведущий не дал вступить рвущимся в бой независимому эксперту, и работнику министерства. Эти два рьяных поборника демократии неприязненно смотрели на слишком откровенного немца. Они и без него знали, что порядок и дисциплина в производстве хорошо, но зачем мешать все в одну кучу.